Забыть Миссанрею

Все произошло быстрее, чем он надеялся.

Занятия у курсантов чередовались – если с утра был марш-бросок, то после обеда шла сплошная теория. И наоборот – коли утро провели за партами, после полудня их ждали бег, рукопашная, полоса препятствий, стрельбища и многочисленные тесты. Исключения были. Вернее, только одно. Каждый раз, когда группа заканчивала практические занятия, кептена Ким, отпуская всех, неизменно добавляла: «Кроме Гора!» И он оставался, провожая взглядом уходящих, и чувствуя себя словно выставленным напоказ.

– Бегом – марш, – командовала наставница, заставляя вернуться на беговую дорожку. Айвен пускался легкой трусцой, и женщина почти сразу пристраивалась рядом. Какое-то время они трусили бок о бок, потом она короткими отрывистыми фразами начинала задавать вопросы:

– Ну? Кто?

– Пока никто.

– Правда?

– Да.

– Плохо, курсант.

– Так точно.

И так каждый день. Из-за этого он приходил в столовую и казарму последним, всякий раз оказываясь под прицелом любопытных пристальных глаз.

Они все от него чего-то ждали. Кептена Ким – что он заметит, запомнит и намекнет ей на кого-то подозрительного, на возможного шпиона, затесавшегося в ряды курсантов. Курсанты ждали, когда же он проявит себя и оступится. Пора было что-то предпринимать.

Он явился в душ в числе последних. Большая часть сокурсников уже оделась и выходила из раздевалки, направляясь к казармам. Кого-то ждали наряды, кого-то домашние задания, а кого-то и личное время.

«В личное время и поговорю», – решил Айвен, входя в отделение, где стояли шесть кабинок. Оглянулся, выбирая, в какую шагнуть. Четыре уже были заняты. Суаза Смелый, Джон Пейн, Родли Скот и вечный подпевала Джона Пейна, заслуживший прозвище Прилипала. Пятым был лиловокожий здоровяк с Прогмы Пса, медлительный настолько, что все удивлялись – как он ухитрился сперва поступить в Академию, а потом задержаться тут надолго, несмотря на нагрузки. Не сразу люди понимали, что внешность обманчива, и за неповоротливой оболочкой скрывается цепкий холодный разум и рефлексы змеи. Где-то он пер напролом, с легкостью прошибая препятствия, а где-то огибал их так стремительно и изящно, что рядом с ним даже Суаза Смелый выглядел неуклюжим. Здоровяк стоял спиной к нему, намыливая бока и плечи. Остальные – лицом.

«Здесь, – понял он. – Говорить придется здесь. И сейчас!»

– Я все могу объяснить, – с места в карьер начал он.

– Все? – Джон шагнул из кабинки. – Так-то уж и все… дамский любимчик… «пес»!

– Это, – он задохнулся, чувствуя, как кровь приливает к щекам, – не то, что вы подумали.

– Да? А что мы должны подумать? Что на самом деле ты не спишь с кептеной? Что она не положила на тебя глаз, красавчик?

– А ты ревнуешь? – воскликнул он. И даже вздрогнул, когда лицо Джона исказилось от гнева. Его подпевала Родли хихикнул. Прилипала только улыбался, но так двусмысленно, что от этого бросало в дрожь.

– Да я тебя за такие слова…

– Спокойно, – он отступил на полшага, краем глаза оценивая позицию. «Слепышей» не выставляли пока одного против двоих-троих, хотя они частенько видели, как тренируются старшие курсы – там часто схватывались с противником, превосходящим числом и вооружением. – Я все могу объяснить.

– Да что его слушать, – фыркнул Родли. – Врезать пару раз – и дело с концом.

– Погоди, – подал голос Суаза Смелый, – пусть скажет. Пусть объяснит, почему мы должны так думать!

– Соврет, – убежденно бросил Прилипала.

– А ты всех оцениваешь по себе? – огрызнулся Айвен. Этого парня он недолюбливал. Именно из-за таких мужчин у них дома… Нет, о доме сейчас нельзя думать.

– Да я тебя, – мигом завелся тот, и уже Джону пришлось его удерживать.

– Поясни, – сказал он. – Да смотри у нас, без вранья. То, что ты – кептенский любимчик, известно всем…

– И это вас напрягает? – Айвен постарался успокоиться.

– Нас напрягает, что ты странно себя ведешь, вот что. И если кептена тут не при чем, то что тогда при чем?

– Вы не поверите, но вы угадали. Дело в ней.

– Я ж говорил. Говорил! – так и подпрыгнул Прилипала. – А вы меня не…

– Кептена Ким дала мне поручение, – Айвен решил идти напролом. – И просто-напросто контролирует его выполнение. Торопит, чтобы я как можно быстрее справился с этим делом.

– А ты?

– А я… я не могу этого сделать.

– Почему? Боишься?

– Нет. Я… просто не могу. Поверьте мне. Я и решился вам все рассказать потому, что не могу этого сделать. Не могу и не хочу.

– Она что-то от тебя требует?

– Да, – Айвен набрал в грудь воздуха, посмотрел прямо в глаза Джону. – Кептена Ким убеждена, что среди нас настоящий «Пес».

Ответом на это заявление стал слитный вздох изумления.

– Чего?

– Диверсант. Шпион. Кто-то посторонний, выдающий себя за другого. Ей доложили, что под видом курсанта здесь обучается… нелегал. Возможно, подданный другой страны, не имперец. То есть, он выдает себя за имперца, а на самом деле… он может быть откуда угодно. Из Лиги Свободных Планет, из Союза Двадцати Миров. Даже из других планетарных государств. Может быть, даже вообще не человек, а кто-то, надевший на себя личину человека, как маску. Вы все знаете, что империя постоянно с кем-то воюет. В Галактике всегда идет война. И «звездные коты» часто оказываются на острие атаки. Она думает, что среди нас предатель. И попросила меня его вычислить. А я этого сделать не могу.

Его обступили вплотную. Еще немного – и станет так тесно, что впору паниковать.

– Почему?

Айвен вздохнул. Правда закончилась, дальше шла только ложь. Вернее, ложь, замешанная на правде.

– Я не знаю, кто это. Я пытался вызвать многих по очереди на откровенность… ну или просто спровоцировать… вы помните? Надеялся, что кто-нибудь как-нибудь себя выдаст. Но я не смог. У меня ничего не получилось. И кептена Ким… она требует результатов. Она думает, что я могу это сделать. Торопит. А что я могу? Только довериться вам и объяснить, что происходит!

Курсанты переглянулись.

– Ну, ты не можешь, – медленно произнес Джон, – а мы – другое дело!

Он кивнул кому-то за спиной Айвена. Здоровяк с Прогмы Пса. Тот, кто до сих пор никак не вмешивался в разговор, словно это его не касалось.

«Сейчас будут бить!» – понял он, уже начиная разворот и чувствуя, как на волосок от виска в воздухе просвистел кулак.

– Вызывали, мой генерал? – Элария Ким замерла на пороге, согласно уставу, по стойке «смирно» – ноги слегка расставлены, правая рука по шву, левая чуть согнута и касается кобуры на боку.