Трудовые будни космических пиратов

– Тогда давай.

Пол кивнул и, пока Чесни, свесившись с ложемента, выдвигал ящик с запчастями, чтобы выудить нужную деталь, снова утопил в гнездо кнопку внутренней связи.

– Внимание всем. Говорит капитан Хэмир. Приготовиться к перезапуску системы. Принять меры к безопасному отключению всех систем, приготовиться к перезапуску. Повторяю. Принять меры к безопасному отключению всех систем и полной перезагрузке. Готовность, – сделал паузу и покосился на копающегося в ящике Чесни, – три минуты. Время пошло!

Бросив быстрый взгляд через плечо, пилот отчаянно просигналил ему бровями – мол, ты чего? Но Пол уже щелкнул таймером и снова отключил внутреннюю связь прежде, чем эфир взорвался от вопросов. Впрочем, источник «взрыва» было легко локализовать и изолировать, чем он и занялся, развернув вирт-окно с планом противопожарной сигнализации и заблокировав несколько дверей. Да, рискованно. Да, уменьшается шанс на спасение. Да, это попахивает трибуналом – {могло бы} попахивать, если бы дело дошло до этого. Но паника в критической ситуации – плохая альтернатива. Пусть Курт истерит в своей каюте. Когда все закончится, он как раз выпустит пары, и с ним можно будет нормально общаться… если они еще будут когда-нибудь общаться.

Так. Если судить по внутреннему плану корабля и загоравшимся тут и там огонькам, команда не стала терять времени, а занялась делом. Ребят у Пола было немного, рук не хватало, но все проверенные и перепроверенные. Даже Курт при всех своих недостатках и склонностях к истерикам тоже был в некотором роде незаменим. Ибо не только хорошо знал свою работу, но и служил как бы «штатной корабельной крысой» – именно он каким-то неуловимым даже не шестым, а седьмым или восьмым чувством мог угадать, когда дело выгорит, а когда надо все бросать и рвать когти. Кстати, узнав координаты и примерное расстояние до цели, да еще и краем уха услышав о том, какой выбран маршрут, он начал нервничать и предлагать другие варианты самоубийства, быстрее, проще и не такие мучительные. Что ж, Курт опять не ошибся. Но вот именно сейчас слушать его нытье: «А я предупреждал! А я еще когда говорил, что этим все кончится…» – не хотелось. И, если бы не острая нужда в деньгах, если бы не реальная надежда, расплатившись с заказчиком, досрочно выплатить кредит, Пол бы послушал Курта, как слушал его в трех случаях из пяти.

Если бы да кабы… как там дальше? Христофор так и сыпал пословицами. Даже умирая на операционном столе, он и то ухитрился прошептать что-то странное про веревочку, которой, сколько ни виться, а конец настанет… Эх, Христофор-Христофор… все мечтал накопить денег и слетать в родные Барановичи…

Пол мотнул головой. С чего это ему покойник вспомнился? Полгода не вспоминался, а тут…

– Чесни? Готов?

– Угу…

Что-то в этом его «угу» Пола насторожило:

– Проблемы?

– Да как сказать… здесь никто не копался? – пилот все еще шарил в ящике. Навигатор все бегал пальцами по панели. Вернее, бегали пальцы только одной руки, правой. Левая была до половины утоплена в сенсорный экран. Он маневрировал. Вернее, пытался это сделать, поскольку развитая корабликом скорость не оставляла простора для маневра. Появись в опасной близости метеорит – проще столкнуться с ним, чем уклониться.

– А что?

– Платы не нахожу.

– Что?

– То! Юмба не мог ее позаимствовать?

Пол пожал плечами. Три минуты стремительно истекали. Команда уже почти вся приняла необходимые меры. Остались они трое. Через три минуты – то есть, уже через минуту и десять секунд – навигатор активизирует автопилот, а сам Пол начнет отключение систем.

– Что делать, кэп?

Пол ответил недоуменным взглядом. Это пилот спрашивает у него? Сейчас? Кто отвечает за запчасти? Ну да, на пару они с Юмбой, но сейчас нет времени для разборок. Как нет и запасных запчастей. Большая часть доходов уходила на выплату кредита и зарплату парням. Остающиеся крохи тщательно копились, расходуясь в основном на еду и баллоны с жидким воздухом и катализаторами горючки. Даже зарядники они не меняли с самой покупки, а по инструкции их положено обновлять каждый год.

Их взгляды встретились.

– Я, конечно, попробую… тут есть кое-что, но… – Чесни замолк под тяжелым взглядом Пола и закончил другим тоном: – Попытаюсь.

– Сделай, – кивнул Пол и, покосившись на таймер, добавил: – Тридцать секунд.

Палец коснулся панели. Одно нажатие и…

Он не видел, что делает пилот – внимание Пола было привлечено к таймеру. Десять… девять…восемь… семь… шесть… пять…четыре… три…два…один…

Палец прижался к экрану. В тут же минуту, с двух-трехсекундным отставанием, навигатор врубил автопилот и обесточил пульт.

Еще несколько секунд – и волной, нарастая постепенно, навалилась тишина. Это Юмба один за другим глушил механизмы. На вирт-экране стали появляться темные пятна – выключались системы. Какое-то время еще шипел воздух в воздуховодах, но потом стихли и вентиляторы. Тишина наваливалась, давя на уши и нервы. Оказывается, на корабле постоянно что-то гудело, ворчало, потрескивало, шуршало, щелкало, скрежетало.

На пульте у Чесни тоже погасло несколько огней. В конце концов, пилот выудил со дна какую-то деталь, зажав ее в пальцах левой руки, а правой торопливо щелкал переключателями и быстро-быстро вводил коды дезактивации.

– Готов, кэп?

– Угу.

Палец коснулся той самой красной кнопки.

– Свет.

Словно только того и ждала, обрушилась тьма, а вслед за нею, казалось, и удушье и смертный холод. Где-то там, подчиняясь приказу, остановилось сердце корабля, и он повис в пустоте куском металла и пластика, медленно остывая и расставаясь с жизнью. Полу показалось, что он услышал испуганный вскрик запертого в своей каюте Курта, впервые посочувствовав вечному паникеру. Не самая приятная смерть… Сила тяжести мягкими невесомыми лапами толкнула последний раз в грудь и отвалилась. Если бы не привязные ремни, Пол воспарил бы над ложементом.

Кругом царили мрак и тишина, подчеркиваемые, усиливающиеся грохотом собственной крови в жилах и возней со стороны пульта. Чесни в самом деле действовал вслепую – единственный огонек сейчас мерцал перед глазами Пола на пульте аварийного отключения. Если он погаснет… успеют ли они добраться до шлюпки? Двери придется отжимать вручную, а это время, кислород, тепло, жизнь…

Еще немного. Еще чуть-чуть… Да сколько можно возиться? Уже становится холодно – корабль остывает слишком быстро. Значит, они все-таки сначала замерзнут, не успев задохнуться.

Со стороны пульта послышался короткий сухой треск. Так бывает, когда в пальцах ломается веточка.

– Ах ты… чтоб… хурра тебе в…

Чесни ругался хриплым шепотом, перебирая все известные ругательства на своем родном языке.

– Чес… что там?

– Все в норме, кэп. Не видно ни хрена… А, есть!

Еще несколько секунд напряженного ожидания… Великие духи космоса, да что же он так долго! А ведь еще систему перезагружать, и новый пароль вводить… и ждать, пока машина, очнувшись, обновит данные и запустит все системы. А еще…

– Давай.

Красная кнопка маячила перед глазами. Палец потянулся к огоньку. Нащупал прямоугольную выпуклость, надавил.

Секунду или две ничего не происходило – система была погружена во мрак. Потом что-то внизу, под полом, мягко загудело, и перед глазами Пола вспыхнул девственно-чистый голубой экран. Еще секунда – и в уголке вспыхнула белая точка курсора.

«Введите пароль!»

Пароль? Старый или…Какой выбрать?

С воображением у Пола – и у разработчиков – было туговато. Он должен содержать строго определенное количество букв и цифр, а также знаков и символов, быть не длиннее и не короче раз и навсегда заданных параметров, не быть привязанным к именам собственным и историческим датам…

«Жизнь!» – по какому-то наитию напечатал Пол и добавил несколько восклицательных знаков. Замер, не зная, добавлять ли еще… нажал ввод, молясь, чтобы техника не выпендривалась и…

«Принято».

Уф. Теперь еще несколько команд и…

И снова эта пауза, когда, казалось, все повисло в воздухе. Сработала автоматика или нет? Запустилось ли сердце корабля? Справится ли техника с последствиями переохлаждения или…