Трудовые будни космических пиратов

Трудовые будни космических пиратов
Галина Львовна Романова

Эта история о двух разных людях. О пирате, объявленном вне закона даже своими собратьями, и относительно честном торговце. Их объединила любовь. Любовь к деньгам. Вот только способы их заработать у них разные. Что из этого получится?

Галина Романова

ТРУДОВЫЕ БУДНИ КОСМИЧЕСКИХ ПИРАТОВ.

ГЛАВА 1.

– Ну, что?

В устах Пола этот вопрос мог означать все, что угодно, от: «Какие новости?» до «Что будем делать?» и даже: «А не пора ли приступить к работе?» Сейчас явно был второй вариант, и Чесни пожал сутулыми плечами:

– Ну… вы все-таки совершили маневр и теперь… теперь надо все проверить и…

– И?

Еще одно слово-понятие от обычно немногословного капитана, в зависимости от движения бровей и тона означающее много чего – долго перечислять. Сейчас это было: «И что мы сидим, сложа руки?»

– Я запустил аварийную проверку всех систем, – пилот кивнул на панель, где одни огни уже погасли, а другие, наоборот, разгорались все сильнее, мерцая в хорошо знакомом ритме. – Это займет некоторое время…

– Сколько?

Вопрос пришел от второго пилота, совмещавшего обязанности навигатора. Тот сидел за своим пультом, как музыкант за инструментом – прямой, подтянутый, сосредоточенный, касаясь панели кончиками пальцев. Всех двенадцати. Пилот-мутант… а что такого?

– Еще минут десять.

Пол вздохнул. В некоторых случаях десять минут – это вся жизнь.

А они, кажется, приближались к этой отметке. Его собственная управляющая панель, на которой было на порядок меньше тумблеров, кнопок и всего один сенсорный экран – а много ли надо дублирующей аппаратуре, которая включалась лишь в аварийных ситуациях? – тоже переливалась огнями. Поперек экрана шла красноречивая надпись «Введите пароль». Надпись нервно мигала. Пол уже два раза вводил старый пароль, но система на него почему-то больше не реагировала. Оставалась третья попытка – либо менять пароль, либо выяснять, почему больше не действует старый.

Впрочем, на этот-то вопрос ответ как раз и был. Все дело в той «норе», куда они сунулись, не проверив все точки входа-выхода. Ввинтились в нее под немыслимым углом, едва не задевая «стенки лаза» и вывалились… Хорошо, что вывалились живыми и с относительно рабочей техникой. А что корабль перестал реагировать на команды и упрямо прет по прямой – так это легко устранимо…

В теории.

А вот на практике…

Отвлекая Пола, ожил переговорник. Машинное отделение.

– Кэп, что там у вас?

Он опять вздохнул. Перед «нырком» Юмбе 55 был отдан приказ «жать по-полной». И веганец выжал. Но вот отдать команду «сбавить обороты» не получалось. Кораблик продолжал лететь не только по прямой, но и с прежней скоростью, надобность в которой уже отпала. Более того, если и дальше так гнать, запросто можно выжрать все топливо и зависнуть в пустоте… если до того не случится столкновения. А по закону подлости это непременно произойдет. Давно замечено, когда у тебя все системы работают как часы, космос девственно чист и пуст, даже на дальних лидарах не фиксируется ни одного метеорита, а звезды и их планеты кажутся нарисованными. Но стоит выйти из строя любой детальке – и откуда что берется! Сразу и метеоритные потоки, и притяжение звезд, и встречные суда, которые с ходу требуют изменить курс. А если еще и копы привяжутся… А они привяжутся, это как пить дать!

– Кэп? – напомнило о себе машинное отделение.

– Идет проверка.

– Приказы будут?

– По факту.

Подумал немного и отключил внутреннюю связь. Конечно, это никак не успокоит экипаж, но и отвлекать не будет. Пол чувствовал, что в ближайшие несколько минут ему предстоит принять не самое лучшее решение.

Шлюпка. В нее поместятся только люди. Груз и большую часть запасов продовольствия и кислородные контейнеры придется оставить на борту. Только люди в аварийных скафандрах, в которых запас того и другого всего на семьдесят два стандартных часа. В сочетании с резервами на борту шлюпки это не так уж и мало – сто сорок четыре часа. Если подать сигнал бедствия до того, как покинуть корабль, их отыщут живыми. Но…

Но…Это проклятое «но» заключалось в том, что Пол Хэмир не имеет права бросить корабль. То есть, он может попытаться, но лишь для того, чтобы погибнуть. Ибо «Комета» ему не принадлежала.

{«Пока} не принадлежала! – напомнил он себе. – Осталось чуть-чуть… последний взнос…вот сдадим груз, перечислим оставшиеся полторы сотни кредо-единиц – и все. Свободны…»

«Ага, как же! Держи карман шире! – вылез откуда-то внутренний голос. – Полторы сотни кредо-единиц… плюс последние проценты – это еще полсотни. Да на лапу кое-кому придется десяток-другой отвалить, чтобы поскорее оформили передачу прав и не забыли «случайно» справочку о том, что он, Поллард Руд Хэмир, больше никому ничего не должен. А то знаем мы такие случаи – оформляешь все документы, гордо считаешь себя владельцем выкупленного судна, начинаешь работать на себя – и тут тебя догоняет предписание банка о том, что ты ему остался должен… Сколько? Еще пятьсот кредо-единиц. Откуда? А пени набежали. Какие пени? А такие! Вы выплатили сто пятьдесят кредо-единиц плюс пятьдесят кредо-единиц процентов, но там же было написано «Сто пятьдесят {шесть с половиной} единиц» и проценты, соответственно, не пятьдесят кредо-единиц, а «пятьдесят {две} кредо-единицы». Сложить шесть и два – уже восемь кредо-единиц вы не доплатили. А пени прирастают в геометрической прогрессии – через десять дней вы должны шестнадцать кредо-единиц, через двадцать дней – тридцать две, через тридцать – шестьдесят четыре и так далее. А поскольку вы ушли в глубокий космос на полгода, то сами подсчитайте, сколько вы нам должны… да процент к долгу нарос… Вот так в вечную кабалу к банкам и попадают. И дядюшка тут не поможет. Дядюшка у нас в банке не на последнем месте, без него вообще кредита бы не получили. Он ради лишней полсотни кредитов не то, что двоюродного племянника брата второй жены – мать родную в долговую тюрьму засадит! А это будет. Непременно будет, если ты, Поллард Руд Хэмир, бросишь груз на неуправляемом судне на произвол судьбы. Еще и посреднику будешь должен. А уж что скажут заказчики…»

Пол помотал головой, заставляя внутренний голос заткнуться. Был он немногословным, и этот монолог фактически в полтора раза превышал дневную норму сказанных им слов. Хорошо, что в космосе болтуны не ценились. Болтуном у них на корабле был Курт, который сейчас за сохранность груза и отвечал. Надо бы вызвать его по внутренней связи, спросить, как там контейнеры, но тогда болтуна будет не заткнуть. Он наверняка уже истерит, пытаясь связаться с мостиком. Да и остальные… док опять же…

– Ну, что? – решив, что выждал достаточно, напомнил Пол о себе.

– Пока идет проверка, – ответил Чесни.

– Сколько?

– Уже восемьдесят два процента. Еще чуть-чуть…А, твою мать!

Переливчатый звон заглушил слова пилота. Увы, пояснений не требовалось. Система сбойнула.

– Есть! Нашел, – заорал Чесни. – Передающая плата накрылась.

– Чтобы тебя дыра… – ругнулся Пол. – И?..

Чесни ответил не сразу – сперва он выключил кое-что на пульте, а потом решительно полез под панель, ползая с кресла.

– Добраться и заменить – раз плюнуть, – оповестил он. – Только вот…

– Что?

Иногда у Пола возникали крамольные мысли о том, что его парни нарочно то и дело обрывают фразы на полуслове, чтобы заставить молчаливого капитана открывать рот и таким образом общаться с командой.

– Только вот для этого надо все вырубить и перезапустить систему. С новым паролем.

Это было уже серьезно. Перезапуск всей системы в открытом космосе… Полное отключение {всей} автоматики, даже жизнеобеспечения, пусть всего и на несколько секунд… А если эти несколько секунд растянутся в несколько минут? Несколько минут в полной темноте, в изолированных постепенно остывающих отсеках…наедине с последними мыслями о том, как глупо, бездарно, мучительно заканчивается эта жизнь. Они задохнутся или замерзнут? Что наступит раньше?

Пол посмотрел на свою панель. Аварийное управление. Именно ему, капитану, надо будет после отключения всех систем нажать вот эту красную кнопку. Сколько прошло столетий с тех пор, как человечество покинуло пределы Солнечной Системы, а аварийная кнопка так и осталась «этой красной кнопкой».

Спрашивать, что будет, если не рисковать, не стал. И так все понятно. И решение может быть только одно.

– Ты… успеешь?

Работать придется не просто быстро, но практически на ощупь, в полной темноте. И каждая секунда промедления может оказаться той последней, после которой уже поздно будет перезапускать автоматику.

– Должен, – прозвучал короткий ответ. Собственно, что еще мог сказать Чесни? Ремонтником он, конечно, не был, но в недрах пульта разбирался и в крайнем случае заменить одну деталь другой мог, не прибегая к услугам запертого сейчас в машинном отделении механика.