Надежда

– Эй ты! – военные приняли его сдержанность за робость. – Где такую взял? Не слишком ли много для тебя одного?

– Нет, – коротко бросил Рой, избегая их взглядов.

– Ишь, ты! Сильный, да? Думаешь, справишься?

– Да.

– Ого! – военные переглянулись. – Вот это да! А если мы проверить решим?

«Они его провоцируют», – сообразила Надежда. Ей стало жутко. Двое на одного… может быть, даже трое – вон майор молчит, не вмешивается. То ли одобряет действия этой парочки, то ли колеблется, чью сторону принять.

Женщина задумалась. Ей хотелось вмешаться – не робот же она, в конце концов! – но ее останавливало плохое знание языка и собственный статус. Вдруг на Гудзоне рабыням нельзя вообще разговаривать со свободными? Надо было выяснить заранее. А теперь…

– Гордый, – тем временем констатировал один из военных. – Разговаривать не хочет.

– Или все слова, которые он знал, уже закончились! – со смехом предположил второй.

Майор Гравер при этом замечании как-то странно улыбнулся. И это решило дело. Пассажирский челнок, отстыковавшись от борта лайнера, уходил в атмосферу планеты. До приземления оставалось еще часа два, и не было сомнений, что, если не изменить соотношение сил, сразу после того, как покинут челнок, военные бросятся выяснять отношения.

Надежда развернулась, уставившись на военных. Это не осталось незамеченным.

– Что, нравимся? – подмигнул один из военных, развязный, с красновато-оранжевой кожей и крупным острым носом.

– Нет, – отрезала женщина и, покопавшись в памяти, выдала: – Я не люблю маленьких детей.

– А, – военный подавился воздухом. – Чего?

– Что слышал, мальчик. Тебе двадцать лет-то хоть есть?

– Мне двадцать три! А ты…

– А ты сначала подрасти, а потом уже угрожай.

Жесткие пальцы стиснули ее запястье с такой силой, что Надежда вскрикнула. С такой хваткой Рою никакие сторожевые браслеты не нужны. Разок нажал посильнее – и ты уже наполовину инвалид. Намек, впрочем, она поняла и замолчала. Но послала парням через плечо презрительный взгляд – мол, связываться с вами, сосунки, неохота. У нее на заводе такие тоже попадались. Чаще всего эта молодежь, столкнувшись с первыми же трудностями, пасовала и бежала увольняться.

Окончание полета она встретила со смешанным чувством тревоги и облегчения. Пока добирались до Гудзона, она была чем-то вроде живого груза, который надо было доставить по назначению. Сейчас ей предстоит встреча со своим настоящим хозяином, столкновение с реальностью, начало новой жизни…

В памяти еще живо было воспоминание о мегаполисе Аукциона и огромном космопорте, который она видела мельком, но сумела оценить размеры. Конечно, Надежда знала, что все планеты отличаются одна от другой, но чтобы настолько…

Унылое бетонное покрытие размером с четыре футбольных поля.

По углам – башенки, которые могли бы на Земле носить название водонапорных. Левее, чуть в стороне от бетонного поля, несколько мрачных одинаковых зданий… То есть, не совсем здания, а какие-то темно-серого с пятнами камуфляжа коробки без окон и дверей. Зато с правой стороны им навстречу распахнулись двери двух вполне себе современных зданий. То есть, современных для Надежды, а здесь, в космическую эру, это был, наверное, позапрошлый век.

Бригада грузчиков уложила несколько ящиков и контейнеров на платформу и покатила к проходу между зданиями. Здесь пути приезжих разошлись. Майор Гравер шагнул в одни двери, военные, слава богу, – в другие, а Рой усадил Надежду на платформу, буркнул: «Ждать!» – и нырнул в третьи. Тем временем платформа, явно повинуясь заданной программе, проскользнула между зданиями и выехала на площадку, которая очень напоминала Надежде нечто среднее между стоянкой такси и байкерской тусовкой. Кругом стояли квадроциклы, какие-то машины незнакомого вида и платформы, подобные той, на которой сидела она. Тут было полно народа – сплошь мужчины тридцати лет и старше, одетые пестро и грубо, словно снимались в фантастическом фильме про последствия Апокалипсиса. Хотя фантастическими их наряды были только для нее, чужачки. Все эти люди то приходили и садились за руль машин, то просто топтались поблизости, косясь по сторонам с таким видом: «Как же вы все меня бесите!»

К платформе тут же проявили повышенный интерес. Вернее, не к самой платформе, а к Надежде. Ее окружили со всех сторон. Люди с разным цветом кожи – белые, желтые, серо-розовые, бронзовые с прозеленью, даже зеленые! – но с одинаково горящими глазами таращились на женщину Земли, как на невиданную зверушку. И в их глазах было… Надежда очень надеялась, что это была не похоть. Она отодвинулась подальше от края сидения, плотнее запахнулась в накидку, выданную еще в торговом центре. Хоть какая-то защита…

Пока она озиралась и ломала голову, как поступить, если вдруг ее начнут стаскивать с платформы и раздевать, явился Рой. Надежда ощутила его появление по слабому покалыванию запястья, которое начало немилосердно чесаться, и невольно обрадовалась. Еще бы минута и…

Его появление заставило любопытных отступить, но недалеко. Люди попятились с осторожностью, бросая на мужчину неприязненные взгляды. Словно бросая всей толпе вызов, он медленно, не напоказ, приподнял руку, тряхнув управляющим браслетом. Это решило дело.

– Насмотрелась? Едем.

Не глядя на толпу, Рой проверил состояние груза и, вскочив на платформу, повернул до упора один из многочисленных рычагов.

Платформа дрогнула, чуть приподнялась над землей и бочком стала выбираться на дорогу.

– Испугалась?

Надежда вздрогнула, услышав спокойный голос.

– Д-да, – призналась. – Они так на меня смотрели… Почему?

– Ты женщина.

Не прибавив больше ни слова, Рой вывернул еще один рычаг, сворачивая куда-то в чистое поле и оставляя в стороне несколько типовых «коробок», которые явно и составляли весь город. Контраст между Аукционом и этим поселением был до того разителен, что у женщины не нашлось слов, чтобы скрыть свое разочарование. Платформа повернула, и он скрылся за небольшим холмом, поросшим колючками. Впереди вставала стена густой растительности.

– А, – не выдержала Надежда, – разве мы не в город?

– Нет.

– А куда?

– Форт 16. Колония А-16, сектор 2-бис-север.

Через минуту их догнал майор Гравер на какой-то легкой машинке, сильно напомнившей квадроцикл, только на гусеничном ходу.

– Куда спешим? Не хотим подождать свое начальство?

– Успеем.

– Разговорчив стал! Или это близость внешнего мира так подействовала? Смотри у меня, Рой Линк. Будешь спорить, напомню, кто ты есть…

– Поселенец. Свободный.

– Это временно.

– Не докажете.

– На что готов поспорить, что докажу? Связываться просто неохота. Да и твоя бригада одна из лучших. Но ведь незаменимых у нас нет. Не так ли?

Надежда сидела, ни жива ни мертва. Тут была какая-то тайна. Майор Гравер… неизвестно, как сложится ее судьба, но в любом случае от этого человека стоит держаться подальше.

Рой оставил последние слова майора без ответа, и тот, ухмыльнувшись и подмигнув Надежде – мол, сочувствую, но помочь не могу! – слегка прибавил ход, обгоняя платформу. Она, правда, сама еле тащилась, чиркая днищем по земле.

Дорога – или, вернее, то место, по которому они ехали, – шла через лес. Густой подлесок, могучие стволы, возносящие кроны в вышину. Ветви протягивались через дорогу, порой образуя настоящие арки и воздушные мосты. С некоторых свешивались лианы, странные «бороды» местных лишайников и целые гирлянды не то поздних цветов, не то ранних плодов. Время от времени в ветвях мелькали птицы или какие-то существа, очень на них похожие. Сквозь надсадное гудение платформы порой слышались звуки леса – писк, скрежет, бормотание, какие-то визгливые вопли. Интересно тут у них птицы песенки поют. Или сейчас не сезон и кричат другие существа?

Кроме дороги, других признаков человеческого жилья не было, и Надежда почувствовала тревогу. Куда ее везут?