Надежда

Гурий сперва подумал, что ему мерещится – мол, уже от безделья галлюцинации начались. Но нет! Параметры «пределов допуска» были выставлены на максимум. А это значит, автоматика будет замечать и выводить на экраны данные лишь о самых крупных объектах, размерами не менее трехсот метров в диаметре и длиной не менее полукилометра, что намного превышает параметры…

Едва ли не впервые за полгода работы Гурий благословил наличие скоростного интернета. Первая же ссылка заставила его полезть в затылок. Размер триста на пятьсот был характерен для крупных метеоритов, ядер комет и… грузовых транспортных судов средней вместимости, а также средних и малых пассажирских лайнеров. Но намного превышал размер для малых транспортников и частных катеров. Кроме того, подобный режим позволял не замечать метеориты диаметром менее ста метров. А ведь астероид с таким диаметром мог бы нанести Земле колоссальный ущерб. Тот же интернет выдал информацию по шести классам малых судов, на которых на Землю вполне могли незамеченными прилететь не совсем желанные гости.

Саботаж? Или просто разгильдяйство?

Спокойно, парень. Спокойно. Ничего еще не случилось. Ну, положил его сменщик на пульт контейнер с едой и случайно сдвинул рычажок. Или задел локтем. Или книгу бросил и чуток промахнулся. Бывает. Сколько там тебя на месте не было? Всего трое суток. За это время ведь на Земле ничего не произошло? Иначе СМИ просто сорвались бы с цепи, смакуя живописные подробности того, что наделает с планетой астероид, рухнувший в океан или армада пришельцев из космоса. Но в новостях нет даже намека – мол, ученые обнаружили, а служба контроля подтвердила… Так что тихо, без паники, осторожно проверяем все системы.

Сказать по правде, Гурий даже обрадовался внештатной ситуации – хоть какое-то развлечение. Он несколько раз проверил и перепроверил все, дважды запустил полную диагностику системы на предмет вирусов – мало ли, что можно подцепить в интернете! – исползал на четвереньках весь кабинет, ища неплотно прилегающие кабели. Вдобавок сунул нос в щитовую и звякнул на пост дежурного, чтобы справиться, не было ли сбоев в работе. В общем, занял себя на три часа. И, вернувшись к пульту, оторопел.

Экраны больше не зияли черной пустотой. Они были испещрены огнями и силовыми линиями, а на мониторах непрерывным потоком ползли, бежали и текли линии, отмечающие пути пролета метеоритов, мелких и крупных камешков и даже трассы трех – мама дорогая, трех! – космических кораблей, которые вот прямо сейчас пересекали их сектор. Четвертый, оказывается, успел уйти из поля зрения, пока незадачливый таможенник лазил под столом.

– С ума сойти! – прошептал Гурий. А он-то полгода смотрел на пустые экраны и ничего этого не видел! Ему сделалось жутко от одной только мысли о том, сколько же он пропустил.

– И сколько пропустили мы все!

Он бросил взгляд на часы. Дядя прибывал на работу только через полчаса. Проверял дежурных, просматривал почту, высиживал «на всякий случай» еще пару часов и отбывал вскоре после обеда. Мол, зачем начальнику стоять у подчиненных над душой, если все работает нормально. Нормально? Как бы не так!

Гурий с трудом смог дождаться десяти часов. Вытерпел еще несколько минут, «на всякий случай», кусая от нетерпения губы, и позвонил по внутренней связи.

– А, младший техник Хватов! – приветствовал его дядя. По связи он всегда величал его только так, лишь наедине позволяя фамильярности типа «племяш» и «малыш». – Сегодня твое дежурство? Как служба?

– Старший инспектор Киструс, – сейчас Гурий при всем желании не мог бы назвать его просто дядюшкой, – я… у меня важное сообщение.

– Что еще случилось? Кофе кончился?

– При чем тут кофе?

– Заболела мать и вам нужен отпуск? Или…

– Да все у нас в порядке. Просто… я обнаружил вопиющее нарушение инструкций!

– Чего? Каких еще инструкций?

Путаясь в словах – неприятно говорить, когда не видишь лица собеседника и не можешь угадать его реакцию – Гурий попытался объяснить, в чем дело.

– Ну и что? – была единственная реакция дяди. – Из-за этого ты мне звонил?

– Но ведь вы себе не представляете, сколько всего мы из-за этого пропустили! Я подсчитал – есть шесть разновидностей космических судов, малой и средней вместимости, которые меньше заданных параметров. Система слежения их просто не видела и пропускала… Я уж не говорю о метеоритах, астероидах и…

– И что с того? Ты что, будешь тормозить и тащить на допрос каждого туриста-частника? А астероиды… надо же и ПКО* чем-то заниматься! А то, понимаешь, жиром зарастают… Так что все в норме…

(*ПКО – служба Противо-космической Обороны. Прим. авт.)

– В норме? Но…

– Не переживай. Раз в месяц мы запускаем экстренную проверку. Тогда мимо нас комар не проскочит.

«Комар»! Гурий нервно усмехнулся. «Комарами» назывались самые мелкие боты, которые, в отличие от «Москитов», не покидали атмосферы, поскольку имели слишком слабые двигатели, чтобы выходить за орбиту. До таможенной станции – и ее радаров – они долететь не могли физически.

– А за этот месяц, – рискнул спросить он. – Кто знает, сколько кораблей прошмыгнуло мимо нас за месяц!

– Нисколько, – огорошил его дядя. – Забыл, где ты живешь? Мы – закрытый мир. Наш сектор никто не посещает без предварительной договоренности, согласованной за месяц. В год бывает от силы десяток посещений. Десять! А месяцев в году – двенадцать. Чуешь? Так что расслабься и служи.

– Я служу, – промямлил Гурий, – но…

– Вот и не отвлекай меня от дел. Позвонишь, когда обнаружится действительно что-то важное.

Связь прервалась.

Гурий сидел, как оплеванный. «Действительно что-то важное». Таможня не выполняет своих обязанностей, закрывая глаза на снующие туда-сюда корабли – и это не важно? Они не хотят замечать ничего, уверенные, что в закрытом секторе ничего не происходит?

Он запрокинул голову, глядя на экраны. Мерцали звезды. Плыли вдалеке астероиды и мелкие метеориты – мелкие, естественно, относительно. Пунктиром шел искусственный спутник. На боковом экране появилась орбитальная станция – такая же, как та, на которой служил Гурий.

И вдруг…

Да, это банально, но всегда всё так и начинается. Вдруг.

Точка. Светящаяся точка, мигающая огнями в каком-то незнакомом ритме и движущаяся чересчур уверенно, как-то целеустремленно. Гурий подался вперед, осторожно подкручивая настройки.

Малый бот незнакомой конструкции. Расстояние было чересчур велико, автоматика не справлялась с увеличением, но все-таки в конце концов его удалось идентифицировать как «Шершень». Тяжелый скоростной грузовой бот, который, если верить интернету, на Земле никогда не использовался. И в Солнечной Системе на данный момент (статья в Википедии была датирована позапрошлым годом) на вооружении не стояло ни одного «Шершня» такого класса, как тот, который торопливо пересекал квадрат.

Гурий схватился за голову. В училище им на факультативе, конечно, читали краткий курс о посещающих Землю кораблях. Мол, если попадете служить на Луну или вас случай забросит на Венеру или Марс, можете столкнуться вот с этими судами. «Шершень» относился к военным катерам, на таких обычно высаживался десант на дикие планеты, но выходящие в отставку десантники иногда покупали списанных «абордажников» и переоборудовали их в частные суда. Так сказать, ностальгия. Однако, именно этот «Шершень» не выглядел мирным. И он летел от Земли. И, судя по предварительному, на глазок, расчету, его путь лежал отнюдь не в сторону Марса, Венеры или Юпитера – хотя бы потому, что именно сейчас все три планеты находились с противоположной стороны. Оставалась либо Луна, либо Плутон, либо…

Глубокий космос.

И прежде, чем понял, что делает, Гурий до отказа утопил в гнездо тревожную кнопку.

– Код четыре. Незаконное пересечение границы.

Два часа спустя он стоял перед своим начальником, вытянувшись по струнке.

– Как это понимать? – голос дяди был обманчиво мягок, но глаза метали молнии. – Ты что себе позволяешь? Мальчишка, сопляк! Сигнал общей тревоги, звонок в службу ПКО, активация зенитно-ракетного комплекса, да еще и боевая тревога! Здесь! Сейчас! И… у меня!

– Но ведь это был «Шершень»! – упирался Гурий.

– Ну и что? Теперь на каждый транспортник мы должны охоту открывать?

– Это был не наш «Шершень»! Он не отвечал на позывные! Он отказался назвать свой код и лечь в дрейф!

– Зачем?

– Ну…Для досмотра.

– Для чего? – начальник прекратил метаться по кабинету и остановился, прищурившись.

– Для таможенного досмотра с целью выявления незаконного груза, контрабанды или иных нарушений, – отрапортовал Гурий. – Согласно таможенному кодексу мы обязаны досматривать все суда, вылетающие с планеты Земля.

– Обязаны мы! – фыркнул дядюшка. – Ничего мы не обязаны. Это пусть у чиновников с Луны и Венеры головы болят. Мы – Земля, запомни это раз и навсегда. У нас уникальный статус в Галактике. Мы – закрытый мир. То есть, находящийся в добровольной самоизоляции во избежание, так сказать, конфликтов и лишних человеческих жертв. Да, мы с тобой обязаны стоять на страже наших интересов, но при этом и не забывать, что здесь все не так, как на других планетах. Мы – это мы, а они – это они. У нас свои законы, у них – свои. Они не вмешиваются в нашу жизнь, но и мы позволяем им жить так, как они сочтут нужным.