Художница. Особый дар

Прошло почти три недели. Олеся хорошо отдохнула, успокоилась и уже выглядела обычной девчонкой – смешливой и беспечной.

Как-то утром Анна Степановна сказала:

– Завтра с утра пойдём ещё раз сходим на наше место силы. Потом соберём вещи и на следующий день тронемся в дорогу.

Олеся сразу изменилась в лице. Ей уже стало казаться, что так, как они живут здесь, будет всегда. А теперь заканчивается эта беспечная жизнь. И что там будет впереди, Олеся не знала. Она боялась этой неизвестности, хотя полностью доверяла Анне Степановне.

Видя, как сникла Олеся, Анна Степановна подошла к ней, обняла за плечи, посмотрела в глаза:

– Не волнуйся, всё будет хорошо. Знаешь, все нормальные люди боятся перемен в своей жизни. Но ведь жизнь остановится, если не будет движения. Представь себе, я тоже волнуюсь не меньше тебя. Но мы с тобой всё выдержим, так ведь?!

Олеся утвердительно кивнула, подумав про себя: "Хуже точно не будет".

На следующее утро отправились знакомой дорогой в заветное место Анны Степановны. Шли молча, каждая думая о своём. Даже Рекс спокойно шёл рядом.

Встали на зелёный пригорок, закрыли глаза. Сколько времени простояли, непонятно.

Первой заговорила Анна Степановна:

– Леся, ты опять летала?

– Нет, я просто поняла, что правильно ехать с вами. И ещё, что с мамой и братиком тоже всё будет нормально. Я теперь не боюсь ничего.

– Да, и мне пришло решение. Я точно знаю, как мне поступить, чтобы моя душа была спокойна. Все мои сомнения здесь развеялись. И теперь я полна сил и решительности. Как же я благодарна природе, что она создала такое чудесное место!

Обратно шли, воодушевлённые и успокоенные. Исчезли все сомнения.

Дома стали укладывать все свои заготовки. Когда собрали всё, оказалось, что они хорошо потрудились.

Анна Степановна засмеялась:

– Ничего себе, с голоду точно не умрём. Никогда я столько не привозила в Питер.

На следующее утро встали пораньше. Позавтракали. Вынесли все вещи на улицу. Анна Степановна закрыла дом на замок.

Рекс обеспокоенно бегал вокруг, поскуливая и заглядывая в глаза.

– Бедный ты мой, боишься, что мы тебя оставим? Нет, нет, ты с нами поедешь. Разве я тебя могу оставить? – Анна Степановна ласково погладила пса. И он всё понял своим собачьим чутьём и стал радостно носиться по двору.

Нагрузившись поклажей, они пошли к реке. Здесь Анна Степановна вытащила лодку, спрятанную в прибрежных кустах, погрузили всё. Рекс, как всегда, запрыгнул первым и сел на своё излюбленное место.

– Ну, что поехали? – Анна Степановна завела мотор, и лодка рванула по реке.

Плыли минут двадцать-двадцать пять. Вот впереди на берегу реки показались дома. Анна Степановна направила лодку к небольшому деревянному причалу.

– Всё, приехали, выходим и разгружаемся.

Поднялись по небольшой деревянной лестнице и направились по деревенской улице.

Олеся с интересом разглядывала незнакомую деревню. А Рекс радостно носился туда-сюда, узнав знакомое место.

Подошли к большому дому. Анна Степановна открыла калитку, крикнув:

– Дома кто есть?

Из дома торопливо вышла пожилая женщина:

– Анечка, ты что же не позвонила? Проходите в дом.

– Нет, тётя Валя, мы сразу поедем, времени у нас мало.

Анна Степановна подошла к большой машине, стоящей во дворе. Открыла багажник.

– Давайте всё сложим сюда. Леся, садись и пристёгивайся. Рекс, сюда! – она похлопала по заднему сиденью машины.

Рекса не пришлось долго уговаривать. Он запрыгнул и сразу сел, как будто не в первый раз.

Анна Степановна попрощалась с женщиной и села за руль.

– Ну, ещё заедем в одно место и домой.

Олеся молча смотрела на мелькавшую дорогу. Для неё начинался новый этап жизни и на душе было неспокойно.

Внезапно машина остановилась перед развилкой дорог. На дорожном знаке было написано "деревня Покровка". Анна Степановна решительно повернула машину и поехала туда, куда показывал дорожный знак. Увидев удивлённые глаза Олеси, она решительно сказала:

– Тебе обязательно надо повидаться с матерью. Какая бы она не была, она мать. Да и по брату своему, наверное, ты соскучилась, да, Леся? Иначе я не смогу жить спокойно. Я ведь тоже мать, и знаю, что она может чувствовать.

Анна Степановна посмотрела на Олесю. Та, опустив глаза, молчала. Только слезинки покатились по щекам.

– Не переживай, там никто не посмеет тебя обидеть. Мы только увидимся с твоими близкими и поедем. Пойми, девочка моя, хуже всего во всех отношениях это недосказанность. Мы ведь не убегаем, так ведь? Ты просто едешь учиться. И матери, я думаю, это важно знать. Ведь она у тебя не совсем пропащая, да? Не плачь, я уверена, что мы всё делаем правильно.

Олеся только согласно кивала головой, не переставая безмолвно плакать.

До деревни доехали быстро.

– Давай показывай, куда ехать, – Анна Степановна сбавила скорость.

Подъехали к дому Олеси.

– Давай зайдём вместе. Не надо ничего бояться. Это же твой дом.

Олеся робко открыла калитку. Чистота во дворе её удивила. Матери и отчиму обычно было не до чистоты в доме, а тем более во дворе.

Из дома сначала выскочил рыжеволосый мальчуган и закричал:

– Леся, Леся пришла!

Бросился к Олесе на шею и так крепко обнял её, что Олеся дрогнувшим голосом сказала: