Художница. Особый дар

– Антошка, ты меня задушишь!

Она не видела, как из дома вышла мать, только услышала голос Анны Степановны:

– Здравствуйте, Ольга.

Мать с побелевшим лицом подошла к Олесе и опустилась перед ней на колени.

– Доченька моя, прости меня, прости меня Христа ради…

Заплакала навзрыд, обхватив Олесю.

– Мама, мама, не надо. Всё хорошо, всё хорошо, – говорила Олеся, плача вместе с матерью.

– Всё, надо успокоиться, – Анна Степановна подняла Ольгу с земли, – Давайте зайдём в дом. Надо поговорить. Не здесь же разговаривать.

Ольга вопросительно посмотрела на неё заплаканными глазами.

– Мама, это Анна Степановна. Это она… меня спасла.

Зашли в дом. Олеся заметила, что и дома был порядок и чистота.

Мать суетливо бегала по дому. То бросалась ставить чайник, то снова бросалась к Олесе. Пока Анна Степановна, обняв её за плечи, не усадила на старенький диван.

Олеся села рядом, обняла мать. Антошка тоже сел, прижавшись к Олесе.

– Мам, а где… этот?

– Нет здесь "этого", и никогда больше не будет. Как же я виновата перед тобой, дочка, – она снова заплакала. – Никогда себе не прощу. Знаешь, я теперь не пью. Тогда какое-то затмение на меня нашло. Наверное, потому что я так сильно любила твоего отца. Для меня его смерть была каким-то кошмаром. И я забыла про тебя, забыла, что ты его дочь. Прости меня, если сможешь.

Она рассказала о том, что произошло, когда пропала Олеся.

Анна Степановна молча выслушала, потом сказала:

– Видишь, Олеся, не зря мы заехали.

Она не стала рассказывать, где и как она нашла её дочь. Зачем добавлять страданий этой женщине.

– Ольга, Лесе надо учиться живописи. Вы сами это понимаете. У неё такой талант, редкий талант. Я живу в Петербурге и у меня есть возможность помочь ей получить образование. Не бойтесь за неё. Я всё сделаю, что в моих силах.

Ольга, глядя на неё просветлевшими глазами, только согласно кивала головой.

Обратно ехали, молчаливые и задумчивые. На перекрёстке, остановив машину, Анна Степановна спросила Олесю:

– Ну, ты успокоилась?

В ответ Олеся порывисто обняла её:

– Спасибо Вам. Вы такая… такая хорошая!

До Питера ехали без остановок. Олеся, видимо окончательно успокоившись, сразу уснула.

Анна Степановна, поглядывая на неё, думала, как всё же хорошо, что заехали к её матери. Теперь без всяких сомнений можно увезти Олесю в Питер, не мучаясь угрызениями совести.

Она оставила свой номер телефона Ольге и обещала, что в свободное время будет привозить Олесю домой.

Глава 4

Когда стали уже подъезжать к Питеру, Олеся открыла глаза:

– Уже подъезжаем?

Рекс на заднем сиденье сел и широко зевнул.

Анна Степановна засмеялась:

– Ну, вы и сони, всю дорогу спали.

Олеся во все глаза смотрела по сторонам. Она впервые была в Петербурге, хотя он совсем недалеко от их деревни. Отец всё обещал её свозить, но так и не получилось.

Анна Степановна сказала:

– Я живу в южной части города. Мы когда покупали квартиру, выбирали поближе к моим родителям.

Проехав ещё минут двадцать, машина свернула во двор и остановилась возле одной из парадных высокого светлого дома.

– Всё, приехали, выгружаемся. Рекс, рядом.

Поднялись на лифте на восьмой этаж.

Анна Степановна открыла дверь:

– Вот мы и дома. Заходите.

Олеся неуверенно зашла в квартиру, огляделась. Ей понравилось – очень светло и просторно.

Анна Степановна распахнула дверь одной из комнат:

– Это была комната Никиты, теперь – твоя. Нечего пустовать ей столько лет. У Никиты в Америке большой дом сейчас.

– А это тебе, Рекс, будешь спать здесь.

Она достала небольшой коврик и постелила в прихожей.

Пили чай на просторной кухне. Анна Степановна, накрывая на стол, сказала:

– Сейчас примем душ, немного передохнём и поедем в магазин. Тебе, Олеся, нужна одежда. Рексу – поводок, ошейник у него есть. Потом – за продуктами.

В магазине Олеся чувствовала себя неловко. Анна Степановна деловито оглядела Олесю, принесла ей целый ворох одежды, заставив всё перемерять. Олесе уже почти забытый запах новой одежды напомнил времена, когда она с родителями ездила в город за покупками.