Веркино счастье

Без особой охоты я взялась за дело. Но прежде выпила стаканчик своего калинового зелья. Тесто замесить не проблема, дело привычное. А вот как из этих пестиков пироги печь, я не представляла.

Бабушка на кухне у Грачихи чувствовала себя полной хозяйкой. Она знала, где что лежит, каждая мелочь. Вот уже на столе появилось корытце с тяпкой. Бабушка выложила в него очищенные пестики и начала шустро их рубить, а мне велела яйца чистить.

Потом очищенные яйца отправились в тоже корытечко к пестикам. Щепотка соли, щепотка сахара для “скусу”, как выразилась Баба Яга. Начинка для пирогов почти готова. Осталось помазать ее. Бабушка предложила на выбор или сметаной, или маслом. Я выбрала и то и другое. Растопила кусочек сливочного масла да пару ложек сметаны добавила. Почерпнула ложечку попробовать. Что вам сказать, начинка была необычного непривычного вкуса, но довольно приятная.

Осталось протопить печку, налепить пирожков и испечь их. Бабка пошла со мной в сарай показывать, какие дрова для печки надо выбирать. Туда какие попало не пойдут. Выбрали ровненькие, березовые, без сучков. От них жару больше. Печка давно не топлена, ее прокалить хорошо надо.

Дрова сложили в печку. Тоже не абы как, а клеткой. Под них бересту подложили. Все, я уже хотела зажечь спичку, но бабушка во время остановила. “Погоди, заполошная, трубу сначала открой”. Оказалось это тоже требует умения. Надо открыть небольшую дверку в печи почти под самым потолком, сунуть туда руку и нащупать чугунный блин с ручкой. Вытащить его, а дверку закрыть. Ууфф!

Вот теперь и спичку к берестке можно подносить. Весело заплясал огонек, сначала маленький, а потом почти разом охватил все поленья. “Тепереча поспешай, пока печка топится, надо и пироги сделать, да дать им выстояться”, – проговорила колдунья. Откуда то она принесла два противня, посмотрела, решила, что надо обжечь, уж больно много нагара на них.

Я привычно разделывала тесто, а бабка между тем налила масла на противни, размазала и на ухвате ловко закинула их в печку прямо на горящие дрова. Противни сначала задымились, а потом вспыхнули ярким пламенем. Я вскрикнула от испуга, они же сгорят! Но нет. Языки пламени немного поплясали по раскаленному железу и погасли. Вот уже на шестке стояли два раскаленных докрасна противня да немного пепла по бокам.

На поду печи осталась горка горящих углей. Бабка кочергой распределила их по всему поду и прикрыла чело заслонкой, оставив небольшой зазор. Противни уже остыли, я их вымыла и стали они, как новенькие, аж блестели.

Ну а дальше уж мне все знакомо, Налепила пирожки, разложила на противни. Оставила подходить. А что там у нас с печкой? Там вовсю колдовала бабка. Выгребла все угли в загнеток, прикрыла блином трубу, но не полностью, оставила немного не закрытой чтоб угар выходил..

Еще немного и пироги в печи, оба противня рядочком вошли. Теперь поглядывай только чтоб не подгорели. Вскоре по избе поплыл запах выпекающихся пирогов. Бабка несколько раз открывала заслонку, проверяла не подгорают ли.

“Хороша печка у Грачихи. Сколь не топлена, а смотри, как хорошо печет. И не дымит. Другорядь сама управишься. Теперича все знаешь, как делать.” – приговаривала бабка, доставая противни из печки.

Я расстелила на столе белую скатерку, поставила самовар, чашки, наполненные свежезаваренным чаем из лесных трав, вазочку с конфетами. В центр стола бабушка водрузила большую тарелку с румяными пирожками.

Я разломила пирожок пополам, подула на начинку, чтобы скорее остыла. Очень уж хотелось поскорее попробовать на вкус. Было вкусно. На что похоже? На пирожок с картошкой, с грибами или даже с горохом. Но все только похоже. Такие вот пироги с пестиками.

Мы сидели, чаевничали с Дарьей Степановной. Было так хорошо и душевно в этой маленькой избушке на краю маленькой деревни в этом огромном сложном мире. И я мысленно похвалила себя, что согласилась с подругой и приехала сюда.

Глава 4

Хорошо в деревне! Я даже не заметила, как май пролетел, лето началось. Худосочность моя ушла, силы появились. Огород свой я все таки засадила. Пусть маленький, но свой и кланяться никому не надо за каждым листиком

Целую неделю шли дожди. Удивительные летние дожди. Теплые, светлые. А сегодня с утра солнышко светит. После обеда вышла на улицу, пар от земли разноцветными радужками поднимается. Пошла по улице прогуляться.

Возле одного дома на скамеечке сидели три женщины. Я присела к ним. Разговоры шли ни о чем и обо всем. Рассказывали о своих детях, внуках. Вспоминали молодость, трудную жизнь в деревне, как мечтали выраваться в город, о чистой работе, о квартире.

Так и получилось. Квартиры получили, замуж вышли, детей нарожали и вырастили. А как вышли на пенсию, так потянуло на землю, в родную деревню. Вот и живут теперь на два дома. Пока тепло – здесь в деревне. А как придут холода, снег повалит, дороги переметет, так в город уезжают, в свои теплые квартиры.

Потом одна, самая разговорчивая из троих, начала вспоминать военные годы. Когда война началась, она еще даже не родилась.

Рассказ соседки по скамеечке о трудном Веркином счастье

Верка вертелась перед зеркалом и любовалась на свое отражение. Новое красивое платье, сшитое местной портнихой специально к этому празднику, миленькое личико, кудряшки. Она счастливо засмеялась и закружилась. Цветочки на подоле ее “солнышка” тоже весело закружились в хороводе.

Сегодня она с подружкой идет в соседнюю деревню. Там престольный праздник и бывшая одноклассница пригласила их к себе в гости. Верка в прошлом году закончила семилетку. Сейчас работает в колхозе, на ферме, ухаживает за телятами. Мать отпустила ее на ночь, сказала, что коров своих приберет и телят не забудет. Мать тоже на ферме работала, дояркой.

В окно постучали. Это пришла подруга Танюшка. Девчонки взявшись за руки побежали по тропинке. До деревни , куда они отправлялись, было 5 верст. Да разве это много для молодых ножек! Выйдя за деревню девчонки остановились, сняли свои туфельки и дальше пошли босиком. Не топтать же туфли в пыли. Лучше поберечь.

Дорога знакомая, 7 лет в школу туда ходила. В своей деревне школы не было. Многие ребятишки заканчивали 4 класса и больше не учились. Начинали работать, сначала родителям помогали, а потом прямая дорога в колхоз. Верка была единственная дочка в семье. Два брата умерли еще в детстве. Поэтому и решили родители, что пусть любимое дитятко учится в школе, успеет еще наработается.

Вот и деревня. Девушки подошли к колодцу, зачерпнули воды, напились, сполоснули ноги от пыли, надели беленькие носочки и туфли и пошли к дому подруги. Возле некоторых домов стояли столы, угощались гости. Хотя церковь в селе давно уже не работала, там сделали овощехранилище, престольный праздник оставался для жителей самым главным. Местные власти сначала пытались с этим бороться, разгоняли гостей, а потом поняли бесполезность затеи, оставили все, как было.

Возле избушки подруги тоже стоял крохотный столик, на котором красовалось блюдо с мясом, картошка тушеная в плошке, вареные яйца горкой да пирог. Традиция устраивать гуляния, угощать гостей на улице, шла с давних времен. Своего рода похвальба, вот как у нас богато, вот сколько гостей к нам приехало. И хотя родители подружки были совсем не богаты, в семье четверо детей, трое еще маленькие, все равно вынесли стол на улицу, да и гостьи подошли. Так что не ударили лицом в грязь перед сельчанами.

Катюша, подруга к которой шли девушки, пригласила гостей к столу. Хозяин выставил на стол четверть браги. Это ж святое дело за праздник выпить. Девчонки только пригубили, родители выпили по стакану. Потом весело ели из одного блюда мясо, картошку. Закончили угощаться пирогом с морковью и яйцами.

После того, как гости и хозяева вышли из за стола, к нему подбежали дети, два брата и сестра, совсем еще маленькая, лет восьми. Да и братьям было чуть больше, 10-12 лет. За стол для взрослых их еще не пускали. Но теперь, когда взрослые встали, малыши стали хозяевами за столом. Только четверть с оставшейся брагой хозяин заботливо унес в дом.

Долго рассиживаться за столом девушкам совсем не хотелось. Они спешили на площадь к церкви, где в этот праздник проходили гуляния молодежи. Здесь уже девушки и парни ходили по горелочке, одна гармошка переигрывала другую, то тут, то там образовывался кружок и начиналась пляска.

“Ух ты, какая горелочка то нонче большая, – воскликнула Катюша. – Парни сказывали, что со станции приехали девки на возке. Вот еще, будут наших ухажеров отваживать”. Катя обиженно нахмурилась, надула губки и тут же весело рассмеялась. “Подруженьки милые мои, не серчайте, вы уж одне по горелочке пойдете. Ко мне дролечка придет.”

Тут, я думаю, надо рассказать, что это такое, ходить по горелочке. На престольный праздник собиралась молодежь со всех окрестных деревень. Так заведено было. Брались под руки девушки по три, четыре и ходили по кругу. Медленно-медленно эти тройки шли друг за другом.

Но это не было скучно. Гармонистов много. Песни под гармошку. Кто кого перепоет. Да и пляски. Смелые выходили в круг и начинали перепляс. Тут же и подростки крутились. Их в круг не пускали, выталкивали, малы еще, подрастите.

Парни вклинивались в эти условные связки, брали под ручку понравившуюся девушку. Знакомились, общались. Если девушке приглянулся парень, она давала свое согласие и пара выходила, образовав свой маленький ряд из двух человек. Парни тоже старались показать свою молодецкую удаль. Они вначале так же становились в связку, шли, присматривались. Каждый хотел показать себя с лучшей стороны.

Вокруг этой горелочки стояли старики, родители и все примечали. Присматривали невест для своих сыновей. Замечали все, как идет, как наряжена, та певунья, та плясунья, а та идет и ни на кого не смотрит, нос задрала, гордая такая. Про понравившуюся выспрашивали, чья она будет, кто родители, работящая ли семья, где живет и все-все, что можно узнать от соседок.

Наша тройка подружек вклинилась в горелочку. Катя успела рассказать, что спать они будут на сеновале, мать там одеяло кинула. Это на тот случай, если они разойдутся парами. Не успели пройти и пол круга, осмотреться, как к Кате подошел высокий парень, в картузе с лаковым козырьком, в хромовых сапогах. Он поздоровался со всеми. По пунцовым щекам Катюши девчонки поняли, что это и есть ее ухажер. Они прошли еще немного и пара отделилась, встали сзади.

Верка шла и думала, неужели к ним никто не подойдет. Разве парни не видят, какая она хорошенькая и платье красивое. Ох платье, солнышко. Конечно, надо показать им, какая она плясунья. И когда рядом с ними заиграла гармоника, девчонки пустились в пляс. Как хорошо, что у нее новенькие туфельки и как весело кружиться в своем солнышке. Вначале они вдвоем с Таней переплясывали друг друга, потом присоединились еще девушки, парни заходили возле них кругами.

Степанида, стоящая в толпе, повернулась к соседке: “Чья это такая ловкая пляшет? Росточком не велика, а глико сколь шустра.” Соседка пригляделась: “Дак баяли выселковская девка то, Федора конюха. Али ты своему Ивану приглядела. А чё, девка хороша, кровь с молоком. А чё маленька, так и Иван невелик. Под стать будет”. Степанида знала Федора. Мужик степенный, из рук копеечку зря не выпустит. Дом у них большой, да и живут похоже справно.

Степанида кого то высмотрела в толпе, помахала рукой. К ней подбежал мальчишка. Она что-то пошептала тому на ухо, парнишка кивнул головой и убежал. Немного погодя он привел к ней паренька и убежал по своим мальчишечьим делам. Это был Иван, судьбу которого мать сейчас пыталась устроить.

“Ты куды толы то пялишь свои?– зашептала она на ухо. Куды полоротый упялился на дылду. Али не видишь, что не по тебе она. Вон гли, по тебе девка то. Всем взяла, и басенька, и плясунья, и маленька. Ступай, походи рядышком” Степанида почти взашей подтолкнула Ивана.

Иван привык, что в доме всем заправляла мать. Даже отец старался не вступать с ней в перепалку. Все равно будет так, как хочет она. Вот и сейчас даже не сказал ни слова поперек, а отправился к Верочке. Он и не думал сопротивляться. Девушка притягивала его к себе.

Иван пробрался сквозь толпу зевак. Но девушки плясать закончили и вновь продолжили шагать по горелочке. Иван заметил, что к девчатам пристроились каких то два парня. Незнакомые, видимо приехали из дальних деревень, а может и со станции. Идти напролом одному на двоих он не захотел. Увидел Катюшу, которая шла с кавалером, подошел к ним. Спросил, что за девчонки впереди идут, чьи будут, откуда.

Катенька, простая душа, выложила все, что знала о своих подругах. Иван ей давно нравился и если бы он был чуток повыше ростом, она бы давно к нему приклонилась. Катя была высокая девушка и быть выше парня на голову ей не хотелось. Люди бы подсмеивались над такой парой. Но уж коли так случилось, пусть с ним познакомится ее подруга. “Вон та, маленька которая, Вера Федоровна. Тебе самый раз будет. Девка хороша, работяща, телят обихаживает на ферме.”

“Я счас, сведу тебя с ней, – проговорила Катя.– Парни то не знай какие, драчи бы не было. Омману их.” Катя велела Ивану оставаться тут, а сама подбежала к Вере и закричала: “Смотри, чё удумала, подруженька. Иван то тебя обыскался, думал не пришла. Хотел на выселок идти. А она тут разговоры ведет!”. Верка ошалело хлопала глазами, не могла понять, что происходит, даже рот от удивления приоткрыла. Катя за руку потащила подружку, оглянулась и крикнула парням: “Вы тут глядите, подруженьку нашу не обижайте. А ты если чё, к нам иди”.

Так и познакомилась Вера с Иваном. Весь вечер они ходили вместе за ручку, поглядывая на Таню, как она там справляется одна. Время близилось к полуночи, Народ потихоньку расходился по домам. Кто из других деревень, тоже пошли пораньше. Праздник закончился, завтра чуть свет работать надо.

Девчонки тоже засобирались домой. В сопровождении своих кавалеров, а Таня даже двоих, пошли к Катиному дому. Попрощались, пожали ручки и разошлись. Девчонки быстренько захлопнули калитку, и начались вопросы-распросы-рассказы. Какое там спать! Каждая хотела выплеснуть все, что рвалось наружу.

Во дворе стоял столик, который вечером затащили с улицы. Катина мать заботливо поставила крынку молока, половину каравая хлеба, да по куску оставшегося пирога. Знала, что девки с гулянья придут поздно, есть захотят. Увидев все это великолепие, девчонки сразу почувствовали, как они проголодались. Прихлебывая поочередно молоко из крынки, заедая его хлебом, каждая хотела рассказать подругам как знакомились, что говорили.

Потом забрались на сеновал. Лежали на свежем, душистом сене, укрывшись с головой одеялом от комаров и продолжали разговоры, пока сон напрочь не сморил сначала одну, а потом и других.

Внизу под поветью мать загремела дойницей. Она пришла убирать скотину. Петух закукарекал во всю прыть, извещая, что утро наступило, вставать пора. А вставать-то как не хотелось. Но сколько дел впереди. Разлеживаться некогда.

Подружки быстренько подбежали к кадушке с водой, ополоснули свои сонные лица и сон убежал прочь, испугавшись холодной воды. Вера с Таней поклонились хозяевам, поблагодарили за доброту к ним, попрощались и скорее домой. Даже туфли надевать не стали, босиком по росной траве. Бегом, бегом, дорогой даже про вчерашнее не вспоминали.