Мужчина её греха

Мужчина её греха
Галина Трашина

Не поверите, очередное воплощение неутомимого любовника Дон Жуана опять наделало переполох только уже в современном элитном клубе. Разбушевавшихся мужей и жён доставили в отделение полиции. Профессиональное признание Дон Жуана обернулось, для полковника – начальника отделения, безобразной тайной. Содержит нецензурную брань.

Мужчина её греха

Толпа мужчин, женщин спорили до хрипоты. Дежурный Сопатко уже не вмешивался в необычный спор. Он устало наблюдал кто победит, но пистолет на всякий случай держал под рукой.

Дело было так… около трёх часов ночи, в дежурку  позвонили из элитного клуба и взмолились о помощи. Разбираться на месте кто, кого, когда будет убивать, прибывший наряд не счёл нужным. Граждан загрузили в кузовок и доставили в отделение полиции, к дежурному Сопатко. Лейтенант попытался усмирить задержанных, даже побеседовал с якобы главным виновником, предпочитавшим величать себя Дон Жуан. В результате понял, лучше сдать спорщиков начальству. Сняв отпечатки пальцев у зачинщика беспорядка, отправил воскресшего героя-любовника в обезьянник.

…Компьютер выдал занимательную информацию, да такую… что Сопатко не смог сдержать удивления:

– Так-так… Разгуляев Роман Любомирович, житель села Бляховка. Ох! Велика и чудна земля родная…

…Наступило долгожданное утро, вместе с ним – час развода, (смены дежурства). Сопатко доложил о результатах, мол, по вине гражданина Разгуляева Романа Любомировича в клубе «Афродита» случился скандал. Он зачем-то добавил, если отпустить смутьяна, мужики беднягу разорвут.  Последняя фраза насторожила полковника. Он пожелал вникнуть в суть и велел доставить задержанного в кабинет.

«Кто тянул за язык», – подумал Сопатко и взглянул на часы. Они показывали, что дежурство закончилось двадцать минут назад. «Дурень, ты дурень», – прозвучало в голове, с назидательной издёвкой.

– Лейтенант, я жду! – гаркнул полковник.

Сопатко поспешил на выход, зная, что хозяйское – «жду», хуже тёщиного приезда.

…В прокуренном кабинете находилось трое – упитанный полковник с пышными усами, полусонный Сопатко и изрядно потрёпанный задержанный Разгуляев, он же Дон Жуан.

– Назовите свои данные, задержанный, – нехотя приступил к беседе полковник, крутя кончик уса.

– Я то… А… Ну, так… Разгуляев Роман Любомирович.

– Гражданин, Разгуляев, вы утверждаете, что не понимаете причину задержания?

– Ну… как вам сказать, – замялся тот, вглядываясь в погоны собеседника.

Полковник нахмурился, покосился на своё плечо и недовольно громко прокряхтел.

Сопатко вздрогнул.

– Будем дырки во мне сверлить, или говорить? Короче, выкладываешь события на чистоту, или свистну бригаду из психушки. Надеюсь врубаешься, что выпустить вашу милость… так просто не могу. А мужики ждут! – прозвучал намёк полковника.

– Что я не удивляюсь, – развёл руками допрашиваемый, – ох… скука у вас ребята! Вот ведь незадача… из века в век одно и то же! Трудишься, можно сказать, с риском для здоровья. Стараешься зажигать в дамских сердцах огонь, обучая милое создание испытывать наслаждение: женский мир ограничен массой условностей. И ничего не меняется. На дворе век технического прогресса, а всё по-старинке: мужланы, мнящие, что домашнее хозяйство и дети – бабья доля. Спрашиваете… за что арестовали? Сам хочу знать! Точно помню, никого не убил, не ограбил, не выдвигал волнующих умы лозунгов. Если по совести… мне пора воздвигнуть памятник. Что, собственно, женщины требуют.  Заметьте, вполне справедливо… Это я познакомил их с  любовной негой, объяснил, что неземная благодать зарождается в мимолётном взгляде, возбуждающем волну забытья и желание гореть без остатка. Я научил милых дам понимать красоту любви. Я раскрепостил их от пресловутого грехопадения.  Вы полагаете, мне легко от сотворения мира тянуть лямку за всех самцов, вечно уставших от добычи «мамонта»? Хотя… есть и благодарные: всё, что обо мне написано, ведь придумано мужчиной. Признаться, ничего о себе не читал, боюсь огорчиться. Нет! Не за себя – за автора. Ведь он события выдумал. Я представьте себе… их прожил…

– Довольно бредятину городить. Бессмертный вы наш! – расхохотался полковник.

– Неверием меня не оскорбишь. Желаете слышать правду? Пожалуйста!