Бедствие для фейри

– Так, вот только не надо тут свои идеи извращенские развивать! Ну, живу я тут. Если хочешь со мной выпить – заходи. Нет, так и скажи, я тебя живо в замок сплавлю. Мне же больше достанется.

Я внимательно посмотрела на дракона и сказала:

– Без закуски не буду твою сивуху пить.

– Справедливо, – кивнул дракон. – Иди огонь разводи, я щас мясо раздобуду.

Кирей раскрыл крылья и прыгнул с уступа. А я зашла внутрь. Да, удобства, млин. Посредине очаг, дрова в углу. В другом закутке какое-то огромное лежбище из соломы. Кругом кости и мусор. Явно Кирей у нас из породы драконов-свинтусов. Ну, да ладно, все новый, бесценный опыт в жизни.

Повышвыривав кости с уступа, притащив дрова и разложив их так, как, по моему мнению, нужно, я столкнулась с непреодолимым затруднением. Как это поджигают? Так как я – дитя каменных джунглей и склонностью к пиромании до этого не страдала, вопрос поставил меня в тупик. В это время вернулся Кирей с тушкой какого-то зверя, чью породу установить было невозможно в связи с отсутствием шкуры, головы и многих других необходимых для жизни частей тела.

– Ты чего тут возишься? – спросил дракон.

Я выразительно посмотрела на него, потом на очаг.

– Ах да, я же забыл, – и он плюнул огнем в мою изящную конструкцию из поленьев. Конструкция обвалилась, но при этом исправно загорелась.

– Это кто был? – ткнула я пальцем в тушку невинно убиенного зверька.

– Я у него не спрашивал. А тебе принципиально?

– Нет, мне главное, чтоб съедобно. Оно не ядовитое хоть было?

– Не переживай, ты уж точно не отравишься, – огрызнулся дракон.

Вскоре мясо жарилось на огне, а Кирей достал из загашника уже знакомую бутыль.

Стаканов у дракона не наблюдалось, так что пришлось по старому сценарию – бутылка переходит из рук в руки. Вскоре удалось расслабиться, и лица родных перестали прожигать мои бедные мозги.

– Вот скажи, Кирей, ты почему один живешь? – решила я докопаться до истины, которая где-то рядом, особенно с пьяных глаз.

– А с кем же мне жить, умная ты наша? – ухмыльнулся дракон.

– Ну, с женой или с подругой. Она б хоть твой свинарник прибрала.

– Драконы не живут парами.

– И почему же? Что, вы такие вольные птицы? Как же вы размножаетесь?

– Слушай, Алеся чего тебя все время на эту тему тянет? У вас все в мире такие озабоченные, или ты одна такой самородок?

– Дурак ты. Я не озабоченная, а любознательная! Я ж тебя не о технических сторонах вашего размножения спрашиваю. Мне интересно, как вы детей там растите. Создаете временные пары?

– Не-а. Самки всегда воспитывают детенышей сами.

– Это потому, что самцы – такие птицы перелетные? Сделал дело и свалил, а она пусть сама корячится? – Я отхлебнула из бутылки и передернулась.

– И вовсе нет. Просто так сложилось, что самцов к детенышам не подпускают. И вообще, наши самочки очень самостоятельные.

– Но разве не трудно самой прокормить детенышей?

– Трудно, наверное. Моей матери точно было нелегко, я это помню. Вот, скорей всего, поэтому все больше их соглашаются служить фейри и другим расам. Так-то легче потомство вырастить.

– А что, самцы не служат фейри?

– Еще чего. Никто не летает на самцах. Мы ни под кого не гнемся! – гордо махнул бутылью Кирей.

– Но меня же ты возил.

– Это потому, что у меня временное помутнение рассудка было, когда я тебе пообещал, никак не иначе. Хотя, мне понравилось. Ты забавная. Для меня-то полет – вещь обычная, а ты так радовалась, что я уж думал описаешься. Пришлось бы потом шею и спину мыть, – оскалился в улыбке дракон.

– Спасибо тебе. Я это никогда не забуду. Было просто потрясающе! А кстати, ты говорил про какое-то проклятье фейри. Не расскажешь?

– Да я и сам толком не знаю. Самки болтали, что слышали, как наездники говорили что-то о проклятье. Ну, о том, что никогда солнца нет. Разве ты не заметила?

– Я думала, просто погода такая. Мало ли.

– Не-е-ет! Погода тут не при чем. Эти тучи скрывают солнце от фейри уже много сотен лет. Если бы они не умели управлять магией растений, уже давно бы все чахлой пустыней стало. Чего ж, ты думаешь, ихние бабы большую часть года живут в Летней резиденции? Резиденция эта на территории баньши находится, и там-то с солнцем все в порядке. А мужики тут живут.

– А почему?

– Ну, это вроде наказание. Один из них стал причиной этого проклятья. Не знаю, чего и как, но чего-то он такого натворил, и теперь все так, как есть. Но судя по тому, что сегодня уже дважды показалось солнце, видимо, фейри на верном пути. Может, скоро все изменится.

Я вспомнила, как Фрай и остальные радовались солнцу. Так вот оно в чем дело? А я на него обиделась. А чего обижаться? Все правильно. Подумаешь, поцеловались. Целовался-то он, небось, частенько, а вот солнце увидел первый раз за сотни лет. Какие уж тут поцелуи сравнятся, тем более, если они «досадная оплошность»?

– Эй, Алеся, ты чего загрустила опять? – протянул мне бутылку Кирей.

– Мне мой жених нравится. Очень, – честно призналась я.

– Вот тебе и на. Ты же говорила «кобель» и «идиот» и, вообще, во всех отношениях мерзкий тип…

– Ну, так я же этого и не отрицаю… Только одно другому не мешает.

– Если он такой весь мерзавец, то как может тебе нравится? Где логика?

– Ну, какая тебе логика? Темный ты, дракон! Любовь и логика – вещи несовместимые.

– Ладно, пусть так. Но чего тебе грустить? Ты ж за него замуж выходишь?

– Выхожу. Хоть и не хочу.

– Опять не понимаю. Тебе он нравится?

– Угу.

– И вы скоро поженитесь?

– Ну да.