Бедствие для фейри

Я осторожно покосилась на него, в душе надеясь, что у этих фальшивых баскетболистов нет привычки избавляться от проблем радикальными способами, типа камня на шею и на дно. Но не будучи в этом уверенной, я стала рассматривать место, в которое попала столь странным, я бы даже сказала экстремальным образом, в поисках путей экстренного отступления.

Мы оказались в огромном зале, который напоминал… ну, собственно, огромный тронный зал. Потому как поодаль, на возвышении, имело место быть здоровенное винтажное кресло. По обе его стороны стояли креслица попроще, очевидно, тем, кто на них должен восседать, по статусу не было положено сидеть развалившись, как самому главному главнюку.

Вдоль стен по всему периметру здорового помещения размещались стулья. Стены до самых высоченных потолков были завешаны огромными гобеленами с какими-то батальными сценами, видимо, из жизни прежних владельцев сиих хором. Причем от этих великолепно сотканных картин просто разило древностью, но не подумайте, что в смысле ветхости. Окинув взглядом размеры и прикинув в уме, сколько же могут стоить все эти бессчетные квадратные метры бесценных вышивок явно ручной работы, я поняла, что таких цифр не знаю. Прибавить к этому стоящие повсюду причудливые светильники на высоких витых ножках, может, конечно, посеребренные, но что-то мне подсказывает, что реально серебряные, и получалось, что хозяева этого актового зала явно очень небедные люди. Роскошные витражи на окнах невероятных размеров лишний раз подтверждали мою догадку. Обежав еще раз все взглядом, я сфокусировалась на гигантских дверях в противоположном конце, уходящих под потолок. Точно задуманные для того, чтобы эти переростки случайно головкой не приложились. Пока я адекватно оценивала, хватит ли у меня силенок открыть этих монстров, «костюм» решил проявить чудеса вежливости.

– Не соблаговолит ли прекрасная лиира сообщить нам свое имя, – прямо-таки медовым голосом пропел он.

– Она, может, и соблаговолит. Только я как-то привыкла знакомиться с мужчинами менее экстремально, – ответила я. – А то сначала хватают, руки заламывают, тащат незнамо куда, нос, вон, разбили, обзываются по-всякому, в зеркала моськой неумытой пихают, а потом имя им подавай.

Надо сказать, что в процессе моей пламенной речи мой электорат массово проникся доносимой инфой, покраснел и потупил глазки. Вы когда-нибудь видели пять здоровенных мужиков, красных, как раки, с выражением крайнего стыда на лицах? Непередаваемое зрелище, должна вам заметить. Я прям загордилась произведенным эффектом. Сиреновед тоже, видимо, откровенно забавлялся этим цирком и нагло ухмылялся. Первым опять очнулся «костюм», он у них, похоже, самый сообразительный. Зыркнув злобно на сиреноведа, шагнул вперед и поклонился. Я на всякий пожарный попятилась.

– Прошу прощения за наше недопустимое поведение в отношении вас. Я понимаю, что ничто не оправдывает допущенную нами трагическую ошибку. Позвольте представиться, чтобы вы знали, кто виновен в подобном, разумеется, не заслуживающем снисхождения, проступке.

Гос-с-спадя-а-а! Как они себе язык тут не сломают! Не придумав, что такого загнуть ему в ответ, я только милостиво кивнула.

– Принц Фрай Оран Кассай. Старший сын лорда-правителя Сумеречного королевства, – опять согнул спину долговязый «костюм». – Вы можете называть меня любым из имен, если я вообще, на ваш взгляд, заслуживаю обращения после столь непростительного упущения с моей стороны.

Раньше чем я успела переварить услышанное, вперед шагнул мой сиреновед и тоже поклонился, но не так низко, как «костюм», ну, или Фрай, и важно заявил:

– Принц Симур Фалех Кассай. Младший сын того же вечно мной недовольного лорда-правителя. И если бы не трагизм ситуации, я сейчас благодаря вам, прекрасная лиира, мог бы быть просто счастлив, что впервые не я оказался тем сыном, что вечно все портит.

Дальше передо мной чуть ли не до земли согнулся тот самый хам со шрамом. Надо сказать, что его лицо до сих пор имело равномерный помидорный оттенок. Что, стыдно, гад?

– Что, тоже принц? – осведомилась я.

– Нет, прекрасная лиира.

– Хорошо. А то я уже беспородной дворнягой чувствовать себя начинаю.

– Агуст Шакр. Личный советник и первый стражник принца Фрая. Нижайше прошу простить мое поведение. Единственным, хотя и недостаточным моим оправданием служит мое заблуждение по поводу вашей принадлежности к нечисти.

– А я вам говорила, – злорадно заявила я, видя, как этот Агуст Шакр покраснел еще сильнее и согнулся еще ниже.

Так тебе и надо! Дальше мне представились остальные, в том числе и симулянт-переросток, расшаркиваясь и нижайше извиняясь на все лады. Неудобоваримые имена с первого раза не зацепились за мой мозг. Потом все замерли, вопросительно глядя почему-то на меня. Поняв, что теперь моя очередь расшаркиваться, я сообщила сборищу каланчей:

– Алеся Сотникова. Дочь своих родителей и сестра своего брата.

– Лиира Алесия! – опять взялись кланяться мужики.

Мне уже прям до тошноты надоел вид их макушек.

– Слушайте, э-э-э… господа. А если мы закончили с этикетом, то можно меня уже обратно? Запихните меня назад в ваше это зеркальце, а там я уже сама доберусь. А то поздно уже, кушать хочется так, что переночевать негде. А я обещаю, что никому ничего не скажу! Честное пионерское! Мне ж все равно никто не поверит.

Мужики опять смущенно переглянулись. Вперед в очередной раз выступил «костюм», который Фрай. Он, судя по всему, у них тут как Друзь у знатоков в каждую дырку затыч… ну, в смысле, всегда за всех отвечает.

– Дело в том, лиира Алесия, – прочистив горло как на экзамене, начал он, – что мы не можем отправить вас обратно.

– Что значит, не можете? – начала заводиться я. – Вы так не шутите. Где взяли, туда и положьте! В чем проблема-то?

– Дело в том, что проход в ваш мир можно открыть только раз в году в определенный день. И этот день уже закончился, – смущенно пробормотал Фрай.

– А ну, погоди-ка! Ты, принц, как тебя там, хочешь сказать, что я застряла в этом вашем…

– Сумеречном королевстве… – с готовностью подсказал Агуст.

– Да ни хрена не важно! – уже заорала я, отчего мужики прям шуганулись и вжали головы в плечи. – Я застряла здесь на целый год?!

Я шагнула ближе к долговязому принцу, а он, поежившись, попятился.

– Нет, я не это хотел сказать, – еще тише ответил он.

– Не это? А что же? – продолжала я напирать на сдающего назад принца.

– Дело в том, – промямлила позорно отступающая особь голубых кровей, – в том… что теперь вам придется остаться здесь навсегда, – собравшись с остатками храбрости, выпалил принц и тут же, перецепившись через ножку стоящего позади светильника, эпически рухнул на задницу.

– ЧТО-О-О-О-О?!! – от моего вопля отчаянно задребезжали стекла в витражах, а у мужиков были такие лица, будто они готовы рухнуть на пол рядом со своим неуклюжим принцем и накрыть голову руками.

Выпустив первое возмущение, я нависла над сидящим в совсем не царственной позе принцем и решила уточнить:

– Ты сказал, что я должна остаться здесь навсегда? – Принц кивнул, а я потребовала: – Обоснуй!

Глава 2

В этот момент в лучших традициях водевиля распахнулись огромные двери, к которым я примерялась раньше, и в зал летящей походкой вошел еще один высоченный мужик средних лет в сопровождении парочки таких же громил с суровыми лицами. Чем тут кормят, одним генномодифицированным мясом, что ли, что они тут все такие здоровенные? В ту же секунду передо мной и сидящим на заднице принцем образовалась живая стена, отгораживая нас от вошедших.

– Кого я наконец вижу! – раздался низкий раскатистый голос, отразившийся эхом от высоких сводов зала. – Симур, сын мой! Неужели Фраю все же удалось воззвать к твоей совести и убедить тебя вернуться домой!

– Ну, я бы так не сказал, – пробормотал сиреновед. – Здравствуй, отец. Как бы там ни было, я рад тебя видеть. Я скучал.

– Я тоже, сын мой! Надеюсь, теперь нет никаких препятствий, которые могли бы помешать тебе исполнить твой долг перед нашей страной, – от этих слов бедного Симура покорежило, и он с тоской оглянулся вокруг, словно желая отсюда улететь.

К этой минуте старший принц уже нашел в себе силы принять стоячее положение и выступил вперед.

– Здравствуй, отец, – не слишком уверенно сказал он.

В этот миг я решила напомнить, что разговор не окончен, и выглянула из-за живой стены.

– Я, конечно, дико извиняюсь, но у меня тут жизненно важный разговор, – встряла я в воссоединение рослого семейства.

У вновь прибывшего мужика отвалилась челюсть.

– Это что же… Ее волосы… – в шоке прошептал он.

Да что ж такого с моими волосами? Я понимаю, что выгляжу сейчас не лучшим образом, растрепанная, моська в засохшей крови, платье порвано, но не до такой же степени, чтобы в ступор впадать.

– Что здесь происходит?!! – взревел мужик, повторяя мой подвиг с дрожащими стеклами.

Надо сказать, что у него даже круче получилось, оно и понятно: мне с ним в объеме легких-то не тягаться.