Дикторат. Эффект молнии. Часть 2

– Эдэр! – бросилась я к своему спасителю, но его губы прошептали что-то невнятное, и гигант обвис на ремнях. Я испугалась не на шутку. – Что это с ним? Что?!

Попыталась поднять тяжёлую голову, но она снова безвольно повисла, скрывая под прядями серое лицо и синеющие губы. Я обвела беспомощным взглядом спутников. Иван у кресла пилота, жёлто-зелёный, как пустынная жаба, Тим и Грэг с остатками завтрака на подбородке, тоже растерянно уставились на гиганта. Ясно, что ни один из них не знал, что делать.

– Эдэр! – затрясла я того за плечо. – Очнись! Эдэр!

– Эд! Эд! – присоединился к тормошению Тим. – Дружище…

Гигант никак не реагировал на то, что мы трясли его, как урожайную яблоню. Его губы посинели и покрылись чем-то белесым изнутри, похожим на пену.

– Н-не думал, что и б-большой… т-того. Уан сек[1 - От англ. One second – секундочку], – сказал Иван и, спрыгнув в траву, побежал со всех ног к длиннющему контейнеру с окнами.

Добежать не успел. Двери контейнера разъехались, и на ступеньках показался невысокий, крепкий мужчина с коротко остриженной бородой и седой шевелюрой, наспех убранной в хвост. Он застёгивал на ходу светлую рубаху в клетку на слегка выпирающем из просторных штанов животе, больше похожем на тугой сгусток, чем на жировой запас. Ярко-фиолетовый, пластиковый тапок слетел с босой ноги. Бородач подцепил его, и тут же при виде Ивана расцвёл в радушной улыбке.

– Ванька! Какими судьбами?! – закричал он, распахивая объятия. – Решил оторвать от компа свою пятую точку и дядьку навестить, наконец?!

– Здрасьте, д-дядь Миш, – спешно ответил Иван и махнул рукой на нас. – Т-там помощь медицинская требуется. С-срочно. Д-двоим.

Бородач мгновенно изменился в лице и быстрым шагом направился к нам. Нажал одним движением на ухо и пробормотал что-то типа: «Вероника, одевайся. Нужна помощь».

Ещё один жрец? Захочет ли он помогать нам?

Я тронула лоб Эдэра. Тот был пугающе холодным и липким. Ощущение, что всё это неправильно, росло во мне вместе с тревогой.

– Где?! – спросил бородач и тут же запрыгнул на подножку.

Потеряв фиолетовый тапок и наплевав на это, он оттеснил меня от Эдэра. Бородач двумя пальцами стал сосредоточенно щупать его горло, затем приложил ухо ко рту и оттянул веки.

Мне стало дурно. Наш Акху так же делал, когда на ровном месте упал помощник управа. Только без толку. Тот умер. Акху потом развёл руками и покачал головой: мол, такова воля духов. У меня перехватило дыхание – быть того не может!

Я сосредоточилась на Эдэре, пытаясь разглядеть, как вздымается дыханием его грудь, как раздуваются хоть немножко ноздри. Ни-че-го. Он не дышал! Голова моя опустела. Я на миг похолодела, а затем в груди загорелся огонь. Он потёк в ладони раскалённой лавой. И я задрожала от лихорадочного, колющего жара.

«Это… значит, что Эдэр… умер? Вот так? Вдруг? Когда мы только-только вырвались из лап жрецов? – непонимание перерастало в ужас, ужас трансформировался в злость. Я стиснула зубы и сжала руки в кулаки, готовые взорваться синим пламенем. – Эй, духи, мы так не договаривались! Клянусь, разнесу к чертям всё, что в моих силах, если… если…»

Мысли спутались, и я не довела угрозы до конца. Я следила за бородачом, готовая в любой момент подпалить и его, и контейнер, и весь этот проклятый мир, воняющий пожаром!

Но бородач не давал мне повода. Он живо, но осторожно отстегнул Эдэра. Отбросил на пол меч, торчащий из-за пояса. Прикрикнул на Тима и Грэга, чтоб помогали, и они вместе, потея от усилий, переложили безжизненное тело на пол леталки.

Бородач зачем-то влез в рот Эдэра, обернув перед этим пальцы платком. Оглянувшись вокруг, ругнулся и содрал покрытие с кресла. Бородач скатал тряпку в валик и подложил под голову Эдэру, затем сжал тому щёки и, накрыв рот платком, принялся вдувать воздух. Затем выпрямился и стал нажимать с силой на грудь гиганта: раз, два, три, четыре, пять… Повторил всё снова. И опять. И ещё… Капли пота покатились по красноватому лицу со лба прямо в бороду.

Я пыталась утешить себя тем, что бородач явно знал, что делал – каждое движение было чётким, уверенным, как удары опытного кузнеца по металлу. Но всё это не помогало.

– Вероника! – гневно рявкнул бородач. – Кит[2 - От англ. Kit – набор] для экстренной помощи!

– Здесь я, – послышалось сзади, к нам подбежала взъерошенная женщина. На ходу раскрыв потёртый синий чемоданчик, она ловко подскочила к бородачу и наклонилась над Эдэром. Они принялись действовать одновременно – бородач жал на грудину гиганту, Вероника вдувала в рот воздух. Хоть бы что!

Я не знала, куда деть свои кулаки, которые пробивали внутри разрядами от накрывших меня эмоций. Точно скоро взорвусь…

– Время! – гаркнул бородач. – Дефибриллятор!

Женщина мгновенно извлекла из чемоданчика две белые штуковины, бородач выхватил их и приложил к груди Эдэра. Ничего не произошло.

– Разрядилось… – растерянно пробормотала Вероника. – Генератор же сдох…

Бородач выругался и с новой силой принялся давить ладонями на грудь Эдэру. Но суровая физиономия, превратившаяся из красноватой в багровую, без слов сообщала, что всё было потеряно.

– С-ссс-стойте! – выступил из-за кресла бледный, словно привидение, Иван и подтянул меня. – Д-д-давай, девочка, ты попробуй!

– Что попробовать?

– Спасти его хочешь? – спросил Иван. – Т-тогда шарахни по груди файерболами или чем там ты обычно шарахаешь! Надо сердце запустить. А то всё, к-конец твоему Эдэру. Он уже с-с-считай умер!

До меня дошло, чего Иван от меня хотел. Я протиснулась между двумя недоумевающими спасателями, Иван сунулся следом и положил мои ладони на грудь Эдэра.

– Сюда же дефрибрилляторы? – уточнил он у бородача.

Тот кивнул, но тут же начал протестовать, забрасывая нас умными и непонятными словами.

Не слушая его, Иван сказал прямо мне в ухо: – Д-д-давай, девочка! Разрядом. Только чтоб не спалить. Надо просто з-з-запустить сердце. Оно вот тут. Толчком. Поняла?

Поняла я! Но промолчала. Волнение зашкаливало. И хорошо. Оно было нужно. Я облизнула пересохшие губы и сконцентрировалась на руках. Всё моё сознание сейчас было там – внутри моих ладоней, в горячей лаве, готовящейся вырваться наружу.

Эдэр почти умер… Почти. Я не должна добить его. Я должна подтолкнуть сердце, как застрявшую в яме повозку. Дать толчок. Но, духи, я же запросто могу спалить его дотла… – било мне по вискам. И тут пришла идея: что, если из одной руки выпустить разряд и втянуть его в другую? Толчок будет, но огонь сразу же выйдет из Эдэра. Только это должно быть мгновенно…

– Д-давай же, Лисса! – донёсся будто издалека крик Тима.

«Эдэр! Духи! Пожалуйста!» – взмолилась я и выпустила разряд.

Тело Эдэра тряхнуло и выгнулось, как натянутая тетива. Запахло обожжённой плотью. Кто-то ахнул изумлённо. Меня отбросило назад, и я влетела в чьи-то ноги. Эдэр вздрогнул и громко втянул в себя воздух. Я подалась вперёд. Гигант закашлялся и вдыхая, начал отплёвываться. Бородач тотчас подскочил и повернул его набок. Промычав что-то, Эдэр попытался встать. Но бородач придержал его одной рукой, другой взялся за запястье.

– Стой-стой, здоровяк. Отлежись.

Продолжая делать жадные вдохи и кашлять, Эдэр всё-таки поднял голову.

– Чумашка… где? – с трудом различила я в его бормотании.

– Тут я, тут, – поторопилась ответить я и на коленях подползла к нему.

– Ты… – слабо улыбнулся он и захлебнулся в кашле.

Иван и Тим радостно махали руками, кричали что-то вроде: «Получилось. Ура! Живой. Молодец!»

Бородач смотрел на гиганта, словно тот осмелился умирать, не вернув взятого взаймы псидопса, и, сунув палец Эдэра в пластиковый белый напёрсток, начал допрос:

– В груди болит? Во рту сухо? В глазах двоится?

– Немного, – сипло ответил Эдэр и уронил голову на пол.

Похоже, мы рано радовались.