Я люблю эту землю

Больше мне не удается попасть на Грушинский фестиваль, но желание вернуться туда не исчезает до сих пор.

На веслах по рекам

Тамара рассказала о своей мечте: хочется спуститься на резиновой лодке по Иргизу. С остановками, рыбалкой, ухой на костре, ночевками в палатке. Я загорелась идеей. Работать все равно кончаю, стала подводить память, допускаю нелепые ошибки в программах, в одном месте исправлю, в другом забуду. Осваивать постоянно новое и новое, без чего невозможна работа программиста, уже не хочется. Да и вообще хороший программист – молодой программист. Чем быть плохим, лучше никаким.

Приобрела двухместную лодку, спасательные жилеты; палатка, спальные мешки есть – можно готовиться к поездке. У Тамары не получается, с внучкой надо сидеть, боится, что не хватит сил на долгий переход, она старше меня на десять лет. Решаем отправиться вдвоем с Сашей. Намечаем маршрут: подняться выше по Волге, переправиться через Волгу, войти в Ревяку, пройти по ней до соединения с Иргизом, спуститься по Иргизу до Волги и там вернуться на этот берег. Отвезет вверх и заберет потом с Волги на машине сын.

Лето почти кончается, конец августа, но жара не спадает, ночи теплые, вода тоже. Отправляемся в путь. Грести через Волгу мне Саша не доверяет, гребет сам. А лодка, хотя и двухместная, но загружена вещами: продукты, теплая одежда, палатка, удочки. Тесновато, но как-то размещаемся, усаживаемся. Главное – перейти Волгу, в малых речках течение меньше, берега близко. Не так давно баржи, теплоходы, катера шли сплошным потоком, так легко не переправишься, сейчас пусто. Баржу редко увидишь, не говоря о теплоходах. Последние «Ракеты» и «Метеоры» продали и утопили где-то в шлюзах.

Я думала, что по Ревяке нам придется против течения выгребать, она же в Волгу впадает. Но нет, это скорее протока, течение несет нас вперед, к Иргизу. Тем лучше! Берега песчаные, деревья, цветы – красота! Здесь многие стоят лагерями все лето, приезжают на лодках, на машинах из Балакова, ставят палатки, оборудуют столики, скамейки. Сейчас уже многие лагеря сняты, закончилось время отпусков.

Первую остановку делаем недалеко от Волги. Выбираем удобное место, устраиваемся на берегу, начинаем рыбачить. Рыбаки мы не слишком искусные, но на уху наловили, сковородку рыбы пожарили. Больше нам и не надо, все равно хранить негде. Вечер тихий, вода спокойная, любуемся на закат. Неброская, неяркая, но такая нежная, ласковая, с детства любимая природа средней полосы. Помню, как возвращалась из туристической поездки по Кавказу. После буйной, экзотической зелени, снежных вершин, быстрых, прозрачных горных речек за окном вагона потянулись бескрайние степи, серые крыши небольших домишек, и на сердце потеплело – свое, родное.

Утро туманное, белый, молочный парок клубится над водой, но поднимающееся солнце быстро разогревает все, опять жара. Отправляемся дальше. Речка неширокая, много отмелей, островков. Иногда просто бредем по отмели, лодка на веревке легко идет за нами. Протоки, ответвления, заливы – Саша сверяется с картой, спрашиваем проезжающих лодочников, где нужно повернуть. Крутой поворот, течение ускоряется, мы входим в Иргиз. Эти места уже знакомы, часто приезжали сюда на лодке с отцом. Немного дальше за поворотом Тупилкины Хутора. Там раньше стояла пристань, регулярно ходил катер. Ни пристани, ни катеров сейчас нет. Да и деревеньку не узнать, стоят новые добротные особняки. Живописное место облюбовали для отдыха в основном балаковцы. Вокруг много озер, заросли ежевики, растут грибы, хорошая рыбалка.

Плывем по Иргизу, выбираем место для остановки. С одной стороны берег крутой, обрывистый, с другой – пологий, но заросший камышом, сквозь камыш к берегу не продраться. Видим подходящее место, останавливаемся, чем-то неприятно пахнет. Поднимаемся выше – следы бывшей стоянки. Брошены банки, бутылки, остатки еды. На жаре все это гниет, издает резкий, отвратительный запах. Да… На Ревяке такого не было. Там на месте снятых лагерей остаются столики, скамейки, но не горы мусора. Не пешком ведь приходят, приезжают на машинах, лодках. Можно забрать с собой мусор, закопать, в крайнем случае. Нет, останавливаться здесь невозможно. Но рыба клюет хорошо, прикормлена. Немного рыбачим и отправляемся дальше.

Останавливаемся на крутом берегу возле протоки. С другой стороны протоки песчаная отмель, хорошо купаться, загорать. Проводим здесь две ночи, отдыхаем после длинного перехода. На отмель прибегает купаться молодежь из ближайшей деревни. В лесочке подальше расположились лагерем отдыхающие на машинах. На нашей стороне высокие деревья, кусты. Протока узкая, но глубокая, можно проехать на моторной лодке, дальше залив, озера. Фотографируем, хочется запомнить, унести с собой хотя бы частичку окружающей красоты. Купаемся, загораем на песке. Протоку можно переплыть в несколько взмахов или просто перейти там, где неглубоко. Сидим вечером у костра. Можно бесконечно смотреть на огонь, воду. Что еще? Как работает другой человек?

Кода гребет Саша, я сижу спокойно, смотрю по сторонам, фотографирую особенно живописные местечки. Если на веслах я, Саша начинает руководить: «Греби левым! Правым! Куда ты прешься!» Я раздражаюсь. Ну да, я не вижу, что у меня за спиной, но сам-то он ориентируется! Даже если уткнусь в берег, то не на большой скорости! Оттолкнусь.

Мы снова движемся по Иргизу. Когда больше ходили катера, лодки, не было такого количества водорослей. На мелководье сплошной зеленый ковер, покачиваются на воде листья кувшинок, цветы. Красиво, но пробираться по водорослям трудно, весла цепляются, застревают. Приближаемся к выходу в Волгу. Выше по течению пляж, широкая часть реки, ниже – ряд островов. Поворачиваем к островам. Вода у пологого левого берега затянута подвижной зеленой пленкой, мелкими водорослями, «цветет».

Входим в протоку, называющуюся Грязнухой. У островов тоже свои названия. Многие я не знала до сих пор, но на карте обозначено: Серёдыш, Вшивый, Чайкин. Подходим поочередно к островам – все те же неопрятные следы стоянок. Останавливаемся в одном месте, Саше хочется посмотреть тропинку, где ходил когда-то в детстве с отцом. Все заросло высокой травой, с трудом пробираемся к берегу. Тропинка едва заметна, ходят по ней явно немногие. Саша выходит на берег, я дожидаюсь его в лодке.

Дело к вечеру, пора выбирать место для ночлега. Находим подходящее на одном из островов, останавливаемся. В прозрачной воде видны проплывающие рыбешки, ходят возле берега, но клевать на удочку совершенно не хотят. Разводим костер, я жарю несколько попавшихся рыбок. Наверно устала, что-то рявкаю в ответ на очередное замечание Саши. Он обижается, уходит от меня по берегу. Наверно, уехал бы, но ни катеров, ни лодок поблизости нет, мы одни на острове. Возвращается, ужинаем в молчании. Идти в палатку он не хочет, демонстративно устраивается на перевернутой лодке, укрывшись с головой от докучливых комаров.

Дивный восход с нежной зарей, призрачной дорожкой на воде, пробивающимися сквозь листья высоких деревьев первыми лучами. От острова долго идем по мелководью. Песок сейчас никто не добывает, раньше его использовали на заводе нормального песка, завод уже не работает. Песок намывается вокруг островов. Через Волгу гребет Саша, я беру весла возле берега. Утыкаюсь в водоросли, выбираюсь, Саша молчит.

Ну, вот мы и на берегу. Звоню Алеше, дожидаемся его приезда. Путешествие закончено. Остались впечатления, фотографии, желание повторить подобное плавание еще раз. У меня во всяком случае.

Отдых на Волге

– Москвичи приехали, будут держать лагерь. Мы выезжаем, ты с нами?

– Сейчас не могу. Завтра приедет из Саратова Юля, я обещала, что буду дома.

– А мне в пятницу на работу, отпуск кончился. Отработаю день, а вечером вернусь на Волгу.

– Ну и меня заберешь. Может быть, Павлика удастся вытащить, засох совсем у своего компьютера.

После прохладного июня наступили опять теплые дни. Палаточные лагеря на песчаном, удобном для отдыха берегу Волги стоят сплошь, вплотную друг к другу. Найти в выходные свободное место, чтобы поставить машины и палатки, нелегко, летом здесь люди живут месяцами. Москвичи – Сергей, «который не пьет и хорошо жарит рыбу», со своей красавицей женой и сыном лагерь ставят капитально. Они с помощью друзей устанавливают столы, скамейки, тент, выкапывают яму – погреб для продуктов. Душ и туалет огораживаются занавесками. Все старательно следят за чистотой, весь мусор собирается в мешки и по возможности сразу вывозится. Количество людей в лагере меняется, уезжают, подъезжают, возвращаются. Те, кто еще намерен вернуться, оставляют свои палатки, в них на время могут разместиться другие. Я, мои дети и внуки отдыхаем с ними четвертый год, мне очень нравятся эти ребята. Утром и днем рыбачим, купаемся, загораем, вечером собираемся у костра. Так приятно посидеть на свежем воздухе, поговорить, спеть хорошую песню.

– И что все так стремятся в Москву? Столько народа! Все толпятся, мелькают, на машине вообще не проехать.

– В выходные проедешь вполне спокойно. А вот в пятницу, когда «коренные» москвичи расползаются в Калугу, Рязань, Кострому…

– Смотри, какой здесь простор и покой.

– Но я от этого покоя через месяц бухать начну. Мне здесь нечем заняться, а там я полноценно работаю. Да я и не в самой Москве живу.

Я вспоминаю рассказ подруги о том, как ее навещала родственница в недавно полученной квартире в Саратове. «Рассказываю ей, что квартира хорошая, большой метраж, удобное расположение, балкон, лоджия. Стоит около четырех миллионов, недалеко от центра города. Но тринадцатый этаж. Заходим в подъезд, и надо же такому случиться! Раз в десять лет ломается лифт, именно в этот момент он сломался. Поднимаемся с ней по лестнице, а там кругом пыль, никто же не ходит, мы грязные все. Она вскоре начинает проклинать:

– Да пропади эти четыре миллиона! Даром не надо такую квартиру! Чтобы я еще раз сюда приехала!»

– Ну, нет, я, когда подбирал варианты, спрашивал: семнадцатый? десятый? Нет, не подойдет. Сказали второй – вот это то, что надо.

Ночью идет сильный дождь. Двойные палатки выдерживают, а наша одинарная к утру кое-где начинает подтекать. Те, у кого маленькие дети, пытаются выехать, но по раскисшей дороге не могут подняться в гору. Срочно натягиваем над костром большой тент, прячемся под него, кто-то сидит в палатках. Дует ветерок, разгоняет облака, пробиваются первые лучи солнца. Все успокаиваются, дороги вскоре подсыхают.

Уезжают одни, приезжают другие. Появляется на большой машине с прицепом Сергей, «у которого все есть». На прицепе резиновая лодка с мотором. Подъехали Ирина с Олегом. Олег с Сергеем отправляются на лодке рыбачить на другой берег. Ирина рассказывает о выпускном вечере младшей дочери.

«Ведущие там, как на свадьбе. Игры организовали, пары должны выполнять команды: вино – мужчины целуют женщин, водка – женщины мужчин, коньяк – мужчина должен поднять женщину. Но большинство – молоденькие, худенькие, а таких, как я, тяжело поднимать. Договорились, что можно поднять только ногу. Ну, Олег тягал, тягал мою ляжку, под конец поднял меня на руки. Идем, вспоминаем, Олег говорит:

– Хорошо хоть ты не пукнула, когда я твою ногу поднимал!

А Лена у нас сама непосредственность:

– Хорошо, папа, ты не пукнул, когда поднимал маму!»

Дружно смеемся над ее рассказом, присматриваем за маленькими непоседами, так и норовящими поглубже залезть в воду.

Но нам уже пора уезжать, детям в понедельник на работу, внуку в садик. У меня вряд ли получится приехать сюда в следующие выходные, а дети собираются вернуться, палатку не забирают. Подольше бы простоял этот лагерь!

Дивеево

Очень хотелось попасть в этом году в Сибирь на юбилей тети, сестры матери, и даже сын со мной ехать согласился. Но пока расплачивалась с долгами, образовавшимися из-за ряда публикаций, пропустила нужный срок для заказа билетов. Билетов уже не было, да и денег, честно говоря, тоже. Нужно опять влезать в долги и отказываться от всех новых публикаций.

Саша предложил трехдневную поездку в Дивеево, организующуюся церковью. Место сначала было только одно, но позднее кто-то отказался, и мы смогли попасть на ближайший рейс. Выезжать надо вечером, ночь в дороге, в Дивеево будем утром.

Сопровождает нас молодая девушка Наташа. Она предупреждает сразу, что поездка не туристическая, мы совершаем паломничество, поэтому никаких стонов и жалоб не должно быть. Автобус большой, комфортабельный, но ехать в нем двенадцать часов ночью все-таки нелегко. Большинство пассажиров женщины самых разных возрастов, но есть и мужчины, и дети. Помогает Наташе также молодой парень Максим. Он рассказывает нам о месте, в которое мы едем, показывает фильмы. Наташа сообщает нам время и порядок наших передвижений.

Я росла в атеистической семье, в нашем доме никогда не было икон, никто не молился. Крещение я приняла в достаточно зрелом возрасте во многом под влиянием Саши. То есть я не являюсь прилежной прихожанкой, регулярно присутствующей на богослужениях, выполняющей все церковные обряды. Захожу в церковь чаще всего с Сашей, ставлю свечки, обращаюсь к Богу своими словами, молитв знаю очень мало. Мне проще запомнить математические формулы, чем слова даже коротких молитв.

В Дивеево мы приезжаем ранним утром, село еще спит. Автобус останавливается на стоянке, нам предлагают пройти к святым источникам, через два часа нужно вернуться к автобусу. Наташа предупреждает, что вода в источниках очень холодная, окунаться в них без подготовки и нужного настроя может быть опасно, лучше не рисковать. Стоят красивые деревянные купальни отдельно для мужчин и женщин. Мы с Сашей ограничиваемся умыванием в действительно очень холодной воде и направляемся к Свято-Троицкому Серафимо-Дивеевскому монастырю. Идем по вымощенной брусчаткой дорожке мимо аккуратных деревянных домов. Везде очень много цветов, воздух напоен их ароматом. Лучи восходящего солнца подсвечивают фигуру ангела над одним из зданий монастыря, он светится золотым сиянием. Мы недолго любуемся величественными соборами и возвращаемся к автобусу, нас привезут всех вместе сюда на службу.

Служба идет в Троицком соборе, здесь же верующие поклоняются иконе Божией Матери «Умиление», мощам преподобного Серафима Саровского. Пройти по святой Канавке, прочитав сто пятьдесят раз молитву «Богородице Дево, радуйся» мне оказалось не под силу. Мы с Сашей просто проходим по тропинке, любуясь красотой монастыря и восхищаясь той огромной работой, которую выполняют сестры обители. Настолько все вокруг чисто, ухожено, возделано. Таких крупных ягод крыжовника, как на кустах возле Канавки, я нигде никогда не видела. Ветви яблонь монастырского сада усыпаны яблоками, все деревья окопаны, подбелены, никаких сорняков. Кое-где аккуратные грядки с овощами. Работают монахини очень много.

Обедаем мы с Сашей в пельменной недалеко от монастыря, кормят хорошо. И можно также бесплатно пообедать в монастырской трапезной, пища постная, но вкусная и питательная. Ужинаем мы здесь. У нас еще есть время до общего сбора возле трапезной, проходим с Сашей по селу. Встречаются на улицах собаки, кошки, они доверчиво подходят к людям. Возле источника небольшая серая кошка, что-то жалобно промяукав, выносит в зубах новорожденного слепого котенка, кладет его возле источника на траву, вылизывает. Котенок не шевелится, жив ли он? Мальчик спрашивает у матери:

– Почему она принесла его в зубах?

– Но у нее же нет рук, она принесла его к людям.

Кошка тоже надеется на помощь возле источника?

Размещают нас в бесплатной гостинице в больших комнатах с двухъярусными кроватями. Мы оставляем вещи в гостинице и едем к источнику преподобного Серафима Саровского. Вода здесь теплее, мы с Сашей окунаемся в целебные воды источника. Людей всех возрастов возле источника много. Приезжают семьями, окунаются вместе с детьми.

На следующий день рано утром мы выезжаем в Пайгарму, где также находятся монастырь и святой источник. По дороге слушаем интересный рассказ Максима, смотрим фильмы. Поклоняемся в монастыре святым иконам, окунаемся в источник. Здесь нас кормят особенно вкусно. А хлеб в монастыре пекут такой, что его хочется есть еще и еще, невозможно оторваться.