Поцелуев мост

– Любая болезнь – это что? Отзвуки кармических нарывов!

– Нарывов?

– Узлов, нерешенных проблем, назови как хочешь. Никакие врачи с ними не совладают.

– Зачем же ты водила Пашку к врачам, когда он по ночам мочился? – напомнил Татьяне супруг.

– Ну да. Ребенок страдал энурезом, и я показала его медикам. Но прежде я вскрыла кармический нарыв, унаследованный Павликом от деда. Ваш с Леночкой покойный отец был причиной болезни ребенка.

– И чем же виноват наш отец? – обиделся Шурик.

– И ты еще спрашиваешь? Жил с твоей матерью, от другой женщины нажил дочку, нашу Леночку. С него как с гуся вода, а Павлик страдает.

– Любопытно! – Я придвинулась к Татьяне. – А мои беды тоже от отца? Или грехи матери отозвались?

Татьяна не успела выдать новую версию – в комнату ввалился Игорь:

– Вот вы где спрятались! О каких грехах речь?

– Мы говорим о причинно-следственных связях, называемых в народе кармой, – отрапортовал Шурик.

– Да, – кивнула Татьяна, – все делается по высшему закону. Все люди одной веревочкой связаны. Взять хоть эту галерею. Думаешь, Лена, все так просто? Захотела и устроила ее по своему хотению?

– Разумеется, нет. Только благодаря деньгам Олега Нечаева…

– А он откуда их взял? Раскручивал бразильские сериалы на телевидении и попутно лепил их книжных двойников. То есть брал у народа деньги, на культуру предназначенные. В общем, круговорот денег в природе. Только та культура была низкопробная, а эта галерея людей с настоящим искусством знакомит.

Шурик первый не выдержал сумбурной лекции жены, встал и вышел из комнаты. Но тотчас вернулся с новой бутылкой шампанского:

– Лучше выпейте, не спорьте из-за ерунды.

Мы взяли бокалы, пока играющие пузырьки окончательно не растаяли в шипучем напитке. Игорь включился в разговор:

– Все эти рассуждения о карме ерунда. Проблемы надо решать, а хорошим обстоятельствам радоваться.

– Как, Игорь, тебе галерея?

– Славненько получилось. Ты, Елка, хорошим организатором оказалась.

– Это не я. Спасибо молодым, Гальчику с Денисом. Кстати, ты в курсе их отношений?

– Да, и вполне одобряю. Гальчик – милая девчушка, и деловая в то же время. Буду рад, если она станет женой Дениса. А как моя протеже Рената?

– Кто-то меня звал? – В дверях читалки появилась Рената.

Сегодня Рената выглядела обворожительно. В коротком, воздушном, как у балерины, розовом платье. Вокруг шеи Ренаты вздымался вверх и топорщился лепестками затейливый воротник. Лепестки скрадывали довольно глубокое декольте, но привлекали всеобщее внимание. Попутно отвлекали внимание от неподвижного правого глаза художницы. Я не знала, то ли платье – дань моде, то ли– фантазиям художницы Тщательно уложенные волосы Ренаты тонули в этом стилизованном цветке.

– Входи, входи, Ренаточка – воскликнул. Игорь. – Я только что говорил, какая получилась отличная галерея. И ты сегодня – краса вица, и твои картины на стенах великолепны.

– Это картины Филиппа Шиманского. А вот фигурки из корней дерева – моих рук дело!

– Фигурки – чудо! И реалистичны, и фантастичны одновременно. Как этот стиль называется?

Разве в стилях дело, Игорь Дмитриевич? Вам нравится, и это главное. И спасибо вам, что пригласили меня работать в галерею. И Лене большое спасибо.

– Благодарить меня не за что, Ренаточка. Ты сама – подарок для галереи. Я рад, что вы с Леночкой нашли общий язык.

– Игорь Дмитриевич, пригласите меня танцевать!

– С удовольствием, Ренаточка. Только тебе придется меня учить, я эти современные танцы совсем не знаю. – И, обернувшись ко мне, добавил: – А ты, Елка, готовься к выходу, следующий танец танцуем с тобой. Потопчемся по старинке.

Дверь читалки осталась открытой, и я с улыбкой наблюдала, как Игорь тщательно подделывается под новомодные скачки Ренаты. От старания даже растрепалась его седая шевелюра, а одна прядь встала торчком, как ухо карнавального зайца. Отбыв номер с Ренатой, он вернулся в читалку. Когда заиграла более спокойная музыка, пригласил меня.

С Игорем я танцевала, прикрыв глаза, бездумно наслаждаясь забытым запахом когда-то любимого мужчины. И музыка была под стать. Человек в уголке, заправлявший музыкальными колонками, явно принадлежал нашему поколению. Звучали мелодии давней давности. Игорь, прислушиваясь к музыке, заметил:

– Любопытно, как в жизни все по кругу идет. Сейчас в моде ретро. Сделают аранжировку старой мелодии и снова подают к столу, точнее, к нашим ушам. Звучит недурно.

– Вот как? – удивилась я. – А мне казалось, это старую музыку гоняют.

– Старую музыку не очень-то погоняешь. Она на пластинках записана, а эта на лазерном диске.

Я, разумеется, знала, что сейчас в ходу лазерные проигрыватели, но все эти нюансы про аранжировки для меня стали откровением.

– А ты не отстаешь от музыкальных новинок! – заметила я.

– Просто это рядом с моими профессиональными интересами: электроника, мобильники, мелодичные звоночки.

– Тогда понятно.

Отличие новых записей от прежних все же имелось. Хотя диск крутился едва ли не полчаса и песни звучали разные, но запись казалась одним нескончаемым попурри, фоном которому шел бодрящий ритм. Да песни были те же, да не те.

– Елка, сегодня ты напоминаешь царицу Клеопатру. Золотой ободок тебе идет еще больше, чем серебряный. Придает чертовскую сексуальность. Признайся, притворщица, что необходимость в нем – отговорка! К тому же я и на шее других женщин вижу подобные ожерелья. Не удивлюсь, если именно ты породила эту моду.

– Ты прав, как всегда, Игорь.

– Нет, действительно. Я чувствую себя рядом с тобой помолодевшим, а с Ренаточкой – стариком. Обычно бывает наоборот. Молодые женщины воодушевляют мужчин, а ровесницы расстраивают.

– Ты моложе меня на…

– Ладно, не будем препираться, Елка. Давай на один вечер представим, что все у нас с тобой еще впереди. Так же интересней, не правда ли?

Как бы мне хотелось вернуть это чувство радостного предвосхищения! Увы, я топталась здесь и сейчас. Я рассеянно обводила взглядом галерею. В какой-то момент в поле моего зрения попал Матвей. Оказывается, именно он возился у колонок проигрывателя. Что за тип! Даже в суете праздника держится особняком. Вспомнились старые фильмы, где подростки, не умеющие танцевать, крутили ручку патефона. На секунду мне стало жаль неприкаянного Матвея. Зато его шеф, предводитель нормалистов Толик Коровец, не терялся. Он увел Гальчика у Дениса и сейчас лихо вертел ее, придерживая за талию, в изысканных па. Обычно так танцуют те, кто окончил школу бальных танцев. Неужели такие еще существуют? Его обычно хмурое лицо сейчас оживилось и стало обычной румяной физиономией подвыпившего молодого человека. Гальчик тоже была оживленна, однако вид ее вызывал улыбку. Длинное, до пят, платье, в которое она облачилась, сменив привычные джинсы, путалось у нее под ногами. Тем не менее струящийся с плеч до пола фиолетовый шелк придавал ей женственности. Было заметно, что искусному в танцах партнеру приятно кружить девушку. Однако Денис ревниво наблюдал за своей собственностью, коею считал Гальчика. Уже на следующий танец он вернул ее в свои объятия.

Снова заиграла быстрая музыка, и мы с Игорем вышли на улицу передохнуть и подышать свежим воздухом. Чуть позади нас остановился крепкий мужик – охранник Игоря. Но он деликатно не мешал нам. Игорь был в одной рубашке, я в легком платье, но возвращаться за плащами-куртками нам не захотелось. Нам было жарко от шампанского и танцев, да и погода в этот сентябрьский вечер стояла по-летнему мягкая. Мы прошли немного и остановились под навесом у композиции «Стулья». Заметили, насколько эффектнее она смотрится здесь, чем в мастерской Ренаты, на чердаке ее дома. Несмотря на восьмой час вечера, сумерки едва ощущались. Однако кустарник по периметру сквера уже терял четкость очертаний и превращался в темный вал.

Вдруг скверик озарился ярким светом фар. У ворот затормозило такси. Подъехать ближе автомобиль не мог, поскольку все места у входа в особнячок были заставлены машинами гостей. Кого еще принесло? Я сделала пару шагов навстречу вновь приехавшим, но, едва дверца машины раскрылась, инстинктивно дернулась назад. При этом схватила Игоря за рукав рубашки и потянула его за собой.

– Что случилось? – шепотом спросил он, когда я испуганно замерла, прячась за композицией «Стулья».