Оценить:
 Рейтинг: 0

Система международных отношений. Нации в борьбе за власть

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 2 3 4
На страницу:
4 из 4
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Природа экономического империализма как ненавязчивого, косвенного, но достаточно эффективного метода завоевания и поддержания господства над другими странами особенно ярко проявляется, когда два соперничающих империализма конкурируют экономическими средствами за контроль над одним и тем же правительством. Примером может служить столетнее соперничество между Великобританией и Россией за контроль над Ираном, хотя долгое время оно велось преимущественно военными средствами. Профессор П.Е. Робертс описывает эту ситуацию в Иране, который тогда назывался Персией, перед Первой мировой войной: Россия давит на нее с севера, Великобритания – с юга, хотя влияние этих двух держав очень различно. Великобритания держит в своих руках большую часть внешней торговли южной Персии и претендует на общий контроль над всем азиатским побережьем от Адена на восток до Белуджистана…. Великобритания никогда не жаждала территориальных владений…. Развитие судоходства на Волге и строительство Закаспийской железной дороги отдали России основную часть торговли с северной Персией. Но торговое оружие России – это монополия и запрет. Она наложила запрет на строительство железных дорог на территории Персии и часто противодействовала мерам, которые могли бы возродить страну.

Только «коммерческое и политическое соперничество Великобритании» казалось тогда, как и сейчас соперничество Соединенных Штатов, преграждает путь к полному поглощению Ирана в российскую орбиту.

К факторам, преобладавшим до Первой мировой войны, следует добавить конкурентную эксплуатацию нефтяных концессий и борьбу за новые концессии в Северном и Южном Иране, которые существуют сегодня. В период экономического и политического соперничества между Великобританией и Россией в этом регионе внешняя, а зачастую и внутренняя политика иранских правительств точно отражала интенсивность экономического, а иногда и военного давления, которое оказывали соперничающие державы. Когда Россия обещала или предоставляла экономические преимущества, которые Великобритания не могла компенсировать, или когда Россия угрожала отменить предоставленные ею преимущества, российское влияние усиливалось, и наоборот. Россия не смеет реализовывать свои территориальные амбиции в отношении Ирана. У Великобритании их нет. Но обе страны пытаются контролировать иранское правительство, которое, в свою очередь, контролирует нефтяные месторождения, а также дорогу в Индию.

Культурный империализм. То, что мы предлагаем называть культурным империализмом, является самой тонкой и, если бы она когда-либо преуспела сама по себе, самой успешной из империалистических политик. Она направлена не на завоевание территории или контроль над экономической жизнью, а на завоевание и контроль над умами людей как инструмент изменения отношений власти между двумя нациями. Если представить, что культура и, в особенности, политическая идеология со всеми ее конкретными империалистическими целями государства А завоевывает умы всех граждан, определяющих политику государства Б, то государство А одерживает более полную победу и основывает свое господство на более стабильных основаниях, чем любой военный завоеватель или экономический хозяин. Государству А не нужно было бы угрожать, применять военную силу или использовать экономическое давление для достижения своих целей; ведь эта цель, подчинение государства Б своей воле, уже была бы достигнута благодаря убедительности более высокой культуры и более привлекательной политической идеологии.

Типичная роль, которую культурный империализм играет в наше время, является вспомогательной по отношению к другим методам. Он смягчает врага, подготавливает почву для военного завоевания или экономического проникновения. Его типичным современным проявлением является пятая колонна, и один из двух выдающихся успехов современности можно найти в операциях нацистских пятых колонн в Европе перед началом и в начале Второй мировой войны. Ее успех был наиболее впечатляющим в Австрии, где в 1938 году нацистски настроенное правительство пригласило немецкие войска оккупировать их страну. Его успех был еще более значительным во Франции и Норвегии, где ряд влиятельных граждан, как в правительстве, так и без него, стали «квислингами», то есть были обращены в нацистскую идеологию и ее международные цели. Вряд ли будет преувеличением сказать, что эти страны уже были частично завоеваны с помощью культурного империализма, прежде чем военное завоевание завершило эту задачу. Великобритания, интернировав в начале Второй мировой войны всех известных нацистов и сочувствующих нацистам в пределах своих границ, отдала должное опасности, которую нацистские методы культурного проникновения представляли для потенциальных жертв германского империализма.

Другим ярким примером культурного империализма в наше время, предшествующим нацистской пятой колонне и пережившим ее, является Коммунистический интернационал. Руководимый официально из Москвы, он направляет и контролирует коммунистические партии во всех странах и следит за тем, чтобы политика, проводимая национальными коммунистическими партиями, соответствовала внешней политике Советского Союза. В той мере, в какой коммунистические партии приобретают влияние в отдельных странах, усиливается влияние Советского Союза на эти страны, а там, где коммунистические партии получают контроль над национальными правительствами, российское правительство, контролируя коммунистические партии, контролирует эти национальные правительства.

В этом отношении поучительна борьба за контроль над Германией. Главным инструментом Советского Союза в этой борьбе была коммунистическая партия, называемая в российской зоне оккупации партией социалистического единства. Благодаря победе на выборах партия «Аис» должна была превратить временную военную власть Советского Союза в своей зоне в постоянную гегемонию. С поражением коммунистической партии на ряде выборов культурная фаза российского империализма в Германии подошла, по крайней мере, к временному концу. Советский Союз должен был разработать другие методы для достижения империалистической цели – господства над Германией, или же, в связи с неудачей используемых средств, изменить саму цель.

Культурный империализм тоталитарных правительств хорошо дисциплинирован и высоко организован; ведь эти правительства способны, в силу своего тоталитарного характера, осуществлять строгий контроль и направляющее влияние на мысли и действия своих граждан и иностранных единомышленников. В современную эпоху религиозные организации, связанные или отождествленные с правительствами, играли важную роль в империалистической политике культурного характера, Типичной в этом отношении является империалистическая политика царской России, которая использовала двойное положение царя как главы российского правительства и православной церкви для распространения власти России на последователей православной веры в зарубежных странах. То, что Россия смогла в XIX веке сменить Турцию в качестве доминирующей державы на Балканах, во многом объясняется культурным империализмом, который использовал православную церковь в качестве оружия российской внешней политики.

В светской сфере la mission civilisatrice Франции была мощным оружием французского империализма. Сознательное использование привлекательных качеств французской цивилизации в целях французской внешней политики было до Первой мировой войны одним из краеугольных камней французского империализма в странах Восточного Средиземноморья. Волна общественного сочувствия во всем мире, пришедшая на помощь Франции в обеих мировых войнах, была плодом культурного империализма, который, в свою очередь, укрепил французский михтарный империализм более поздних, победоносных лет обеих мировых войн. Культурный империализм в форме распространения национальной культуры несравненно менее механистичен и дисциплинирован, но не обязательно менее эффективен, чем тоталитарный.

Мы уже отмечали, что культурный империализм обычно играет вспомогательную роль по отношению к военному и экономическому. Точно так же, хотя экономический империализм иногда стоит особняком, он часто поддерживает военную политику. С другой стороны, хотя военный империализм способен завоевывать без поддержки невоенных методов, никакое господство, основанное только на военной силе, не может длиться долго. Поэтому завоеватель не только подготовится к военным завоеваниям путем экономического и культурного проникновения. Он также будет основывать свою империю не только на военной силе, но в первую очередь на контроле над средствами к существованию завоеванных и на господстве над их умами. И именно в этой самой тонкой, но самой важной задаче потерпели неудачу все великие империалисты, за исключением Рима, от Александра до Наполеона и Гитлера. Их неспособность завоевать умы тех, кого они завоевывали, в противном случае оказывалась гибелью их империй. Постоянно возобновляющиеся коалиции против Наполеона, восстания поляков против русских на протяжении XIX века, борьба подпольщиков против Хидера, борьба Ирландии и Индии за освобождение от британского господства – это классические примеры в современную эпоху той конечной проблемы, которую лишь немногие империалистические политики смогли решить.

Как обнаружить империалистическую политику и противостоять ей

Предыдущие соображения приводят к фундаментальному вопросу, который стоит перед государственными чиновниками, ответственными за проведение зарубежных ярмарок, а также перед гражданами, пытающимися сформировать разумное мнение по международным вопросам. Этот вопрос касается характера внешней политики, проводимой другим государством, и, следовательно, вида внешней политики, которую следует проводить по отношению к нему. Является ли внешняя политика другого государства империалистической или нет? Другими словами, стремится ли она к свержению существующего распределения власти или же она предполагает лишь корректировку в общих рамках существующего статус-кво? Ответ на этот вопрос определил судьбу наций, и неправильный ответ часто означал смертельную опасность или фактическое уничтожение; ведь от правильности этого ответа зависит успех внешней политики, вытекающей из него. Если противостоять империалистическим замыслам мерами, соответствующими политике статус-кво, было бы смертельно опасно, то с политикой, стремящейся к корректировке статус-кво, придется иметь дело лишь немногим менее рискованно, чем с империалистической. Классическим примером первой ошибки является умиротворение Германии в конце тридцатых годов. Другая ошибка оказала влияние на формирование внешней политики великих европейских держав в десятилетия, предшествовавшие началу Первой мировой войны.

Умиротворение

Умиротворение – это внешняя политика, которая пытается сделать по отношению к империализму то, что компромисс делает по отношению к политике статус-кво. Это перенос политики компромисса из политической среды, благоприятной для сохранения статус-кво, где ей самое место, в среду, подверженную империалистическому нападению, где ей не место. Можно сказать, что умиротворение – это испорченная политика компромисса, ставшая ошибочной в результате принятия политики империализма за политику статус-кво. Важно отметить, учитывая современную тенденцию огульно использовать термин «умиротворение» в качестве термина порицания, что умиротворение и империализм логически взаимосвязаны. Другими словами, политика умиротворения с одной стороны предполагает политику империализма с другой стороны. Если мы говорим, что государство А проводит по отношению к государству Б политику умиротворения, мы одновременно говорим, что государство Б проводит по отношению к государству А политику империализма. Если второе утверждение неверно, то первое не имеет смысла.

Умиротворитель видит в последовательных требованиях империалистической державы рационально ограниченные цели, которые сами по себе совместимы с сохранением статус-кво и должны быть решены либо по их внутренним достоинствам, либо путем компромисса. Его ошибка заключается в том, что он не видит, что последовательные требования, далекие от того, чтобы быть удовлетворенными получением провозглашенных ими целей, являются лишь звеньями цепи, в конце которой стоит свержение статус-кво.

Дипломатия, которая действует с обеих сторон в рамках признанных границ статус-кво, действительно является великой задачей. Поскольку обе стороны принимают существующее распределение власти, обе стороны могут позволить себе урегулировать свои разногласия либо на основе принципа, либо путем компромисса; ведь каким бы ни было урегулирование, оно не повлияет на основное распределение власти между ними.

Однако ситуация меняется, когда одна или обе стороны преследуют империалистические цели, то есть хотят внести фундаментальные изменения в существующее распределение власти. Тогда урегулирование соответствующих требований на основе правовых или моральных принципов или с помощью методов торга, без учета влияния, которое это урегулирование может оказать на распределение власти, равносильно частичному изменению отношений власти в пользу империалистической нации. Ибо последней всегда будет выгоден компромисс, и она будет тщательно выбирать основания для своих требований, чтобы принцип также был ей выгоден. В конечном итоге, эти частичные изменения приведут к изменению соотношения сил в пользу империалистической нации. Империалистическая нация одержит бескровную, но решительную победу над противником, который не знал разницы между компромиссом и умиротворением.

Политика большой дубинки (карикатура)

Германия открыто начала свою империалистическую политику в 1935 году с отказа от положений Версальского договора о разоружении, ссылаясь на неспособность других стран разоружиться и на увеличение вооружений Франции и России. Взятый сам по себе и без учета скрытой цели, этот аргумент был небезоснователен в свете правового принципа равенства. Помимо бумажных протестов и бумажных союзов, единственной ощутимой реакцией на этот первый шаг Германии на пути к империи стало заключение три месяца спустя англо-германского военно-морского соглашения, по которому Великобритания уступила Германии военно-морские силы, не превышающие 35 % британских. Как повторная оккупация Германией Рейнской области в 1936 году, так и денонсация ею международного контроля над своими водными путями позднее в том же году нашли поддержку в юридическом принципе равенства, если принять провозглашенные рациональные пределы требований за фактические. Аннексия Австрии в 1938 году могла быть легко защищена принципом национального самоопределения, который также был одной из провозглашенных военных целей союзных держав в Первой мировой войне.

Позже в 1938 году Германия потребовала немецкие части Чехословакии. Мюнхенское урегулирование удовлетворило требования Германии. Когда Хайдер незадолго до Мюнхенского соглашения заявил, что немецкие части Чехословакии были последними территориальными требованиями Германии в Европе, он на самом деле имел в виду, что аннексия этих территорий была самоцелью, самодостаточной в своих собственных рациональных пределах. Он делал вид, что германская политика вписывается в георациональные рамки европейского статус-кво и не ставит своей целью переделать его, и что другие европейские державы должны рассматривать политику в этом свете и вести себя с ней соответствующим образом.


Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
<< 1 2 3 4
На страницу:
4 из 4