Ламбрант и Зодиак сатаны

– Не знаю, факс так и не отремонтировали, – оправдалась ассистентка, которую такая торопливость начальницы ничуть не обрадовала. – А интернет то ловит, то не ловит.

– Хорошо, тогда готовь фотоаппарат, сделаем предварительный осмотр, как будто звонка этого господина из Питера ещё не было…

В просторном помещении, где лежал застреленный душегуб, стояла сильная вонь. Герда привыкла к запаху формалина и разлагающихся тел, но не до такой степени. Не спасали даже настежь открытые окна, через которые был слышен барабанящий дождь и поддувал холодный ветерок. Если бы не москитная сетка, здесь непременно уже роились бы мухи. Северные насекомые умудрялись даже в мокрую погоду появиться словно из воздуха.

Ирина выглядела смешно: натянула на нос и рот маску, глаза скрыла под мощными пластиковыми очками, а руки до локтя спрятала в плотных резиновых перчатках. Это было вдвойне странно, ведь прикасаться к трупу не входило в её обязанности.

– Начнём с обстоятельств дела, – обозначила Пелевец первое задание, и ассистентка сделала несколько снимков на фотоаппарат. – Труп гражданина неустановленной личности мужского пола доставлен с улицы Парковая, дом 14, город Юршорск в день производства осмотра. Прошло примерно два часа… – Она взглянула на настенные часы и вздохнула сквозь марлевую повязку. – Два с половиной часа… Возраст не определён, документы отсутствуют.

Женщина старалась говорить как можно громче, чтобы диктофонная запись получилась хорошего качества.

– Труп доставлен в морг в следующей одежде, – продолжила Герда, щупая тело сквозь перчатки. – Куртка кожаная чёрная и с чёрным меховым воротником… – Она аккуратно развернула её и заглянула внутрь. – С двойной отстёгивающейся подкладкой коричневого цвета, на ощупь – пуховой. Одежда мокрая, предположительно – речная вода…

Патологоанатом взяла со столика на колёсиках, что находился рядом, линейку и принялась делать замеры.

– На левом поле в верхней трети на расстоянии девяти сантиметров от шва пришива ворота, – заговорила она дальше монотонным голосом, – 30 сантиметров от шва пришива левого рукава, щелевидной формы повреждение ткани два на ноль четыре сантиметра, с неровными краями и дополнительными надрывами…

Ирина старалась сфотографировать каждый участок одежды, который начальница подробно описывала для акта вскрытия. Но жуткий вид тела заставлял её каждый раз вздрагивать. Поэтому она отвлекалась и не всегда успевала за патологоанатомом.

Пока Герда озвучивала тонкости одежды со всеми повреждениями, стало понятно, что труп принадлежит какому-то местному жителю. Во всяком случае, в его наряде не было ничего необычного.

– Ты в порядке? – уточнила Пелевец, закончив с описанием нижнего белья, которое тоже оказалось прострелено автоматными пулями.

– А? – опомнилась девушка. – Ну да, да…

– Труп мужчины правильного телосложения, удовлетворительного питания, – продолжила женщина, освободив верхнюю часть туловища убийцы от одежды. – Длина тела 185 сантиметров. Кожные покровы с дефектами, имеются очаговые термические поражения…

Если не видеть обезображенного лица и рогов, то складывалась вполне естественная картина. Ирина видела такие тела множество раз, особенно когда в морг привозили жертв прогулок по тундре или по горам. Скорее всего, подумала ассистентка, этот таинственный стрелок был из числа горе-охотников или рыбаков, за тем лишь исключением, что он расстреливал людей на главной набережной Юршорска.

Герда вновь попробовала снять странную «обувь» с трупа, разрезала штанину и обомлела. Нога оказалась покрыта густой шерстью, совсем как у животного. В волосах застряли мелкие водоросли, мох и глина. Голень плавно перерастала в рогообразное покрытие. Копыто выглядело вполне натуралистично, так что женщина ещё долго пыталась найти способ освободить от него стопу.

– Чертовщина какая-то, – пробормотала она, исследовав вторую конечность стрелка под щелчки фотоаппарата. – Неужели это его ноги?..

Пелевец взяла со столика скальпель и сделала аккуратный маленький надрез на икроножной мышце. Там проступила тёмная жидкость, которая вроде бы напоминала кровь, но была слишком вязкой и отдавала резким запахом.

– Возьмём образец для гистологического исследования, – сопроводила Герда свой жест, собрав несколько капель странной субстанции в пробирку.

Однако чуть выше колена, где волос было поменьше, чернел какой-то узор. Поначалу патологоанатому показалось, будто это глаз в окружении паутины. Но, приглядевшись, она поняла, что рисунок похож на череп с языком. Женщина показала татуировку помощнице, и та не помедлила запечатлеть её на фотокамеру.

– Что с ним вообще такое сделали? – недоумевала Ирина, продолжая судорожно снимать части тела на камеру. – Какие-то испытания?

– Не знаю, – мрачно заключила Пелевец, перейдя к голове, покрытой волдырями. – Я, как и ты, такое вижу впервые за свою практику… Вот, обрати внимание, – она указала пальцем на часть шеи, где прослеживалась граница между повреждённой и нормальной кожей. – Лицо однозначно подверглось термическому воздействию. Я возьму образцы, чтобы лаборатория определила, химия тут или физика.

– Пальцы тоже обожжены, – подметила ассистентка, поднеся фотоаппарат поближе к руке убитого. – Как он вообще оказался в речке-то?

– Ну, ты такие вопросы мне задаёшь, будто это я его туда столкнула, – усмехнулась Герда и продолжила диктовать свой аудио-протокол вскрытия: – Волосы на голове чёрные, длиной в лобной области до трёх сантиметров. Кости свода черепа, лицевого скелета, хрящи носа и ушных раковин на ощупь целы… На границе лобной и теменной области черепа имеются два рога… – Женщина запнулась. – То есть два рогообразных продолговатых крепления… Чёрт те что получается ведь!

– Ну а как мы в акте напишем тогда? – недоумевала Ира.

– Не рогами же их называть, – растерялась женщина и дотронулась до них указательным пальцем.

В следующую же секунду она вздрогнула, точно ударенная током, и отпрянула назад. Столик на колёсиках, который патологоанатом катала за собой, рухнул, а инструменты со звоном рассыпались по кафелю. Ирина поспешила к начальнице.

– Что с Вами??? – волнительно вопрошала она, помогая Герде подняться, но та перестала шевелить руками и ногами. – Вы слышите меня?!

Через несколько минут острый запах нашатыря привёл женщину в сознание. Она судорожно выдохнула и испуганно уставилась на Иру, которая травила её жёлтой ваткой.

– Вызвать скориков? – предложила девушка.

– Н-нет, – мотнула головой Пелевец и подняла взгляд к смотровому столу, с которого торчал зелёный рог.

Патологоанатом осторожно поднялась, держась за помощницу, и следом стащила резиновые перчатки со своих рук.

– Осмотр окончен, – сказала она разбитым голосом, будто спросонья, и неуверенно двинулась в коридор.

– Но Г-герда Г-геннадьевна… – опешила Ирина и поспешила сделать ещё несколько снимков, пока начальница не видит.

Вечер наступил незаметно. За окном как-то посветлело и даже выглянули солнечные лучи. Для северного лета это было нормой. Правда, в отличие от дневного солнцепёка, стало холодно и сыро. Так что Пелевец боролась с желанием заснуть. Не спасала даже чашка кофе, которую она заставляла себя выпить вот уже как полчаса. Глотки давались ей с большим трудом, словно горло обжигала ангина. А перед глазами застыла картина того видения, что посетило её в момент помутнения рассудка в секционном зале: огонь, крики и неимоверный жар.

Впрочем, от мыслей об этом отвлёк стук в дверь кабинета.

– Блин, дело забирают! – заныла Сапуренко с порога. – Оставляют только этих двоих, которых наш симпатяжка застрелил. Какая-то бабка семидесятилетняя и забулдыга без доков.

– Я их не смотрела даже, – призналась женщина, отложив чашку. – Сил что-то нет. Этот стрелец крайне подозрительный объект. Думаю, не зря его хотят заполучить федералы.

– А я, как лохопердия, с обеда хожу опрашиваю народ, – негодовала Ксения, схватив её кружку, и залпом выпила остатки кофе. – Ух… Ну, и чё выходит, завтра какой-то чел все доки в итоге забирает себе.

– Там у Иринки возьми, она написала всё, как нужно, для твоего протокола осмотра трупа…

– Да я уже получила, спасибки! – заметно приободрилась следователь, поправляя густые чёрные локоны. – С меня коньяк. Может, сходим куда, выпьем, потрещим?

– Что-то я так устала, – замотала головой Пелевец, стараясь скрыть дрожь в пальцах. – Во время наружного осмотра ноги подкосились, чуть не ударилась об угол стола.

– Это нервы, – подметила Ксюша и постучала крашеным ноготком по рамке фотографии, которая стояла на краю стола. – И счастливая мордаса твоего бывшего вряд ли помогает снять стресс.

Сапуренко развернула рамку и с ухмылкой посмотрела на изображение Герды с мужчиной.

– Чё не порвёшь? – поинтересовалась она. – Я бы на твоём месте разбила нафиг и фотку, и морду его заодно.

– А мне эта фотография повышает настроение, – парировала Пелевец, выхватив рамку из рук любопытной собеседницы.

– Ой, да ладно тебе! Настроение… Как может повышать настроение этот кобель?

– Не надо его так называть. Костя хотел детей, вот он их и получил.

– Аха, сразу двойню, – захихикала Ксения. – Только вот не от любимой бабы, а от прошмандовки какой-то. И совести же ещё хватает жить в одном городе с тобой, а!

– А что такого? – замялась женщина, нервно потирая бледные пальцы. – Ну, нашёл другую, и она родила. Это же прекрасно. Дети – это хорошо. Я рада за него, честно.