Ламбрант и Казначей бесовских пороков

– Was???

С каждой новой минутой, которую швейцарец проводил в компании своего несостоявшегося похитителя, он начинал жалеть о сделанном выборе. Наверно, стоило бы обездвижить его ещё в зале прилётов, дождаться настоящую службу безопасности, а потом уже выяснять подробности совершённой диверсии. Ох уж это любопытство! Оно никогда не доводило до добра. Во всяком случае, так Пенору частенько говорил наставник.

– Вот, засунь это максимально глубоко в ухо, – велел Молохов, быстро вытащив из бардачка бежевую морскую ракушку. – Погоди-ка. – Он пару раз ударил ею по приборной панели и недовольно осмотрел.

– Ти хотейт ломайт ето? – недоверчиво уточнил Дивеллонт.

Вместо ответа Александр опять принялся стучать ракушкой, но уже по рулю. Та наконец-то треснула и как будто бы немного засветилась изнутри. С неё закапала мерзкая сине-зелёная слизь. Вернее, она стала свисать длинной паутиной, словно сопли. Бес поморщился, не торопясь принимать эту гадость.

– Тогда ты будешь понимать любую речь, – добавил желтоглазый и для убедительности показал на своё ухо, из которого торчала похожая ракушка. – А сам можешь говорить на любом привычном тебе языке – я тоже всё пойму.

Пришлось последовать совету. Слизь оказалась желеобразной и хорошо растягивалась. Её надо было собрать и залить в ушную раковину. Из-за холода и чавкающих звуков лицо Пенора менялось с гримасы удивления на явное омерзение. Впрочем, дождавшись, пока сине-зелёная субстанция затечёт внутрь, бес действительно начал лучше слышать своего собеседника.

– Это изобретение арабов, – говорил парень, направив автомобиль между коттеджами какого-то посёлка. – Им трудно выучить русский язык… Ха, да всем трудно выучить русский, даже самим русским. – Он засмеялся, хотя Дивеллонт и не понял, почему.

Ракушка тем временем наполовину вошла в его левое ухо, а из её макушки медленно вылезла чёрная игла. Пару секунд та шевелилась, точно жало осы, в разные стороны, но быстро «настроилась» на говорящего водителя. Теперь швейцарец прекрасно понимал каждое его слово.

– Ты говорил, что мой приезд нежелателен? – спросил он уже на немецком языке, чтобы проверить, поймёт ли его Молохов.

– Экзархат предпочитает замять убийство твоего наставника, – кивнул тот и мрачно улыбнулся.

Значит, ракушечно-слизевой переводчик работал прекрасно.

– Разве его убили не ангрилоты? – удивился Пенор, отвлёкшись от своих необычных ощущений.

– Я не знаю, как у вас там в Европе, но в России ангрилоты не оставляют после себя столько следов. Если они и убивают, то об этом долго никому остаётся не известно.

– Оу, ты имеешь в виду тела? – замялся бес, трогая мокрое левое ухо. – Логично, после ангрилотов трупы находят редко…

– Твои глупые московские сородичи тоже поначалу решили, будто это ангрилоты вновь взялись за истребление рогатых гвардейцев. Знаешь ли, сама по себе эта профессия – гвардеец – предполагает верную смерть.

– Я согласен, это опасная служба… Но мой наставник не был гвардейцем. О чём ты говоришь?

– Так ведь началось же всё как раз с пропажи пятерых гвардейцев, – охотно сообщил Александр, проезжая очередной пригородный посёлок.

– Началось??? – опешил Дивеллонт, повернувшись полностью к водителю. – Разве было несколько убийств?

– Ха, тут всегда кого-то убивают, почти каждый день! – почему-то обрадовался желтоглазый. – Говорю же, столичный экзархат многое скрывает. Просто в прежние разы тела находили сами бесы. Поэтому общественность про них особо и не знала. А в случае с твоим наставником вмешались смертные, и слухи стали быстро разлетаться по городу.

– Оу… – растерялся швейцарец, перестав поправлять ракушку в своём ухе.

– Если бы я не забрал тебя сейчас из аэропорта, то ты по полной познакомился бы с нравами московских бесов. Они бы тебя допрашивали до утра, потому что не любят иноземцев. Уверен, что эти рогатые придурки точно не показали бы тебе труп. Заметь, ты бы так и не узнал, что есть и другие тела, помимо твоего наставника. А ведь их много.

– Откуда ты знаешь про моего наставника?

– Говорю же, у меня в столичном экзархате свои надёжные источники.

– Тогда какую цель ты преследуешь? – Вопросы посыпались из Пенора один за другим. – Просто спасти меня от какой-то потенциальной смерти? Но кому понадобилось убивать меня? И почему убили моего наставника?..

– Есть несколько версий, – спокойным тоном принялся пояснять Молохов. – Хотя, на мой личный взгляд, здесь всё гораздо сложнее, чем кажется.

– Сложнее?! – нервно переспросил иностранец, воздев руки вместе с «ширенгером».

Несмотря на то, что оружие уже не требовалось, он не торопился убрать его в бардачок или хотя бы держать подальше от своих пальцев. По технике безопасности запрещено оставлять столь опасный прибор в руках, когда нет непосредственной угрозы.

– Если бы в экзархате хотели, то давно бы нашли всех этих убийц, – ухмыльнулся парень. – Первую пятёрку жертв обнаружили в парке Кузьминки ещё в конце ноября. Они все были закопаны в землю по самую шею. Тогда ещё было мало снега. К тому же наступила оттепель. Я сразу понял, что ангрилоты не имеют к этому происшествию никакого отношения.

– Возможно, их казнили другие бесы, – предположил на ходу Дивеллонт, не улавливая никакой связи с его случаем. – Так иногда бывает…

– На сегодняшний день неизвестно, кто стоит за этими убийствами. Одни считают, что идёт какой-то передел влияния внутри самого экзархата. Есть версия, что это дело рук люциферита. А ещё говорят, будто за всем этим могут стоять киверниты.

– Киверниты? – повторил бес смутно знакомое слово и попытался вспомнить, где он мог его слышать. – Ты сказал ещё что-то про люциферита?..

– Версий много, как и жертв.

– Оу, но кто ещё погиб?

– Семья из трёх бесов, – выдохнул Александр, бегло проверив свой мобильник. – С виду – обычные рогатые. У них под опекой были двое неофитов, оба болезненные. Один из них пропал вместе с опекунами после школьного концерта в Гольяново. А на утро нашли всех троих в парке Сокольники, это на окраине Москвы.

– Оу, полагаю, они тоже были закопаны в землю? – погрустнел Пенор.

– Почти. Там озеро. Головы трупов торчали из прибрежного болота. Это вообще объединяющая черта во всех убийствах. Тела почему-то всегда находят закопанными: то в земле, то в болоте, то в снегу… А ещё парочка жертв вообще оказались смертными.

– Оу, – не переставал удивляться иностранец. – Обычные люди?

– Не совсем. Это экстрасенсы, причём известные.

– Их тоже закопали в парке, а голову оставили на поверхности?

– Да, но только не в парке, а на элеваторе. Есть такой район – Ново-Переделкино. Вот там на ферме этих экстрасенсов и нашли в куче зерна…

Дивеллонт представил эту ужасную картину, зажмурившись от ярких фонарей встречной машины. Они уже проехали несколько населённых пунктов, но так и не выбрались на основную автостраду. Кажется, Молохов прятался от возможных милицейских кордонов. Те непременно могли возникнуть на пути к городу, ведь похитили гражданина Швейцарии, хоть и беса. Да и после диверсии в «Шереметьево» властям явно захочется заполучить виновного.

– Значит, Моринорса тоже нашли закопанным по самую шею, – заключил Пенор, потирая «ширенгер». – Мне сообщили, что он погиб в одиночку из-за ангрилотов.

– Это было пару дней назад, – заговорил желтоглазый парень дрожащим голосом. – Лыжники катались тут, в Подмосковье, наткнулись на рога, торчащие из-под снега. Один из смертных случайно упал на них, и его прокололо насквозь… Тогда нашли максимальное число трупов – почти десять.

– Как это «почти десять»? – встрепенулся бес.

– Один труп будто бы скомпонован из разных тел. Я так понял, основная часть принадлежит советнику столичного экзархата. А конечности вроде бы от смертных или от кого-то ещё…

– Дьявол! – выругался Дивеллонт, окончательно осознав, насколько жуткие события происходят в российской столице. – Москов – очень опасный город, ты прав.

– Москва, – поправил его парень и поморщился. – Почему бесы называют его Москов?

– Весь мир его так называет, – пожав плечами, ответил швейцарец и уставился на мигалки милицейской машины.

Та медленно двигалась мимо перекрёстка, словно патрулируя улицы спящего пригорода. Александр притормозил и тоже с опаской проводил её взглядом.