Лужи

Лужи
Gatchev Gatcheva

В городе знали, что те, кто покидают жизнь под куполом, больше никогда не возвращаются. Они жалели безумцев, которые были отданы на растерзание ночи. А те, кто покинул город, жалели своих порицателей, ведь вечно торопящиеся мышата никогда не узнают, почему же они, правда, никогда больше не возвращались.

Gatchev Gatcheva

Лужи

Они никогда не видели, что было вокруг. Над их головами раскинулся огромный купол, который закрывал и небо, и всю область за ним. Была видна лишь тонкая полоска коричневой земли между высокой изумрудной травой.

Жителей этого странного городка нисколько не смущал факт отсутствия мира за пределами их небольшого поселения. Дела шли своим обыденным чередом, и жизнь казалась кипела, только кипела она под куполом.

Я должна рассказать немного про обитателей этого поселения. Совсем небольшие существа, с округлыми ушками, с розовыми носиками и серым короткошёрстым покровом. Чёрные тонкие усики на их мордочках постоянно двигались будто их владельцы что-то задумывают.

Встречались совсем разные по виду представители города – кто-то в чёрном строгом пальто, кто-то в протёртой коротенькой коричневой куртке, кто-то в красивом голубом платье в виде колокольчика. Они отличались внешне, но у них было неизменная схожесть – они все торопились.

Горожане вечно спешили по своим делам. Порой они останавливались и спрашивали, как дела у тётушки или, где они, всё-таки, нашли такое качественное молоко. По главной улице города мышата помладше растягивались стройной шеренгой, тянущейся к большому светлому зданию – школе. Иногда особо резвый мышонок нарушал чёткую конструкцию. Тогда учительница в строгом сером костюме подходила к нему и награждала самым каменным взглядом, а её усики нервно перебирались на ветру. Опустив голову, уже больше не весельчак возвращался в строй.

Мышата постоянная сновали по узеньким улочкам и между домами, а затихали только ночью, всего на несколько часов. И не просто засыпали, а замирали. Каждый мышонок боялся привлечь внимание ночи.

Все здесь были хорошие, тихие и прилежные. Самые громкие события остались на страницах учебников истории. Но никто, даже мышата в самом преклонном возрасте, не мог вспомнить происшествия, достойного сильного общественного шума

1.

Жил в этом городе мышонок, который считался старше всех-всех. Звали его Любимов, но все называли его дедушка Люби. Он уже больше не спешил по делам. Жители его за это не осуждали, но мало кто из них знал, что так было всегда. Он никогда никуда не торопился. Горожане были уверены, что залог такого долголетия – безделье. Люби не тратил энергию на общее благо, а лишь облагораживал свой участок, читал неприличное количество книг и уходил куда-то по ночам.

Он жил на окраине города, совсем рядом с границами купола. Все думали, что старому мышонку надоели шум и суета, ведь ему уже было тяжело постоянно поспевать за ускоряющимся ритмом центральной части поселения.

Люби перебрался сюда ещё совсем юным. Он проводил много времени у себя на лужайке, высматривая всегда что-то под ногами. Соседи иногда видели, как ночью Люби выходил из дома и направлялся к самому краю города, садился на мягкую траву и куда-то неотрывно глядел.

Многие считали его странным, а некоторые даже сумасшедшим, но маленькие мышата всегда сбегались к нему на крыльцо и благоговейно слушали его рассказы. В горящем волнении они возвращались домой, и, захлёбываясь полученным чудесным знанием, рассказывали близким про услышанное. Недовольные и обеспокоенные взрослые запрещали детям посещать дедушку Люби, пугая мышат тем, что за плохое поведение их выгонят из города. Но к почтенному мышонку не ходили с угрозами и предупреждениями, все его жалели, что он так и не смог стать частью торопящегося мира.

Каждый, даже самый маленький мышонок знал, что нет ничего хуже, чем оказаться не под куполом. Холод, голод и страшные хищники поджидали каждого, кто окажется не под защитой границ города. Такие представления о мире детям начинали рассказывать с возраста, когда они ещё даже толком слышать не могли хорошо, а не то, что слушать.

Взрослые рассказывали страшные легенды, как те, кто покидал границы поселения, больше никогда не возвращались. Про них больше не вспоминали, не произносили их имён – как бы не рассердить судьбу, вспоминаю зазря безумца.

Мышата вырастали, забывали чудесные рассказы и, каждый раз оказавшись поблизости дома чудака, лишь осуждали его за неспособность к нормальной мышачьей жизни.

Таков был Люби – одинокий и исключённый. Возможно, вам жалко старого несостоявшегося мышонка, но давайте посмотрим, как он провожал своё время в бесконечную даль истории.

2

Жизнь Люби была похожа на прекрасный миф или страшную, но поучительную притчу. С раннего детства наш мышонок вёл компанию друзей на поиски приключений. Они изображали бравых воинов, сражающихся с большими котами, роль которых играли набитые подушками пододеяльники. Своей отважной командой они переплывали могучую реку, которая была небольшим и спокойным ручьём в зелёной части города. Они разыскивали сокровища, за которые каждый бы вступил в самую свирепую схватку – мелко нарезанный сыр, оставленный мамой на полдник. Но самое главное приключение было только впереди. Ночной поход был целью, ради которой стоило было ослушаться наказов взрослых.

Мама часто читала Люби сказки на ночь про то, как бесстрашные мышата в прошлом совершали походы, чтобы открыть новые земли полные чудес. Но, не забывая наставлять сына, всегда прибавляла, что сейчас другое время; всё уже открыто и исследовано, в мире не осталось тайного уголка, а всё, что остается делать – потреблять нажитые блага и выносить уроки из истории.

Когда мама выключала свет Люби не мог заснуть. Он закрывал глазки и представлял себе жизнь, полную отваги, одним словом – иную. Слова матери про абсолютную изученность этого мира он всегда пропускал мимо своих больших серых ушей.

Как же он хотел себе таких же приключений! Надо признаться, что наш мышонок не был только отчаянным мечтателем, но и страстным деятелем.

Когда Люби рассказал команде свои фантастические планы о путешествии к краю города, каждый из его преданных соратников дал решительный отказ, ведь это запрещено, это смертельно опасно!

Люби чувствовал, как сильно его обидели те, кто клялся в нескончаемой храбрости на маленьких шпажках в тайном кругу их мышиного ордена. Но даже рыцари боятся ночи.

Люби не мог оставить эту затею, что-то внутри так сильно его тянуло туда – на окраину.

Собрав свой походный рюкзак, он вылез ночью в окно первого этажа и осторожно зашагал, навстречу зову своего маленького сердца.

Он старался обходить дома жителей, прятаться за деревьями и под мостовыми. Из-за страха быть пойманным и осуждённым, из-за страха, прилипшим с рождения к стенкам свободной души, зарождались сомнения, но страсть нашего мышонка не увядала под натиском боязни порицания.

Сражаясь внутри себя со своими переживаниями, он не заметил, как добрался до самого края.

Важно упомянуть, что совсем недавно прошёл дождь, но никто из жителей этого, конечно, не заметил. Был слышен лишь тихий гул, который раздавался где-то совсем наверху и далеко. После, на земле образовались мутные лужи

Именно мутные лужи поменяли жизнь Люби навсегда.

Мышонок подошёл к самому краю купола и растерянно посмотрел по сторонам. За его спиной тянулись вереницы маленьких домов, из которых мирно выходил струйкой дым, между ними петляла вымощенная аккуратными кирпичиками дорожка, по бокам который стояли горшочки с красными цветами.

Вокруг него была небольшая полянка с аккуратной скошенной травой, а впереди вместо неба и горизонта растянулся край белого купола. Люби подошёл чуть ближе. Его взору открылась влажная коричневая земля, из которой прорастала высокая зелёная трава.

Сейчас другой страх ещё сильнее овладел его сознанием. Тяжёлая мысль о том, что ничего интересного и чудесного нет ни здесь, ни там.

Он опустил свою ношу и начал очень внимательно смотреть вдаль.

Мышонок видел только тонкую полоску почвы и слабо колыхающуюся траву. Повсюду была тишина. Лишь ночные звуки перебивали пространство пустоты. Иногда крупные капли падали вниз со стеблей, издавая звенящий звук.

Ему стало настолько тоскливо, что он почувствовал ноющую боль где-то в груди. Как будто у него отобрали драгоценную вещь, что питала саму его жизнь. Что-то очень нехорошее пыталось разрушить самые благородные надежды.

“Неужели, это всё? Это и есть весь мир?”

Отчаянные сомнения покрывали холодом всё существо Люби.

Яркий блик пробежал по глазам мышонка. Люби испуганно замер; это могли быть фонарики патрульных отрядов. Но, совладав с паникой, он понял, что свет исходит из-за пределов города. Мышонок подошёл к месту, где ему что-то привиделось.

Совсем рядом с границей двух миров была большая мутная лужа, но не это наполнило сердце нашего героя таким трепетом, что ему было страшно сделать вдох.

Глаза Люби наполнялись крупными слезами. Мышонка охватили все чувства – огромный страх, смертельное волнение, божественная радость.

“А что же это в луже такое светится? Прекрасное”

Это были звёзды на чистом ночном небе. В мутной воде они отражались неярко, но их всё равно было невозможно сосчитать. Множество сияющих огоньков.

Люби не знал откуда и кто они. Мышонок только понимал, что чудеснее них нет ничего в этом мире. Ему захотелось отвести взгляд, он почувствовал смущение от их величия, но не смог пошевелиться. Звёзды зачаровали Люби.

Что с ним было в эти мгновения! Вся его душа будто просияла и ему казалось, что сам он светится. Ему не хватало воздуха, и купол давил с такой силой, как никогда прежде.

Как же сильно он хотел к ним, он был готов разбежаться и выпрыгнуть наружу. Ему казалось, что от них исходит тепло.

Но подождите, он никак не может оставить город, он не может приблизиться к ним. Там же обитает ночь, там нет купола, защищающего со всех сторон. Там царствует зло.