Пробный шар

– Сбегай, возьми что-то на память. Попрощайся.

– Если я с вами улечу, я больше в Мир не вернусь?

– Вернешься, как только захочешь. Хоть на время, хоть навсегда. Только ты не скоро захочешь, поверь мне. Я в своей Зоне после Освобождения только один раз побывал; с тех пор ни ногой.

Совершенно удивительная мысль.

– Вы родились… родились…

У Миши не находилось слов.

– Есть такое правило: куратором Зоны в Полночи может стать только тот, кто родился в зоне, – терпеливо говорил Вася. – Но не в той, где он будет куратором. Это ясно?

Миша неуверенно кивнул.

– Я вырос в Зоне, даже был пионером. У вас же в Зоне пионерами не делают?

Миша покачал головой.

– Ну вот. А у нас в зоне ходили строем, в барабан били.

В улыбке Васи появилось что-то нехорошее.

– Я лучше всех в барабан бил, громче всех речевки кричал. И все равно потом дураком оказался – очень уж знать хотелось то, на что остальным наплевать. Меня забрали, как вот я тебя забираю.

– У вас в Зоне тоже нельзя было оружия?

– И оружия нельзя, и дури всякой.

– Это вы мусор сжигаете?

– Конечно. Мы в Полночи стараемся поддерживать порядок, хоть какую-то чистоту. Нельзя же позволять Зоне совсем уж мусором зарасти. И нельзя, чтобы друг друга резали.

Миша обвел глазами с рождения знакомое пространство. Порядки ветшающих домов под синим пронзительным небом. Остатки сугробов, ледок хрустит под каблуками. У некоторых подъездов, между домами – тихие кучки людей. Мужиков среди стоящих совсем не было. Женщины, одна с ребеночком на руках, девчонки, три парня постарше. Стояли у соседних подъездов, молча смотрели.

Под этими взглядами Миша зашел в дом. Почему-то он двигался тихо. Ему показалось, что в квартире нависла какая-то давящая пустота. Он не мог бы сказать точнее, что?

Мама переставляла чашки на кухонном столе. Переставит, потом ставит обратно. Папа сидел перед дебилящиком, но лицо такое, словно он ничего в нем не видел.

Что-то помещало Мише снять со стены распечатку – картинку поверхности Цереры. Что ему надо взять с собой? Хоть Вася и не велел, сунул в сумку запасные носки и трусы… Учебник… Две книжки…

Папа сидел неподвижно.

– До свидания…

Папа кивнул, не поворачивая головы. Никогда не видел у него Миша такого мрачного выражения лица.

– Мама, я вернусь.

Мама странно открывала и закрывала рот. Она все переставляла и переставляла чашки, словно не слышала Миши.

– Ну…я пошел…

Папа еще раз кивнул. Мама как будто и не слышала.

На улице Миша еще раз оглядел Мир, на пороге совсем другой жизни. Что бы ни было ТАМ, сюда он уж точно не вернется.

– Поехали?

Смуглые руки Василия уверенно забегали по панели, между лампочек, датчиков, цифр…

Миша не ошибался – начиналась совсем другая жизнь.

Миша ошибся в другом – через много лет он еще вернется сюда.

Он даже станет куратором другой Зоны, в Полночи… Но это уже совсем другая история.

Жанна Васнева. Неправильные дроби

– Мама, помоги мне с домашним заданием по математике.

– Конечно, конечно, – сказала мама и, как всегда, отнеслась к делу обстоятельно.

– Дай мне тетрадь, – попросила она.

Тетрадь Стас давать не хотел, потому что знал, что при виде нее мама начинает злиться. Стасины каракули являются притчей во языцех не только в семье, но и в школе. И он этим заслуженно гордится. Кроме того, маму всегда сильно раздражают пятна, граффити и комиксы, обильно украшающие скудные записи. Мама открыла Стасину тетрадь по дробям.

Дальше события развивались по спирали эмоционального накала. В тетради мама увидела домашнее задание на вчерашний день и домашнее задание на сегодняшний день на соседних листах. Вчерашнее задание – перевод смешанных чисел в неправильные дроби – было выполнено неправильно. Точнее, результат записан от фонаря, так как дело было вечернее, напрягаться и думать Стасу не хотелось. Он наврал маме, что все понял и все сделал. К сегодняшнему заданию – переводу неправильных дробей в смешанные числа – он не знал, как и подступиться. Так как тема была новой мама решила повторить с ним пройденное на уроке.

– А где лист с работой в классе? – пока еще спокойно недоумевала мама.

– А вот, – жестом фокусника Стас вынул из ниоткуда драный листок с неразборчивыми каракулями. Даты на листке не было. А было, по его словам, правило по переводу неправильных дробей в смешанное число и обратно.

– Ну, читай, – начала закипать мама, отчаявшись прочесть это самостоятельно.

С первым правилом Стас справился быстро, прочитал, а на втором застрял. Маму понесло на волне справедливого негодования.

– Стас, зачем мы ходим в школу?

– За знаниями, – поняв, что скандала не избежать, обреченно сказал Стас.

– Тогда прочти мне те знания, которые ты здесь написал.

– Не могу.

– Стас, для кого и для чего ты это написал, если это нельзя прочесть? – мама уже кричала.

– И что вы делали два часа основного урока по математике?