На заметку взрослым деткам

Побежали разом к чуду
И давай с дверями так,
Открывать из ниоткуда
Их в любви судьбой в азарт.
Тут ведро, упав на землю
Стало плакать и стонать,
Так, что двери все мгновенно
Пошли с чудом исчезать.
А Помада все смотрела
На диковинность во всем,
По-другому – не хотела
Зная лишь одно – не сон!
А ведру все надоело
Просто так, как пустота,
Вот оно, вдруг и посмело
Взять огонь тот на себя!
Двери все пооткрывали…
Что за ними? Не видать!
Только речь там потеряли
Остается – лишь принять.
Вот мычат теперь всезнайки
Говорит одно ведро,
Да! Помада без утайки
Тоже может ведь еще!
Так ведро, привстав с землицы
Прошептало: «Чудеса!
Можно морем насладиться
В тишине и не спеша!»
Тут Помада возмутилась
Алым цветом залилась:
«Что же это приключилось
Речь у всех вдруг отнялась?!
Ладно, я в своих тревогах
В жизнь заботы обошла,
Если бы не в свет сегодня
Так молчала б до конца!»
И ведро расхохоталось:
«Ай, Помада! Молодец!
Хоть не зря так отстрадалась
Опрокинув всех в огнец!
А пускай, хотели ж сами
Вот такой тебе помочь,
А остались – все с носами
Там, где двери с чудом – прочь!»
И Помада раскраснелась:
«Ой, ведро! Да ну тебя!»
А потом, в сердцах распелась
Новым веком для себя.
«Ах, любовь прекрасна всюду
Сказкой жизни на пути,
Бесконечным ярким чудом
И дверями всей судьбы!»
И чижы защебетали:
«Твоя, правда, в сладкий глас!
Мы тут странности спасали
На единый для всех час!»
Трава, ягоды чуть слышно
Говорили: «Где пожар?
Быть без речи – это слишком
Несмотря и на футляр!»
И метла заговорила:
«Непонятных – нет средь нас!
В этом жизненная сила
И чудес любви запас!»
К морю волны набежали
И позвали за собой,
Двери снова разом встали
Доброй сказкою родной.
До сих пор на белом свете
Счастье ходит тут и там,
Ясным солнцем на рассвете
К ало-пламенным сердцам.
А пожар? Да, что пожары!
Так… конечно, ерунда!
Вот, ума огнем футляры
Это в жизнь себе стена!
Говорящая Помада
Больше вовсе не молчит,
А кому такое надо —
Только сказке, может быть.

Взяла Луна Человека с золотисто-рыжей бородой за руку, и поплыла вместе с ним по вселенной. Он все смотрел и смотрел, не отрываясь. Прошла, быть может вечность, или даже две, как Человек, наконец, завертел головой. Луна остановилась и спросила: «Ну, что еще?» А он ответил: «Я понял! Золотые монеты – это еще не все, а миллион тем более! В космосе ты или нет! Главное – это любовь! Как моя златорыжая пушистая борода! Всему свое время! Она со мной всегда была, а теперь – во-о-от какая! Значит, все будет хорошо, потому как в жизни все, как в сказке! Где сам ты – там и счастье волеизъявлением твоей души!» Луна даже не удивилась и снова поплыла себе, но теперь одна. А Человек с рыжей бородой заторопился на землю. А что ему в космосе делать без миллиона золотых монет? А внизу, с такой пикантной огненной бородой место найдется всему…

Твердолобое явленье

Пришла фарфоровая Коробка в гости к Мухе. Поболтать там, может даже, василькового чая выпить. А если повезет, то и кусочек воскового торта отведать. Муха – она ведь тоже ненастоящая была, а глиняная. Но зато, как живая. Или все-таки… умеющая любить жизнь вокруг. Время нынче странное какое-то – сказочное. Вот и говорит фарфоровая Коробка глиняной Мухе: «Ты хорошая и интересная, хоть и глиняная!» А муха ей и отвечает: «А что, из чего ты, имеет в жизни значение? Особенно, в сказке?» Призадумалась фарфоровая Коробка: «Волшебство не имеет границ. Без любви и воздуха не будет. Хочу жить вечно, если не разобьюсь, конечно…»

Тумба – юмба – кракатумба
Хочет замуж поскорей,
И желает встретить друга
Чтоб улыбка до ушей.
А сейчас найти улыбку
У любого, ну, беда,
Проще жизнь вложить в открытку
Даже, в сказке иногда.
Улыбается не каждый
Вот так чудо на земле,
Да такое – просто страшно
Что скукожишься в душе!
Две березы у оврага