Птеринг тоже встал и развел руками. Он посмотрел с видом попавшего в безвыходное положение существа.
– Как я уже сказал, через два дня праздник, – произнес он, глядя поединщику в глаза. – Мне и моим сородичам нужен аркутарх.
– Арху-что? – не понял Страг.
Птеринг снова развел руками.
– Цветок, что ты видел в лесу. Он встречается очень редко. Но на празднике Луны – просто необходим. Вот я и прошу тебя, как союзник и как Хранитель Хранителя – принеси его мне.
Страг нагнулся и одной рукой без труда поднял тяжелую опрокинутую лавку, легко приставил к столу. Затем посмотрел на Керкегора, буквально прожигая взглядом.
– Значит, Гнуру и Лотеру с Брестидой тоже нужен цветок? Вы все хотите заполучить Лунную звезду. Но ты, значит, самый хитрый, да? Думаешь, раз позвал к себе домой и дал пожевать яблоко, то уже все, я на твоей стороне, что ли?
Птеринг скорбно покачал головой.
– Я считал, мы союзники. Я поддерживаю тебя и твои решения на Совете, а ты – меня. К себе пригласил тебя просто так, из дружеского расположения.
Поединщик покачал головой.
– Керкегор, твое вранье читается на раз-два. Выходит, вам всем просто нужен этот чертов цветок.
Птеринг на мгновение отвел взгляд, а затем снова устремил на циркача.
– Его не зря называют Лунной звездой, – сказал он быстро. – После того, как сорван, он остается живым еще какое-то время. И, когда на него падает свет полной луны, он являет собой неописуемое зрелище! И мой народ всегда поклоняется ему во время праздника Луны.
Глаза Керкегора на мгновение расширились, выражение птичьего лица сделалось завороженным, как будто в эту минуту он увидел перед собой тот самый цветок из леса.
– Благодарю за гостеприимство, – обронил Страг и направился к двери.
– Подожди! – воскликнул Керкегор, вскидывая пернатую ладонь. – Напоследок хочу тебе кое-что показать! Клянусь, такого ты не видел нигде и никогда!
Поединщик остановился и повернулся к нему, в глазах небрежный вопрос, на лице явное сомнение.
– Танец птерингиц! – торопливо пояснил Керкегор. – Я и одна из моих жен станцуем для тебя.
Страг посмотрел озадаченно.
– А что в ваших танцах такого особенного? Если это похоже на вашу утреннюю молитву, когда вы орете, как резаные, и не даете всем спать, то…
Птеринг покачал пернатой головой, вид у него сделался обреченный.
– Давай договоримся. Если ты сейчас увидишь нечто такое, что тебя изумит или хотя бы позабавит, и признаешь, что ничего подобного никогда прежде не видел, то – отдашь Лунную звезду мне.
Страг задумался, брови сдвинулись, в глазах промелькнуло любопытство.
– А что такого в ваших танцах? Вы танцуете, стоя на голове?
Керкегор, видя, что сумел поймать циркача на крючок интереса, позволил себе улыбнуться. Он приложил ладони к клюву.
– Видишь ли, в нашем племени жены состоят в строгом подчинении мужьям. Муж господствует над женой, а чем больше жен, тем лучше для нас. И никто из них не смеет своему мужу и господину и слово сказать поперек.
Керкегор вновь посмотрел на Страга обреченно.
– Раз в несколько чаров, по-вашему, месяцев, жена имеет право пригласить своего мужа на танец. И во время этого танца они с мужем на время меняются местами. Она обретает свободу и независимость, а также шанс принимать решения самостоятельно.
Страг иронически хмыкнул.
– Даже интересно стало, как все это можно проделать во время танца. Уговорил.
Он подошел к лавке и опустился на жесткую деревянную поверхность.
– Ладно, я посмотрю на ваш танец. А если и вправду удивишь, то принесу тебе Лунную звезду. Если сумею вспомнить, где именно в лесу ее видел.
В открывшуюся дверь одна за другой вошли птерингицы. Они оказались не такие высокие, как Керкегор. Гребни на головах не такие яркие и немного меньше размером. Лица скрыты шелковыми платками, так что открыты только глазницы и клюв.
Поединщик стал ловить на себе любопытные взгляды пернатых женщин. На них покрытые узорами платья, на вид обыденные и практичные, но в то же время красивые. Страг с интересом заметил, что руки у них по толщине не уступают Керкегору.
Все четыре птерингицы поклонились Страгу. Они стараются не смотреть поединщику в глаза, будто это запрещено, старательно отводят взгляд, и все чаще поглядывают на Керкегора.
Птерингица, что с краю, смело вышла вперед. Остальные три отошли к большому сундуку в углу и что-то из него извлекли. В руках одной появилась деревянная дудочка, вторая держит бубен, а третья – небольшую доску с натянутыми на колышках жилами.
– Сегодня со мной будет танцевать Ададар, – торжественно произнес Керкегор.
Под заинтересованным взглядом Страга он снял пояс с мечами и прислонил в углу к стене. Затем скинул плащ.
Птеринг ему кивнул, и они вдвоем сдвинули стол и лавки к стене. Страг сел на лавку в ожидании обещанного танца, а Керкегор остался стоять в центре комнаты и жестом подозвал ту, кого он назвал Ададар – птерингица с желтоватыми перьями на лице, которые чуть длиннее, чем у остальных жен, и отчасти напоминают приглаженные волосы.
Однако Ададар вдруг что-то прокаркала и указала на Страга.
– Что она говорит? – спросил он с интересом.
Керкегор не ответил. Он прокаркал что-то жене в ответ с вопросительной интонацией и, как показалось циркачу, недовольно. Из ее клюва вновь донеслись непонятные для Страга звуки, а пернатый палец указал на него.
Выражение лица Керкегора сделалось таким, будто он публично и с разбегу плюхнулся задницей в лужу. Пару мгновений неуклюже мялся, а затем перевел:
– Ададар желает в этот раз пригласить на танец…тебя, Страг!
Поединщик в недоумении нахмурился.
– Ты уверен, что правильно ее понял?
Птичье лицо Хранителя от птерингов вытянулось, он хлопает глазами, смотрит на жену так, словно не может поверить в происходящее.
– Ты, конечно, можешь и отказаться, – добавил Керкегор. – Я бы даже тебе именно это и посоветовал…Но с другой стороны…
Поединщик остановил его взмахом ладони.
– Чего ж отказываться. Даже любопытно. И часто твои жены приглашают на танец других мужчин?