Война с воргами

– Вот и имей после этого дело с гоблинами, – пробормотал под нос недовольно.

– Ты всецело прав, – поддержал Керкегор. – Полагаться на этих жабомордых – все равно, что строить дом на краю обрыва. Не ровен час, все свалится в пропасть.

Страг посмотрел на него искоса, пожевал губами, лицо приняло скептическое выражение.

– Так ради чего ты меня позвал? Вряд ли просто будем спокойно обедать. Что вообще на вас всех нашло?

Керкегор снова погладил себя по щекам, но на этот раз еще коснулся и подбородка, а его взгляд сделался загадочным, в глазах мелькнули хитрые искры. Он улыбнулся мягкими уголками клюва.

– Я все объясню, – заверил он. – Только давай сначала поднимемся ко мне.

Глава 6

Огромная, уходящая в высоту платформа на трех длинных опорах, подобно копью, пронзает чистое голубое небо. Однако не превышает максимальную высоту, о которой условились Хранители при возведении резиденций. Как не превышают ее еще три таких же платформы по обе стороны и позади. Вокруг них высоко-высоко, мелькая на фоне облаков, носятся черные точки стрижей.

– Смотрю, ты уже успел достроиться, – заметил поединщик одобрительно. – Как-то раньше внимания не обращал.

– Моим сородичам нужно где-то жить, – горделиво пояснил птеринг, проводя пернатой ладонью по ярко-красному гребню, который еще краснее, чем у Гнура. К тому же, если у гоблина гребень из жестких волос и похож на растущую на голове щетку, то у Керкегора он крупнее и выглядит мясистым и упругим, точно наполненный водой горб верблюда.

– Сейчас я призову своих сородичей, – сказал он, – они спустят корзину для продуктов и поднимут тебя наверх.

Страг покачал головой.

– Только этого не хватало.

Керкегор развел руками-крыльями, отчего полы его плаща колыхнулись.

– Другого пути нет. Лестниц не держим – мы не можем подвергать себя риску.

Птеринг задрал голову и что-то прокричал на своем свистяще-чирикающем языке, который еще и звучал гортанно и отдаленно напомнил Страгу бульканье.

Наверху, на самой платформе, показалась крылатая фигура в плаще. Прокаркала или прокукарекала что-то в ответ и исчезла. Страг даже отсюда, с земли, заметил у нее на голове ярко-красный гребень, как у Керкегора.

– Я распорядился, чтоб нам накрыли на стол, – пояснил птеринг. – Вот только как ты собираешься подняться ко мне, если…

Страг молча подошел к ближайшему из трех деревянных столбов-опор и провел по его поверхности пальцами. Затем задрал голову, на лице сосредоточенное выражение, будто что-то подсчитывает. В следующий миг поединщик взялся за столб обеими ладонями, обхватил руками и ногами и с ловкостью кошки принялся карабкаться вверх. Он двигается довольно резво, от удивления у Керкегора приоткрылся клюв, на миг обнажив малиновую полость рта, в котором мелькнул частокол зубов.

За спиной у птеринга раздался скрипучий, прозвучавший, как дуновение ледяного ветра голос, и пернатого передернуло:

– Этот человек ловок, но он зря тратит силы.

Птеринг обернулся и увидел стоящую рядом баньши. Она невысокая, почти прозрачная, в странном белом платье, что очень напоминает саван. Из длинных и широких рукавов торчат узкие ладони. Седые волосы рассыпались по спине, на лице застыла скорбь.

– Он гордый, – пояснил Керкегор, вернув себе важный вид, – и в этом его родство с благородными и мудрейшими птерингами. Вообще, гордость отличает нас всех от животных. У кого ее нет, тот – как дворовая собака. Сколько хозяин ни пинает, она все равно простит и будет клянчить еду.

Баньши мазнула взглядом по его покрытому перьями лицу. На миг их взгляды пересеклись, но птеринг первым отвел глаза.

– Я видела, как вы окружили циркача по дороге к его замку, – продолжила тихим голосом, с такой интонацией, будто говорит речь на тризне по павшим. – Что вам от него нужно?

Керкегор приосанился, принял гордый и величественный вид.

– Прошу меня простить, но это пока что тайна. Времени осталось мало, я не хочу ничего испортить.

Баньши едва заметно кивнула и поплыла над землей прочь, в сторону обрыва, за которым видна сияющая на солнце гладь моря.

– Постой! – прокаркал ей вдогонку Керкегор. – Расскажи, где ты постоянно прячешься, что тебя целыми днями не видно?

Однако Хранительница не ответила. Она продолжала отдаляться, пока не исчезла где-то у домиков амазонок.

Взмахнув крыльями, птеринг принялся по спирали облетать уходящую в высоту платформу, поднимаясь все выше.

Через какое-то время его ноги в кожаных сапогах со стуком коснулись досок платформы, он сложил за спиной крылья.

Спустя несколько мгновений снизу послышались шорохи, и на платформу вылез Страг. Его короткие непослушные волосы ерошит ветер, открывая взору чуть вытянутые и заостренные уши. За спиной роскошная панорама, где как на ладони видны резиденции Хранителей, сам Зал Советов и многочисленные дома переселенцев, кругами возведенные вокруг жилищ Хранителей.

Поединщик вдруг резко качнулся, едва не сорвавшись с края платформы. В последний момент резко выбросил в стороны руки и, сумев сохранить равновесие, отошел от края.

– Мои поздравления, – проговорил Керкегор, несколько раз символически хлопнув в пернатые ладоши. – Поднялся ты сюда быстрее, чем удавалось кому-либо из бескрылых. Я хочу сказать, не именно на эту платформу, но вообще…гоблины, к примеру, тебе и в подметки не годятся.

Птеринг приложил кончики пальцев ко лбу, демонстрируя восхищение.

– Я слышал, ты раньше был циркачом, – добавил он, не отводя глаз от человека-полуэльфа. – Как у вас, людей, говорят – талант не пропьешь, да?

– Хотя попытки были, – закончил за него Страг и кивнул на вход в просторный деревянный дом с круглыми окнами и треугольной крышей без каких-либо украшательств. – Давай уже веди, гвоздь мне в пятку. После того, как залез на этот твой скворечник, жрать захотелось еще сильнее!

***

– Добро пожаловать в мое скромное жилище, – произнес Керкегор с приглашающим жестом.

Страг с интересом посмотрел на большую коробку из четырех стен с обычной, уходящей под углом вверх крышей.

Идеально круглый вход и правда делает его похожим на скворечник. Он занавешен плотной тканью, напоминающей изнанку ковра.

Керкегор подошел первым, от его прикосновения ткань отодвинулась, открывая проход, и птеринг приглашающе кивнул.

Переступив порог, циркач оказался в просторном помещении. В такие же круглые, как дверь, окна вливается яркий солнечный свет. По углам горят светильники на высоких металлических подставках, выгоняя затаившиеся там тени.

От брошенного в сторону длинного стола взгляда Страг сглотнул голодную слюну. Здесь в мисках лежат крупные спелые яблоки, круши размером с кулак, отдельно на блюдечках горки крупных и мелких орехов и ягод, гроздья спелого винограда – белого, желтоватого, насыщенно-синего, полупрозрачного с красноватым отливом. Капельки воды блестят на фруктах и ягодах, как роса на траве.

Здесь же поединщик заметил несколько небольших мисок, в которых рассыпчатые зерна. Они либо сухие, либо залиты кипятком, и от них поднимается пар. Некоторые залиты молоком.

– Прошу за стол, – произнес важно Керкегор, указывая на лавки по бокам.

Страг молча кивнул. Затем задумчиво провел рукой по чисто выбритому лицу, коснулся рукоятей метательных ножей на поясе, как бы проверяя, на месте ли.

– В моем доме тебе ничего не угрожает, – заметил Керкегор. – Садись, сегодня ты – мой гость! Разве что случайно можешь упасть с края платформы, но ты держись поближе ко мне.

– Ага, – буркнул поединщик, – упадем вместе, так веселее.