Ричард Длинные Руки – князь

– Точно, – заверил я. – Мощь нашей державы будет прирастать севером и его несметными богатствами.

– А там вправду несметные богатства?

– Даже более, – заверил я, – чем несметные. Их нужно будет только отрыть.

– Раскопать?

– Верно сказано, – одобрил я, – эх, заживем… если нас не затопчут. Еще проблема, как заставить герцога Готфрида принять корону Сен-Мари… так и так поворачиваю, но герцог слишком рыцарственен, чтобы не был лояльным до гроба…

Он буркнул тихонько:

– Дык Кейдан и так одной ногой в гробу. Я слышал, прихварывает…

Он быстро зыркнул на меня, проверяя впечатление.

Я отмахнулся:

– Нет, такое не пройдет. Я бы за, но он здоров как бык, и все это знают. А придушить втихую… не хочу пока злить императора. У меня не выходит из памяти, что если пришлет сюда войско, то вся наша армия поляжет, как ягнята перед стаей волков… Герцог Ульрих однажды в молодости видел их, до сих пор содрогается.

Он посопел, сказал нехотя:

– Значит, только добровольная передача короны?

– Да, – ответил я, – с какими-то немалыми гарантиями самому Кейдану. Но нам нужно действовать так, словно мы уже убедили герцога Готфрида. Тем более что король Кейдан отказывается от трона в пользу именно герцога Валленштейна…

Вайтхолд спросил с недоверием:

– Кейдан отказывается?

– Ну да, – подтвердил я, – а вы что, не знали?

Он покачал головой:

– Нет…

– Странно, – проворчал я. – Какой-то вы… Правда, я никому еще и не говорил, но все-таки вы же лорд-канцлер всего Турнедо! Должны бы знать, а то мне за вас как-то не совсем ловко.

Он сказал с неудовольствием:

– А сам Кейдан уже знает?

– Нет, – ответил я удивленно, – но разве это важно? Победную поступь истории затормозить нельзя!

– Но свернуть можно, – добавил он тихонько.

– Пусть только попробуют, – ответил я. – Сэр Ричард идет, как крокодил в посудной лавке, не пятясь и не сворачивая, а только грациозно помахивая шипастеньким хвостиком.

– А если Кейдан… гм… воспротивится?

Я изумился:

– Поступи истории?..

– Ну да, – сказал он осторожно, – такой вот, гм, крокодиловой поступи. Все-таки у него немалое количество сторонников в Сен-Мари. Одни не любят чужаков, даже если те лучше своих, другие за легитимность…

– Не любят чужаков, – проговорил я с неудовольствием, – пусть сволочь, зато свой?.. Долго еще придется выбивать эту дурь из голов, чтобы превратить человечество одного села в общечеловечество отдельно взятого королевства… Но мы постараемся! И ничего, если из некоторых голов выбьем вместе с мозгами. Время сейчас хорошее, дикое.

Он поклонился:

– Ваше высочество?

– Вот видишь, – одобрил я, – уже запомнил… Хорошо, остальные бумаги оставь на послеобедье. Да и вообще хрень какая-то… Не верю, что Гиллеберд подсвечники заказывал или городской страже платил. Страже должны платить городские власти из своего бюджета, подсвечники и конюшня на Бальзе…

– А вы, – спросил он почтительно, – будете ходить, засунув натруженные лапки в карманы, и посвистывать?

– Вот именно, – сказал я. – Стратег должен мыслить! А не подсвечники заказывать. Все, пойдем завтракать. Есть хочу, глаза на лоб лезут.

Мы вышли вместе, в малом зале толкутся вельможи из местных, несколько моих лордов, что поспешили навстречу и окружили меня плотным кольцом.

– Ваше высочество…

– Ваше высочество!

Я отвечал милостивым наклонением головы, Вайтхолд сказал тихонько:

– А если граф Керкегор откажется? Если будет настаивать на своих вольностях? Есть такие, упертые…

Я подумал, спросил у сэра Каспара:

– Кто там поближе к землям местного магната графа Керкегора?

– Да сэр Клемент Фитцджеральд, – ответил тот с удовольствием. – И его люди там же в замке.

– Прекрасно, – сказал я. – Сэр Вайтхолд, запишите. Пусть дружина сэра Клемента отправится к сэру Керкегору в гости. В полном составе. И продемонстрирует, что надо выполнять не только мои приказы, но и пожелания.

Он поклонился:

– Хорошо, так и сделаю, но…

– Что еще за «но», когда вслух говорит моя светлость… тьфу, мое высочество?

Он заколебался:

– Даже не знаю, как сказать…

– Ну-ну, говорите!

– Да больно вы гневливы, ваше величество…