Стальные перья

– Ты обещала, – предупредил амазонку Тарнат, косясь на стоящих сзади фурий с луками.

– Нужна она мне! – рявкнула Брестида. – Пускай хоть проваливается в Пекельное Царство! Вместе с вами со всеми! Сволочи вы!

Амазонка свистнула. Поднимая клубы пыли, к ней приблизился рыжий конь.

– Старшая, – робко позвала воительницу одна из амазонок. – Ты куда?

Буркнув, что съездит на Южную речку, остыть, Брестида вскочила на лошадь без уздечки и седла, ударила рыжие бока пятками. Высоко подбросив передние ноги, конь с места взял в карьер, мимо домишек амазонок. Рыжий вихрь промчался по направлению к лесу, пока не скрылся за деревьями.

Переругиваясь, не переставая вслух возмущаться, разошлись и амазонки.

Страг, не оглядываясь направился в сторону своего замка.

Тарнат задумчиво повертел головой – то в сторону уходящих амазонок, то в сторону Страга. Наконец, сделал выбор, и с криком:

– Девочки! Подождите! Вы что, обиделись?

Скрылся среди невысоких домиков.

Глава 6

Над головами захлопали крылья.

Задрав лица, Теонард и Керкегор разжали руки. На землю перед ними опустилась горгона, прижимая короткое платье к бедрам.

Вид у Эвриалы встревоженный: изящные брови нахмурены, ресницы хлопают, губа закушена.

– Что здесь происходит? – спросила она, окидывая взглядом взъерошенную гарпию.

Аэлло, отплевываясь, отряхнула руки, крылья пару раз хлопнули за спиной, пока гарпия складывала их поудобнее. Затем, пригладив мятое платье, она принялась яростно продергивать пальцы сквозь розовые, до середины бедра кудри.

По мере того, как пальцы Аэлло продирались сквозь розовую шевелюру, изящные брови горгоны приподнимались. Эвриала даже рот открыла, переведя взгляд на Теонарда и хлопая ресницами.

Теонард, явно смутившись, хотел было что-то сказать, но птеринг опередил его:

– Происходит прямое доказательство, что птеринги куда умнее… прочих крылатых, – произнес он напыщенно и заморгал, когда горгона махнула на него рукой, вновь вопросительно воззрившись на Теонарда.

– Аэлло подралась с Брестидой, – пояснил тот.

Горгона почему-то покраснела.

– Аэлло, это правда? – нарочито строго спросила она.

Гарпия не ответила, только с тоской посмотрела в небо.

– Аэлло, – мягко позвала горгона.

Аэлло обреченно вздохнула.

– Да, подралась, и что? Эта простолюдинская лошадь во всем виновата! Зато ты даже представить не можешь, как здорово я ее проучила!

Под конец Аэлло перешла на крик, то ли вспомнив Брестиду, то ли не в силах совладать с волосами, не желающими ложиться ровно.

– Аэлло!

Щеки горгоны тронул нежный румянец, видимо, стыдно стало за подругу.

– Здесь мы все равны!

– Да, Аэлло! – поддержал горгону Теонард. – Мы все здесь равны!

– Кто бы сомневался! – взъерепенилась гарпия. – Конечно, ты на стороне рыжей лошади! Предатель.

Теонард задумчиво потер кончик носа и вопросительно взглянул на горгону.

Эвриала повелительно произнесла:

– Оставьте нас! Пожалуйста, – добавила она уже мягче. – Мы сами разберемся.

Когда все разошлись, горгона набросилась на Аэлло – в трепетном, бархатном голосе Эвриалы так и звенит тревога напополам с отчаяньем:

– Что происходит? Где ты была всю ночь? Аэлло! Ты могла хотя бы предупредить меня, что не прилетишь ночевать? И на кого ты похожа? Платье разорвано, вся растрепана, и, прости, не могу не спросить – что у тебя с волосами?

– У ихтионки, – невпопад ответила Аэлло, игнорируя остальные вопросы.

– А с волосами что?

– Эта рыжая лошадь покрасила, – пробубнила Аэлло, ковыряя носком сандалика землю.

– Как покрасила? Почему?

– Ну, – протянула гарпия, тоскливо провожая глазами косяк гусей, летящий по небу. – Наверно, за то, что я ее случайно подстригла.

– Что?! – изумилась горгона.

– Да, наверно из-за этого, – подтвердила гарпия, продолжая наблюдать за гусями. – Вряд ли просто сдуру.

И Аэлло помахала рукой гусям.

– Там у меня гусь знакомый, – сообщила она хлопающей ресницами горгоне. – Даже два.

Эвриала прижала пальцы к вискам, нахмурилась. Молочно-белая кожа потемнела, темные бархатные глаза нехорошо сверкнули медным отблеском.

– Аэлло! Может, хватит?! – голосом, не предвещающим ничего хорошего, проговорила горгона. И виновато добавила: – Ведешь себя, как ребенок!

Аэлло насупилась.

– Я разве виновата? Эта лошадь рыжая первая начала! Я, между прочим, тебя защищала!