Ричард Длинные Руки – гранд

– Да тут все… несъедобное…

– Ошибаешься, – сказал я. – Ты что, собираешься все время сидеть в плаще? Или ты под ним голая?.. Сними и повесь во-о-он туда! На тот рог, что возле гобелена с охотой…

Она сняла плащ и послушно отправилась вешать на указанный олений рог, а я торопливо сотворил несколько ломтей сыра разных сортов, кусок сотового меда и мороженое шариками в вазочке.

Больше не успел, она зацепила плащ, по-женски хозяйственно расправила складки и пошла обратно. Ее глаза разом стали еще громаднее и вытаращеннее.

– А этого, – прошептала она в испуге, – я не заметила…

– Женщины такие невнимательные, – сказал я обидчиво. – Мы для вас, как рыбы о дерево… Начни с сыра. В нем нет крови. А потом это вот кругленькое.

Она подсела за стол, я видел, как оглядывает блюда и вазы с фруктами, в глазах любопытство, у эльфов почти все есть, но мелкое, дикое, а здесь окультуренное, отобранное даже не за века, за тысячелетия. Дикие яблоки, к примеру, у них размером с грецкий орех, а вот эти, что на столе, можно брать в обе ладони.

Сыр она лопала с аппетитом, восторгалась нежнейшим вкусом, а когда очередь дошла до мороженого, вообще пришла в восторг, завизжала, как мелкая зверушка:

– Что это?.. Я никогда такого не пробовала!

– Даже королева Синтифаэль не едала, – сказал я гордо, – не едывала.

– А ты откуда знаешь?

– Можешь спросить.

– А ты чего это не ешь? – поинтересовалась она. – ЖЫвотное, как ты можешь вот так пожирать мясо?..

– Могу, – заверил я. – С аппетитом. Я пожиратель, предатор! А ты, как разведчица в мире людей, должна бы научиться тоже.

– Да ни за что, – промычала она с набитым ртом.

– Страшно?

– Мы – эльфы, благородный и высокорожденный народ!

– Это где ж высоко, – спросил я, – на дереве? Так пора слезть и быть к людям поближе. У нас много чего есть. Как мороженое?

– Вот эти шарики? Они сами тают во рту!

– Лопай-лопай, – сказал я заботливо, – только не простудись с непривычки. Вы тут, дикари, и снега, наверное, не видели…

За окном уже темно, в небе ярко горит одинокая звезда, Изаэль покосилась в ту сторону и чуточку отодвинулась вместе со стулом, уходя из-под строгого взгляда колючего глаза. Крыши домов и построек тускло блестят в лунном свете, воздух тих и неподвижен, как и этот призрачный свет, который так любят эльфы. Или не эльфы, а феи…

Заканчивая с мороженым, она тревожно покосилась огромными пугливыми глазами на мою постель. В ее взгляде я прочел мучительное колебание. Мне показалось, что сердечко ее стучит учащенно, даже дыхание, как у маленького олененка, что в страхе бежит и бежит через темный лес, потеряв маму.

Я поинтересовался как можно мягче:

– Наелась?.. Или что-то заказать еще?

– Спасибо, – просипела она застывшим горлом, – а то я уже замерзла вся… И вообще…

– Что-то не так? – спросил я. – Только скажи.

Она вздрогнула и затрясла головой:

– Нет, все так… Просто ночью возвращаться ой как страшно! Я все удивляюсь, как это я вдруг решилась пробраться в этот ужас, где живут эти чудовища. Наверное, очень хотелось перед своими похвастаться.

– Ты невероятно отважная, – сказал я с сочувствием. – Просто, я даже не знаю, какая ты! К счастью, хозяин здесь я, и потому весь дворец в твоем распоряжении, а он огромнейший! Только скажи, и любая комната или зал станет твоей спальней.

Она сказала обрадованно:

– Ой, как здорово! Буду рассказывать, никто не поверит… Только знаешь…

Она посмотрела на дверь, вздрогнула и съежилась.

– Что? – спросил я.

Она вскинула мордочку, огромные глазищи безумно-яркого синего цвета, небесный аквамарин какой-то, беспомощно-испуганное выражение, всмотрелась снизу вверх в мое лицо.

– У вас все страшно, – пожаловалась она. – А в этом огромном нагромождении каменных глыб мне так жутко, что могу уписаться. Я храбрая и отважная, но вообще-то трусливая. Я лягу с тобой, хорошо?

Я пробормотал чуточку ошалело:

– Благодарю за доверие, даже не знаю, комплимент это или оскорбление… Конечно, я не против, еще как не против… Но, понимаешь, я не дерево, как бы не совсем дерево, а то и вовсе не дерево…

Я чувствовал, что несу какую-то чушь, но Изаэль заметно приободрилась, смотрит с любопытством, в безумной синеве ее глазищ загорелись веселые огоньки.

– Я разведчица, – сказала она почти задорным, хотя все еще трусливым голоском, – помнишь?

– Ну…

– Мы давно наблюдаем за людьми, – напомнила она. – Помнишь, как мы встретились? И мне всегда было любопытно, что вы за существа такие странные и непонятственные?

Я пробормотал:

– Ну, как тебе сказать… Самый лучший способ узнать – это не прятаться в лесу, а вот так, как ты. Пришла и жрешь, как суслик, да еще и командуешь.

Она возмутилась:

– Я?.. Да в мире нет более тихой мышки!

– Тогда вот что, мышка, – сказал я дружески. – Раздевайся и лезь под одеяло. Кровать громадная, одеялом можно огород накрывать, так что до утра не встретимся.

– Отвернись, – потребовала она.

Я отвернулся, слышал как за спиной шелестит ее сбрасываемая одежда, затем прошлепали по полу легкие босые лапки, словно пробежал утенок, колыхнулся воздух от поднятого одеяла, и, наконец, донесся ее пищащий голосок:

– Можешь поворачиваться.

Она устроилась на боку, укрывшись по самое ухо, глаза блестят страхом и жадным любопытством, а наблюдает за мной, как мелкий зверек из норки.