Ричард Длинные Руки – рейхсфюрст

– Это тролли, с их высокими духовными запросами?.. Вы сейчас увидите, как они воздадут почести сэру Растеру!

Он обратил вопрошающие глаза на сэра Растера:

– Правда?

– Ну, – пробормотал Растер приглушенно, словно взревывал из берлоги, – вообще-то у нас как бы так… Вы, сэр Ричард, все уладили?

– Мигом, – заверил я, – всех поставил… я имею в виду на свои места, не улыбайтесь, сэр Штаренберг, все вам гарпии сэра Растера мерещатся!

Штаренберг заулыбался еще шире, только сам Растер смотрит непонимающе, один он еще не догадывается, при чем тут гарпии, все рыцарство по обе стороны Большого Хребта уже знает и чтит его за такое умение, только он не догадывается, насколько велик и популярен у героев битв и сражений.

– Они, – переспросил он озабоченно, – пойдут с нами?

– Какой вы догадливый, – похвалил я. – Вы стратег, доблестный сэр Растер.

Он польщенно улыбнулся.

– Да, я такой. Но тролли… они как, тоже будут сражаться? Не против нас, а с нами плечо к плечу?

– Абсолютно верно, – подтвердил я. – Если будет сражение, вы их в самое пекло, они это любят. Помните, народ они простой и даже очень простой, значит – дисциплинированный и любит подраться.

Штаренберг тихонько улыбается, а я, глядя на него, лишний раз убедился, как создаются легенды и расходятся слухи. Насчет гарпий как-то промелькнула шуточка, но сэр Растер очень даже характерная фигура, о его скрупулезном следовании традициям рыцарства и воинских обычаев знают многие, так что сперва шутя приписали изнасилование по праву победителя пойманной гарпии, а потом уже и всех гарпий, а также ведьм, и русалок, и единорогов. Уже и другими острословами начали создаваться анекдоты, а старые перелицовываться и группироваться вокруг такой знаковой личности.

И вот уже слава сэра Растера, который специалист по изнасилованию гарпий, ширится по всему Сен-Мари, вышла на ту сторону Большого Хребта и пошла по северным королевствам.

– Кстати, – сказал я быстро, – сэр Растер, не забудьте принести сэру… тьфу, верховному шаману Чандлеру соболезнования.

Он спросил гулко:

– А что с ним?

– Его брат, вождь племени, погиб.

– Эх, – сказал Растер, – жаль, здоровый был мужик…

– Теперь Чандлер, – объяснил я, – что стал верховным шаманом, во главе отряда…

Из леса начал доноситься шум, треск кустарника. Воины благоразумно отступили, ощерившись копьями, встали плотной стеной, прикрылись щитами.

Сэр Растер, громадный и массивный в своей уникальной броне из толстых стальных плит, выдвинулся вперед и смотрел, набычившись, в лес, где между деревьями показались могучие зеленые тела. Оруженосец за его спиной держит обеими руками шлем своего господина, в ужасе смотрит то в сторону леса, то на каменное лицо блюстителя рыцарских законов и обычаев.

Воины отступили еще дальше, тролли выходят не просто огромные, а пугающе огромные. Похоже, Чандлер в передовой отряд отобрал лучших и сильнейших, то ли на всякий случай, то ли именно для совместного похода.

Тролли раскрыли рты, завидя сэра Растера, и опустили дубины. Чандлер с окованной железом громадной дубиной на поясе шел впереди, он бросился к Растеру, на морде надежда и ликование, но всмотрелся, тяжело вздохнул.

Сэр Растер шагнул вперед, железо на нем громыхнуло, словно в небе гроза, обнял Чандлера.

– Приветствую, брат мой…

Наши воины, что вообще впервые видят троллей, таращили в изумлении глаза, начали замечать удивительное сходство между их предводителем и вожаком троллей.

– И я тебя, брат мой, – ответил Чандлер и вздохнул.

Растер отстранился, похлопал его по плечу.

– Дружище, – прорычал он почти таким же могучим голосом, – разве мы рождаемся не для битв и подвигов?.. Твой брат, а мой друг, погиб красиво, в бою!.. Пусть и нас постигнет та же участь, а то я видел, как умирают от старости… бр-р-р!

Чандлер прорычал низким голосом:

– Ты прав, наш брат.

Тролли потрясали окованными железом огромными дубинами, воинственно орали. Рыцари смотрели в их сторону с отвращением и застывшими лицами, простые воины вздыхали, пожимали плечами, переглядывались.

У всех выражение безнадеги, но против господской воли не попрешь, к тому же вовремя прокатился слух, что тролли пойдут впереди и примут основной удар на себя, а у простолюдинов отношение к жизни несколько иное, чем у рыцарей: лучше все-таки умереть от старости в постели дома, чем красиво в кровавом и жестоком бою.

Штаренберг спросил меня шепотом:

– Он кто?

– Великий шаман, – пояснил я уважительно. – Он не просто решил сопровождать воинов в опасный и непредсказуемый поход, но и сам стал его вожаком!

– Да, – проговорил Штаренберг, – значит, и для них воинская слава важнее всего на свете?

Я изумился:

– А как же? Это разве что умным она не нужна, но кто с ними считается?

Чандлер повернулся к своим воинам, что-то проревел, но понял разве что один Растер, а тролли вперили взгляды в Растера и трижды ударили в землю дубинами.

– Ага, – сказал я, – это они подтверждают, что признают сэра Растера не только вождем похода, но и… гм…

– Кем-кем? – спросил Штаренберг. – А то не расслышал.

– Я и не говорил, – огрызнулся я. – О некоторых вещах нужно просто догадываться, так они проскальзывают незаметнее. А если назвать вслух, то надо как бы принять меры, пресечь, воспрепятствовать…

– А-а-а, – сказал Штаренберг понимающе, – они его признали троллем?

– Ш-ш-ш, – прошипел я. – Тролль Растер, насилующий гарпий… это уже перебор.

Он вскинул брови:

– Почему?

– Перебор, – объяснил я. – Если у вас нет чувства прекрасного, то обзаведитесь бритвой Оккама и отрезайте себе все лишнее, чтобы танцевать не мешало. Либо тролль, либо насилователь гарпий. А то и другое, это уже нарушает целостность образа, а мы ж эстеты, мать вашу!

Он подумал, пожал плечами.

– Вам виднее. Я понимаю, когда вижу. А вы можете заранее, это здорово!