Переход в новую реальность

Зашли мы в подъезд, а у нас в холле три очень уютных мягких глубоких кресла кто-то когда-то пожертвовал и тяжёлая металлическая дверь. И я сказала:

– Присаживайся.

Мы сели в кресла и как раз начался очень длительный и сильный залповый обстрел, канонада. Выбило свет, но было почему-то как в кино, абсолютно не страшно – стены здания настолько широкие, окон нет… Чем тут хуже переполненной станции метро? Я предложила тут и заночевать, удивилась, что другие так не делают и мы начали просто сидеть. Мимо взад- перед озабоченно сновали какие-то люди, и они все просто сверлили моего стовосьмидесятисантиметрового внука глазами: "Парень! Не чужой ли?" Потом на выход прошли несколько семей с матрасами, они спешили в метро на ночёвку. Я их спросила: "Ах! Вы там живёте?" Мне весело ответили, что там только вторую ночь, потому что в их окна каким-то чудом не попало: "Ещё буквально пять метров и залетело бы не в соседнее здание, а прямиком нам в окно!" Действительно повод повеселиться не абы какой.

Налёт закончился и внук предложил идти домой. Я думаю, что его угнетало/ пугало как на него смотрели проходящие. Тем более многие мужчины заметно находились под алкоголем/ веществами, и вид имели агрессивно – отшибленный, но что интересно – всех их чуть не за ручку сопровождали женщины.

Дома я начала заново пересобирать вещи. Ранее приготовленный большой чемодан, а потом и средний – были давно отставлены. Тем более, что мы прочитали: с чемоданами в эвакуационном поезде особо не развернёшься, и некоторые вообще сбрасывают на рельсы. Пересобрала я очередной раз шмотки с учётом варианта: может и пешком пойдём: "А сколько я смогу донести на себе на десять км? Нисколько".

Тут дали свет, а наша мама, находясь вдалеке за границей, вела интенсивное изучение возможности найти нам машину до вокзала, и скинула номера телефонов "сто процентов, что реальных таксистов". Мы начали туда звонить и на одном из номеров откликнулись. Гражданин с сильным кавказским акцентом попросил за маршрут пять тысяч гривен. Это в районе сто восьмидесяти долларов, их у нас в наличке просто не было. Мы глубоко задумались над этими новыми обстоятельствами, но начался новый обстрел, приближался комендантский час, так что были/ не были, но ехать всё равно сегодня уже невозможно.

И тут внук сказал, что нашёл такси на завтра!

Как?

Он в местной группе просто сам написал: "Кто может подвезти?" И ему предложили за сто долларов. Столько у нас как раз было. Это была моя нычка на памятник маме, которая за год до этого умерла и я ждала "когда земля достаточно осядет". Потом ребёнок нашёл нам попутчицу за половину цены, и у нас появились даже полтинник сдачи с этой сотки.

Тут опять выбило свет. Так что подогретого ужина в этот последний вечер в Харькове нам не досталось, но есть не хотелось абсолютно.

Последнюю ночь в Харькове под звуки бомбёжки, я лежала и думала: "Как же правильно нынче ложиться спать: одетым или обмытым???" Свет больше до утра так и не появился, а значит и еду на нашей электропечке было не приготовить, телефоны не подзарядить, домашний инет не работал.

Эвакуация

Утром я очередной раз пересмотрела наш багаж. Всё же по зрелым размышлениям оставила свой ноутбук, тащить два – тяжело и достаточно бессмысленно, ведь ребёнок всё время сидит в смартфоне. Вообще собирать шмотки в эвакуацию, когда за окнами война – достаточно психологически любопытное упражнение. Ведь ты не знаешь, где тебя может с этими шмотками судьба накрыть. Вот где целее оно всё будет? В пути по направлению неизвестно куда, с ночёвками неизвестно где, или если оставить в квартире, с которой неизвестно что может произойти? Или есть дорогие тебе вещи, но практической пользы от них в скитаниях нет… Брать их или оставлять?

Потом я подумала: "А вот я к примеру вернусь домой, а компа тут и нет! Правильнее рассредоточить: один – с собой, другой – дома.

Вещи? Вот я ночнушку с собой выбрала нет – не новую, нет – не тёплую, а тонкую, чтоб лёгкая и место не занимала. Единственная роскошь, которую я себе позволила, это одеться как капуста: под зимнюю куртку вторая куртка и толстая вязанная кофта. Посмотрела на внука, хотела и ему такое предложить, но воздержалась: "Разберёмся потом. Пусть ему просто удобно будет, главное – чтоб не нервничал".

Такси на семь- тридцать прибыло чётко, рядом с водителем сидел второй парень. Наверное не только мы боимся таксистов, но и они – нас. Наша попутчица пришла с приличным чемоданом, видимо знала куда едет, а может просто поздоровее меня была и помоложе.

По городу мы доехали чётко, все водители на дорогах вели себя на удивление корректно, абсолютно показательно аккуратно, вежливо на загляденье. Казалось бы все "на измене", а такой транспортный эффект сосредоточенности. На парковку за шлагбаумом по общему согласию мы не заезжали, никто не хотел ничего усложнять. Мы вышли на вокзальной площади и пошли к центральному входу, где толпа была на все ступеньки.

Прогноз погоды на этот день был неутешительный, обещалось двадцать см снега, ураганный ветер и всё такое. Ураган/ не ураган, а за ночь снег выпал и начал таят, было слегка скользко и очень мокро.

Мы подошли к главной двери входа в вокзал и – логистика наше всё! Дверь была перекрыта на выгрузку гуманитарки. Но дверей вообще-то три, две закрыты, а третья- перекрыта. Мы достаточно потолкались и пошли заходить через боковую дверь, то есть с нулевого этажа.

Ведущая в зал ожидания лестница из тоннеля тоже вся была занята людьми, подняться было невозможно. Дверь, ведущая на перрон – на выход из зала ожидания была закрыта. А поезда на эвакуацию подавались вроде бы именно на первый перрон. В этот день по расписанию обещали десять поездов, но пока не было и первого.

На соседний перрон пришёл заполненный проходящий из Лисичанска. Тем не менее часть людей туда устремилась и как-то вместилась.

Дверь центрального входа, через которую мы первоначально хотели войти – её так и не открыли. В самом зале всё было заполнено людьми, и велись какие-то беспрерывные переклички, задавались вопросы. Я ни слова не разобрала, но чтоб пропустили без вопросов, мы приготовили документы внука, что ему ещё нет восемнадцати.

В конце концов всё кончается и дверь на перрон открыли, даже две створки, что при нашей логистике вообще есть чудо. Народ ломанул. За два человека до меня я увидела как прямо в дверях проседает и падает женщина, но толпа остановилась и дежурный (он стоял тут же в дверях) помог ей подняться. Документы у нас так никто и не спрашивал.

Люди стали вдоль путей в ожидании поезда. Дверь на перрон опять закрыли, вдоль перрона ходил патруль с автоматами. Вдалеке послышались миномётные залпы, но патрули сказали: "Это наши", из толпы им отозвались: "Мы уже разбираемся". То есть количество баллистических экспертов среди цивильного населения города стремительно увеличивалось.

На перроне внук встретил одноклассника с мамой и сестрой. Это был тот самый парень, что последние дни жил в метро и перенёс войну 2014-2015 в Антраците. Семья ехала к отцу в Польшу, он давно там работал строителем.

Этот мальчик как раз и прошёл за два дня до этого на вокзал по путям. Но вот что он рассказал интересного: это был уже третий день их попытки уехать. Они даже ждали эвакуационные поезда на четыре утра, которых в расписании было указанно аж два, но в реальности их не было. В прошедшие дни приходили какие-то эвакуационные поезда, но значительно позже – к девяти, или отменялись вовсе. А я дома, читая расписание, на эти ранние очень надеялась, рассуждая, что комендантский час с шести вечера до шести утра и, таким образом, на вокзал перестанут подтягиваться новые люди, и все, кто уже восемь раз не смог втиснуться в вагон – наконец-то уедут.

И вот стою я, слушаю, что люди вокруг рассказывают: кто как и почём на вокзал на такси доехал, ахушки. Но некоторых и бесплатно соседи подвезли, некоторых дороже нас. Получалось до пятидесяти долларов с человека.

Короче, стою я, "Отче наш" читаю, и в одиннадцать часов утра подали Хюндай экспресс. И дверь открылась прямо возле нас! Мы зашли и все наши СЕЛИ! Ещё и вагон люксовский. Потом людей поднабралось, пришлось всем тесниться, двигаться, но это уже же сидя. На каждых двух сидениях помещалось включая детей четыре -пять человек: трое – четверо в ряд, плюс на руках. Ну, и собак с котами предостаточно. Наших мальчиков – подростков посгоняли чтоб они стоя ехали, потом они по очереди сидели и на столик опирались. В проходах людей – как в час пик… И поезд тронулся.

В Полтаве – первая остановка и весь перрон опять забит людьми. Было страшно смотреть, но когда мы отъезжали от станции, то перрон чудесным образом оказался пуст. Значит как-то эти люди тоже смогли влезть. Рейс шёл маршрутом очень круговым. В Киеве мы остановились на какой-то станции, а не на центральном вокзале.

Когда начало смеркаться, то шторы опустили, чтоб не отсвечивать. Объехав все западные города мы добрались до Львова в три ночи, хоть изначально проводник ответил, что прибудем в шесть. То есть расписания как такового не было. В пути мы провели шестнадцать часов. Пару раз понемногу раздавали воду.

Что там на нервах, плаче и прочих шумах в поезде происходило – можно тоже вспомнить. Люди лежали в проходах, сидели по очереди… Парочка неадекватов периодически что-то орала. Но какое это имеет значение? Главное – мы уехали из этого адского места, которое было самым красивым, ухоженным городом Украины, её гордостью с самыми новенькими парками и бесконечными в каждом дворе игровыми площадками.

И как было сказано каким-то из харьковских шутников: "В аду вас будет встречать наш Гепа" (недавно умерший всеми любимый мэр Геннадий Кернес). Всю дорогу я не услышала нигде ни одного слова на украинском, от чего суть происходящего не менялась.

Могу добавить, что от мысли, что с этим переполненным поездом может произойти хоть какая-то заминка становилось дурно. Но, видимо, коллективная мольба помогла ему пройти свой путь гладко. И, вспоминая все прочитанные до того дня новости, я обращала внимание, что жд- пути как-то пока не трогали.

Транзит

Выбравшись из эвакуационного поезда в три ночи во Львове (а проводник в Харькове утверждал, что мы приедем в шесть), мы попали в огромную движущуюся во всех подряд направлениях толпу, где некуда было приткнуться. Очередь на выход с вокзала, удивительной длины очередь в женский туалет, вереница спешащих на эвакуационный поезд в Польшу, реплики из толпы: "На него не реально попасть".

В зале ожидания треть места занимали граждане цыганской наружности, остальное пространство пола тоже было покрыто лежащими людьми. Буфет или хоть что-то наподобие? Абсолютно всё закрыто. Переступая через сидящих на полу мы сделали пару кругов с неопределённой целью, но и делать-то было особо нечего – до шести утра в городе всё равно комендантский час.

В шесть мы выбрались на морозную привокзальную площадь, где расположились всевозможные палатки помощи. Мы стали узнавать варианты дальнейшего путешествия эвакуировавшихся: можно сесть в поезд на Польшу, но мы насчёт него так и не узнавали за ненадобностью – мы же твёрдо собирались ехать именно в Червоноград (городок у границы, где живёт пригласивший нас друг внука). Ещё от жд вокзала отходят автобусы "Красного креста", которые за сто гривен довозят до пограничного поста, чтоб потом можно было пешком перейти границу, а там уже есть общий ночлег для нуждающихся. Есть комфортабельные автобусы до Варшавы (кажется) по полторы тысячи гривен (шестьдесят долларов примерно), и в них можно попасть просто став в очередь. Но нам нужно было на автостанцию №2, откуда идут регулярные рейсы до Червонограда.

Мы попытались через смартфон заказать такси, но глухо. Тогда я, как более опытный, чем внук путешественник, сказала, что вокзал всегда для таксистов это яма, и нам надо выбраться, отойти от него хоть метров на сто – триста. Вдали светилась дорога и мы пошли к ней. Дошли до городской трассы, там вдоль бордюра стояли ряды припаркованных автомобилей, и один поджидавший своих потерявшихся клиентов добрый таксист объяснил с какого приложения реально сейчас во Львове искать машину и сколько примерно стоит наш маршрут.

Автомобиль нашёлся моментально (двести пятьдесят грн/ девять долларов) и извилистыми улочками предрассветного города довёз нас на Автостанцию №2. Город оказался буквально покрыт плакатами если так можно выразиться антивоенного содержания, но наш водитель сказал, что текст на них всё же находит несколько грубым, наверное из-за использования матерных слов.

На автостанции жизнь ещё не просыпалась, вход в здание оказался закрыт, но были лавочки и открыта круглосуточная "Варенична". Сделав для начала дежурный ознакомительный круг по вокзальной площади, мы подъели: внук – в цивильной обстановке вареничной, а я в целях экономии на лавочке, из своего запаса, не зря же тащили остатки содержимого холодильника. В семь кассы открылись и мы купили по сто гривен себе билеты. В семь-тридцать мы уже ехали к другу.

Дорога заняла меньше двух часов. В пути мне успело стать очень дурно, потому что я до этого почти три дня в ожидании поездки, а за тем в переполненном эвакуационном поезде, намеренно не ела вообще, чтоб не возникало дополнительных потребностей в неудобной обстановке, а за одно и опасности заразиться. А тут – на станции расслабилась и, обильно обдав руки антисептиком, капитально накидалась сухомятки: картоха, яйца, жарено – вареные куски мяса на бутерброды. Нет бы ещё пару часов подождать. Желудок сделал удивлённую паузу минут на тридцать, а потом меня просто скрутило, при чём что называется "во все стороны". Но я всё же не стала требовать остановить автобус, чтоб уже не добивать внука своим тотальным унижением. Пригодных под мои потребности остановок на пути не делалось, всё было буднично: зашли/ вышли за полминуты. Я бледнела, оседала, спрашивала сколько ещё осталось, мне раз пять ответили: "Минут пятнадцать".

На автостанции нас встретил друг внука – Серёжа, он был его одногодка, школьник- выпускник, худощавый высокий паренёк с длинным волосами, мечтающий осенью продолжить учёбу во Львовском университете.

И какой-то незнакомый Серёже мужчина тут же на остановке стал его и нас расспрашивать кто мы такие и откуда приехали. Я так поняла, что это был негласный местный дежурный, потому что людей выходило достаточно много, но очевидно они были свои, а мы – заметно чужие и с рюкзаками.

Я спросила Серёжу свой главный вопрос: "Сколько идти до дома?", он бодро ответил, что всё рядом, буквально минут двадцать. Мне от мысли "двадцать минут" стало совсем хреново. Осмотревшись вокруг: обычная городская остановка, а вовсе и не вокзал с удобствами, я прицельно уставилась на контролирующего джентльмена. Раз он сам затеял с нами знакомиться, то уже может и подвезёт? За одно и удовлетворит свой вопрос: "Куда?"

Он воспринял это совершенно по дружески и моментально согласился, возмущённо отказавшись от оплаты ("Пани, не задавайте глупые вопросы"). Короче, нас подвезли, расспросили про Харьков, а за одно по пути рассказав: "В Киеве с 2014 есть побратимы", что уже проясняло личность водителя.

На входе в подъезд Серёжу долго расспрашивала незнакомая ему соседка, тоже бдительно разглядывая нас. Так что я решила: тылы страны прикрыты.

Наконец мы попали в квартиру. Пришла другая соседка, которая осталась присматривать за жильём, и даже котика забрала к себе, хоть жила дверь-в- дверь. Она строго изучила мои документы, сделала с них копии, записала мой телефон, и предложила забрать котика. Я согласилась – котик это всегда хорошо. Но котика мне так и не предоставили, потому что я абсолютно убеждённо утверждала: "Мы максимум на дней пять. Потом поедем дальше. Это абсолютно- абсолютно точно, что мы именно в гости".

Внук снял рюкзак, поставил вещи и сразу пошёл гулять со своим другом. Раньше эти парни общались только через интернет.

Все ушли и я начала осматриваться.Тут – в пустующей квартире сестры Серёжиной бабушки было видно, что она покинута крайне наспех – в холодильнике пол кастрюли борща, салат… Вообще, сам факт, что холодильник не только включен, но и прилично наполнен показывал на полную обжитость. Как кто-то из квартиры вышел и мы сразу за ним вошли. Оказалось, что так и было: к хозяйке приехала из Киева её дочь с подругой, и они все вместе срочно уехали в Польшу. Дочь, несмотря на просьбы мамы, категорически не желала ждать ни дня, переночевали и тут же – дальше в дорогу. Очевидно, что женщины уже пережили какой-то кошмар, испытали огромный стресс, и их несло как можно быстрее и желательно подальше.

Оставшись одна, я от усталости не смогла заснуть и очередной раз перебрала вещи. На этот раз даже более осмысленно, чем в Харькове, раскладывая их "по темам". Интересно, что как только я оказалась в квартире, то моя тошнота и все прочие проблемы со здоровьем улеглись.