Сделанный в Америке волшебный принц

На кухне возвышалась гордость Билла – стойка с бутылками вина. Ему их дарили и он красиво расставлял, что указывает – он безусловно алкоголиком не являлся.

Обременённая лишними психологическими знаниями Таля объяснила, что на территории, где есть дети подобные выставки недопустимы, и попросила убрать эту красоту подальше – в подвал.

Собственно, винам в подвале, где царит одинаковая прохладная температура, и место, но как тогда на бутылки любоваться? Но тут вопрос "дети", а Талю на этом клинило, поэтому маленькая Таля увидя, что большой Билл даже не пошевелился убирать свою выставку, самолично опустила дубовую конструкцию в подвал.

Кстати, на одном из многочисленных американских юридических сайтов я прочитала, что таки да, не то что не рекомендуется, а законодательно запрещено в доме с детьми держать в доступности для них подобные выставки. Так что Таля не "хватила лишку" в этом вопросе, а была целиком адекватна.

Билл утверждал, что – да, сам он в доме не убирал, но систематически заказывал службу клининга. Будем ему верить. Но к приезду дорогой семьи он забывчиво не отклинил.

В доме: две спальни, где меньшая с "кровать и стул" – будущая детская, холл с навсегда сломанным камином и без мебели, на кухне – старинный холодильник. Как видно, Билл предпочитал тратиться в других местах. Например, покупая в Питере квартиру под далёкие призрачные цели.

Будущую детскую Таля предложила "освежить", Билл привёл специалиста и тот выдал гигантский счёт на окраску всего дома. Таля настаивала – только детскую, но Билл сказал: или всё или ничего. Она предпочла отменить, не встревая в огромные расходы.

Кровать в детской стояла историческая – на ней умерла его мама. Таля вздохнула и больше ничего не обсуждала. Она была достаточно терпеливая и умела, очень умела уступать.

Во двор цивилизация проникла. Сосед освоил не только свой участок, но и их землю под самый настоящий огород. Весёлый поджарый пожилой армянин, сын фермера, то есть уже потомственный растеневод, каждый год высаживал "всё как полагается": перчик, помидоры, тыкву… И делил урожай пополам с землевладельцем. Так же им были задействованы и несколько других соседей.

Кроме того над двором простиралось пара могучих деревьев, дающих тень и осеннюю листву для уборки. Обрамляющего территорию двора заборчика не имелось.

Отдельно стоял не въездной захламлённый гараж со сломанными полуоткрытыми воротами. И заставленный ящиками с хламом подвал, со стоящей в углу оставшейся от прошлых хозяев очень приличной беговой дорожкой.

Гордость Билла – Опель без ковриков, на котором он уже двадцать лет как за рулём, парковался во дворе. Таля смутилась, что у профессора наверное должно быть что-то новее, но Билл объяснил, что однажды купил Кадиллак, и через неделю вернул: "Я почувствовал, это не для меня". И Таля испугалась, что её сейчас тоже как тот Кадиллак за "прыжок на месте – попытка взлёта" отправят куда подальше.

В эти дни в университете наметился корпоратив и Билл торжественно привёл туда молодую жену хвастаться, показывать свои достижения, как директора "русских программ".

Со своей женитьбой Билл стал на некоторое время местной звездой. В университетском журнале вышло его большое интервью о путешествиях в Россию и на Украину, с историей его любви, в которой он рассказал, что спас свою будущую жену от войны. Каким образом? Он ей сказал чтоб немедленно уезжала из Луганска. Мы с его мнением полностью согласимся, информированность в наши дни – залог правильных решений. И как любят повторять картёжники: "Знать бы прикуп – жить бы в Сочи".

Интервью украшал большого размера портрет нашего профессора. Он, кстати, пользовался большими симпатиями студентов, и в тот год по анкетированию признан самым популярным среди них педагогом. У университета экономико – юридическая направленность, так что ядерные физики в конкурсе не участвовали.

В чём же скрывался его успех? Таля объяснила, что он хорошо умел смешить студентов. Я добавлю, что и Котю он замечательно смешил, и малыш к нему очень привязался, они играли в мячик, кривлялись и всё такое.

Декан Билла – дорабатывающая последний предпенсионный год женщина в мужском костюме, на следующий день после корпоратива прислала им в подарок большую вазу. Таля утверждала, что если бы её не предупредили, что это женщина, сама бы ни за что не догадалась.

Ещё Таля там же познакомилась с коллегой Билла – переехавшей по контракту из Германии незамужней профессором. Она рассказала, что адаптировалась три года, и только потом почувствовала себя более – менее комфортно. И это при наличии широких контактов и работы.

Посетили они и балет. А затем Талю одну отправили через всю страну в штат Вашингтон – в гости к уже знакомой по Карпатам младшей сестре – Кэти. Поехать вместе у Билла не получалось. Дорога с пересадкой, это очень далеко – больше трёх тысяч километров, но Таля смогла не заблудиться.

======= 17 =====

С пересадками до штата Вашингтон Таля добралась. Это там где благословенная столица хиппи- город Сиэтл.

Сестра Билла Кэти – женщина действительно трудной судьбы, и не потому что она в пятьдесят шесть с дерева упала, находясь с очередным женихом в районе Новой Зеландии в турпоездке, и ей пришлось лежать в гипсе "на островах", а всей своей жизнью.

Начнём сначала. Она – поздний последний ребёнок, с диагностированной эпилепсией. Когда в первом браке у неё что-то пошло не так при уже имеющихся сыне и дочери, то выход из положения они с мужем стали искать диаметрально противоположный. Он подал на развод, а она – залетела третьим для укрепления семьи.

По итогам, они развелись и старших двух детей муж отсудил себе, указывая на здоровье и благосостояние супруги. Младший родился уже в процессе развода и остался с мамой. Старших вырастила в основном её свекровь, а младшего – Кэти сама.

Её отец, глядя на несостоятельность младшей дочери, очень её жалел, и завещал только ей все свои деньги, но с условием, что она их получит после того, как на них выучатся все трое её детей. А пока наследство находилось под управлением у опекунов.

Могучий был мужик, коммерсант. И, кстати, терпеть не мог своего единственного сына – нашего Билли, о чём тот с возмущением и рассказывал. Травма такая детская у мужика осталась. За то старшие сёстры и мама с ним нянчились как с игрушечным. Это видно по его детским фотографиям, огромную кипу которых он сразу после знакомства привёз Тале, отцифрованных и распечатанных, а не то что в электронном виде.

В конце папенька маменьку ещё и бить пытался, а потом ушёл из семьи, и шубу её норковую прихватил. Возмущённый Билл пошёл и купил маме другую норковую шубу. Так что хорошего сценария семейной жизни Билл не видел, а это если верить психологам накладывает отпечаток в следующие поколения.

И ещё папа Билла всегда сам финансами семьи занимался, мама – только домохозяйка. И когда папа от них ушёл, то у мамы возникли огромные финансовые трудности, потому что у неё не было никакой кредитной истории, а в их стране это как будто "человек ниоткуда", с такими банк не разговаривает, плохо у них это.

И вот как раз в этом году, когда Таля приехала в гости к Кэти, её младшенький – Майкл окончил учиться, получил диплом юриста. И она активно ждала, наконец, своё наследство – заранее присмотрела большой дом в горах. Но как-то поторопилась – денег оказалось не столько сколько она предполагала, а дом уже оформила и получила головняк, который пыталась расхлебать.

И кстати шубы! Я их не зря упомянула. Обе шубы сконцентрировались у Кэти, плюс ещё те, которые непосредственно ей были куплены. Так что зоозащитницей она не являлась.

Скажу сразу, что с Талей они опять хорошо провели время. Кэти рассказывала как трудно ей жилось одной с маленьким ребёнком, как не было денег даже на еду. В самом прямом смысле. Таля молча удивлялась, почему же её любящий старший на добрых десять лет брат, не обременённый никакими заботами, не помогал своей больной сестричке. Он ведь даже говорил, что завещает ей свой дом в Ирландии, потому что там вокруг природа, а она так её любит.

И в конце поездки Кэти одну из ЭТИХ норковых шуб пыталась отдать Тале. Ту, которую Билл маме купил. Но Таля отказалась: "Разбирайтесь сами со своим братом".

То, что Кэти принимала участие в голых заездах на велосипедах показывает, что она настоящая вашингтонка, или как там они называются.

Её младшенький сыночек – кудрявый темноволосый с утончёнными чертами лица красавчик Майкл – открытый гей. У него на днях намечалась вечеринка тематическая, с дресскодом – все должны прийти в красных платьях. И Таля смотрела, как он собирался – подбирал с мамой себе наряд, туфли, аксессуары. Не скажу, что Таля очень консервативна, но немного от этой сцены припала с непривычки. А Кэти очень веселилась и живо советовала сыну.

Таля тоже с Майклом хорошо подружилась. Они весело по молодёжному общались. Он рассказал, что его в детстве совратил второй мамин муж, а потом мама узнала и развелась.

Майкл только что окончил университет, и пока не мог найти работу в юридической фирме. И водительских прав у него не было, он вообще водить не умел, и мама свою машину – здоровенный джип ему не давала.

Впоследствии Майкл подал в суд на свою маму и этого её бывшего второго мужа, с которым она уже лет десть как в разводе, за то что он его совратил, а мама узнала, но в суд не подала, то есть нанесли ему вдвоём непоправимые душевные травмы. Дело было бесперспективное, недоказуемое, но надо же бороться. Короче, они то платья вместе примеряли, то судились.

И сама Кэти судилась с последним своим бойфрендом за то что он её чем-то заразил и требовала от него денег на лечение, а он – лет на десять младше неё – массажист выставил ей встречный иск – он ей бесплатно сколько-то времени почти каждый день делал массаж. Кстати, массаж Кэти был реально очень нужен, как многократно падавшей с деревьев.

Она – ярая любительница туризма, окончила курсы выживания, разбиралась в растениях. Оставалась в горах с ночёвкой вдвоём со своим псом.

Работала Кэти кем-то социальным на государство.

Душой она была открытой и на первые робкие Талины жалобы:

– Хочу научиться водить машину, а Билл не реагирует. Отвечает: "Вон стоит, садись и езжай"".

Кэти тут же сказала:

– Поехали, я поучу!

Поэтому странно почему сына она к своему автомобилю не подпускала.

Погостив недельку, Таля вернулась в Бостон. Но какой-то дружбы после поездки у них с Кэти не продолжилось. Кэти было чем и кем заниматься без Билла и его семьи – к ней собиралась перебраться её собственная дочь, благодаря вебкамерам в спальне обнаружившая, что муж ей изменяет. Плюс от старшего сына намечался внук. И опять таки наклёвывалась очередная личная связь, голые велогонки, костюмированные вечеринки, походы с ночёвкой.

Разве что, когда Таля завела себе страничку в фб, то Кэти прочитала ей целую лекцию как её правильно вести, чтоб всякие психи не приставали. Советы сводились к тому, что страницу надо держать закрытой. Но тогда с учётом отсутствия своих знакомых Тале ровно нечего было там делать.

Таля вернулась в Бостон, и они с Биллом съездили к его старшенькой сестре, но это близко – пару часов на машине. Ничего интересного – старики, которые не могут понять, почему у них начинаются проблемы со здоровьем.

К своим студенческим дружбанам Билл жену пока не повёз. Их ежегодные сходки в Чикаго были в специальную неделю, одновременно с местными большими играми на стадионе.

К слову, все его друзья имели от трёх до шести взрослых детей, и только один был разведён из-за проблем с алкоголем. То есть у них у всех были дети возраста Тали, а жёны плюс/минус возраста Билла. И конечно же надо было везти туда жену и показывать им своё приобретение. Чтоб все понимали, Билл – ого-го. Он так Тале и объяснял: "Вот будешь идти ты, а рядом – я, и все будут думать: "Чем он её взял?!" У каждого свои грёзы, и не у всех это Рио-де-Жанейро.