Исторический поворот в 20-е годы в России

Исторический поворот в 20-е годы в России
Геннадий Шабанов

Постепенный выход И. Сталина из антисистемы марксизма-ленинизма, разгром троцкистов

Геннадий Шабанов

Исторический поворот в 20-е годы в России

I

Рассматривая идеологию антисистем, следует отметить их важное свойство, которое заключается в том, что переход членов «ядра» антисистемы в позитивную этническую систему крайне редок, но вероятен. Известно, что идейные представители религиозных и общественных движений, в том числе и в России, имевшие отрицательное мироощущение, переходили в позитивную систему, полностью отвергая своё антисистемное прошлое.

Наиболее ярким представителем такого перехода является Апостол Павел – величайший христианский деятель.

Блаженный Августин (один из великих отцов христианской церкви) начинал свою деятельность членом манихейской общины, а затем вышел из неё и в дальнейшем обосновал необходимость применения к еретикам силы, вплоть до их физического уничтожения.

Ф. Достоевский, увлечённый социалистическими идеями в молодости, позднее писал:

«Не годы ссылки, не страдания сломили нас. Напротив, ничто не сломило нас, и наши убеждения лишь поддерживали наш дух сознанием исполненного долга. Нет, нечто другое изменило взгляд наш, наши убеждения и сердца наши. Это нечто другое – было непосредственное соприкосновение с народом, братское соединение с ним в общем несчастии, понятие, что сам стал таким же, как он, с ним сравнен и даже приравнён к самой низшей ступени его» (Ф. Достоевский. Дневник писателя, том №1, стр. 159-163).

Русский мыслитель Л. Тихомиров (1852-1923 годы), являясь членом «Народной воли», на знаменитом Липецком съезде 20 июля 1879 года, поддержал решение съезда об убийстве Александра II, но позднее пересмотрел свои политические взгляды и пришёл к выводу, что монархия является наилучшей формой государственной власти, и этому вопросу посвятил главный труд своей жизни – «Монархическая государственность».

Чрезвычайно важным обстоятельством для судьбы России явилось то, что Иосиф Сталин – один из лидеров антисистемы, захватившей власть в России в 1917 году, начал постепенно отходить от марксизма, от идеи «мировой революции». Поворотной точкой, в этом смысле, был 1925 год – начало разгрома троцкистской оппозиции, поскольку к концу 1924 года он убедился в том, что после поражения путча в Гамбурге время ожидания «мировой революции» закончилось, и на первый план нужно выдвигать лозунг – «построение социализма в одной стране».

Очевидно, что его реальная революционная деятельность способствовала его продвижению на вершину партийной лестницы РСДРП(б). Разумеется, И. Сталин принимал участие в проводимых «экспроприациях», ограблениях государственных банков или учреждений, располагавших значительными суммами денег.

Он знал о деятельности Камо и других организаторов «эксов» и полностью одобрял эти действия, порой сопряжённые с убийствами невинных людей.

Изменение мировоззрения И. Сталина с жизнеотрицающего на жизнеутверждающее, а точнее – выход И. Сталина из «ядра» антисистемы марксизма-ленинизма стал уникальным событием в истории человечества. Путь осмысления нашего мира, закономерностей его развития и его истории, проделанный им, по своей сути, огромен.

Реконструируя размышления И. Сталина, А. Солженицын в I томе романа «В круге первом», на наш взгляд, психологически верно описывает постепенный выход Сталина из антисистемного мировоззрения:

«На всякий случай Сталин против Бога никогда не высказывался, довольно было ораторов без него. Ленин на крест плевал, топтал, Бухарин, Троцкий высмеивали – Сталин помалкивал.

Вообще странное замечал у себя Сталин расположение не только к православию: раз, и другой, и третий возникала в нём какая-то привязанность к старому миру – к тому миру, из которого он вышел сам, но который по большевистской службе уже сорок лет разрушал.

В тридцатые годы, из одной лишь политики, он оживил забытое, пятнадцать лет не употреблявшееся и на слух почти позорное слово Родина. Но с годами ему самому вправду стало очень приятно выговаривать «Россия», «Родина». Что-то приятное находил он также в самой игре слов, напоминающей старый мир: чтобы были не «заведующие школами», а директоры; не «комсостав», а офицерство; и, чтобы брак признавать только законный, как и было при царе».

Изменение мировоззрения И. Сталина, малозаметное для историков, проявилось в его отношении к творчеству М. Булгакова, в частности, к его пьесе «Дни Турбиных». Поэтому исследователи, до настоящего времени, не могут однозначно понять поведение И. Сталина и события, связанные с постановкой этой пьесы. Многим была непонятна причина, по которой в 1926 году И. Сталин разрешил ставить эту пьесу в одном театре, затем запретил её постановку в 1929 году, а в 1932 снова разрешил, и почему сам И. Сталин смотрел эту пьесу не меньше 18-ти раз.

II

За шесть лет, прошедшие после революции, коммунистическая партия ВКП(б) в России состояла неофициально из двух неравных частей. Первая – большинство, как внутренняя партия, состоящая из замкнутой группы профессиональных революционеров, носителей марксистско-ленинской теории (знающих её постулаты и истинную цель революции), и вторая –меньшинство, как внешняя партия,собственно, поголовье подчинённых.

В 1924 году Л. Троцкий вернулся к теории «перманентной революции» (т.е. непрерывной). Главной причиной обоснования отхода Л. Троцкого и других оппозиционеров от НЭП было опасение, что власть большевиков не сможет приспособиться к его последствиям – бюрократическому перерождению партийного госаппарата, сужению социальной базы партии, как в городе, так и, особенно, в деревне (богатые крестьяне и кулаки укреплялись, более того, они попадали в местные органы власти и отчасти начинали формировать их, а это было уже серьёзным явлением).

К тому же в 1924 году внешняя партия начала постепенно превращаться в массовую организацию, в которую вступали рабочие, проявившие себя в ходе создания и укрепления советской власти.

Произошло это важнейшее событие в истории России после смерти В. Ленина: 29-31 января 1924 Пленум ЦК РКП(б), по инициативе И. Сталина, объявляет «ленинский призыв» в партию по облегчённым уставным требованиям. Этот призыв в партию проходил, без учёта мнения членов внутренней партии, простым голосованием, причём голосованием всех рабочих: и партийных, и беспартийных.

Численность партии начинает стремительно расти: на 1 апреля 1924 года без «ленинского призыва» она составляла 446 тыс., а на 1 ноября 1925 года – 1 млн. 25 тыс. человек. В партию влились новые молодые силы, пришедшие от фабричного станка и от земли, и которые, в своём большинстве, стремились к созидательной работе.

Они не хотели быть временщиками и ставить своё будущее в зависимость от событий, связанных с экспортом революции, которые не поддавались их контролю. Видный большевик Н. Бухарин заявлял: «Конечно, нас может ждать и поражение, но без риска до коммунизма не дойдёшь – или пан, или пропал» (Н. Бухарин, Ленинградская организация и XIV съезд. Сб. материалов. М.–Л., 1926, с.169).

Нетрудно представить себе, что подобное развитие событий привело бы к тотальному уничтожению, как русского народа, так и русского государства.

И не случайно все историки, лояльно относящиеся к большевистским постулатам, называют роковой ошибкой соратников В. Ленина допустить облегчённый приём в партию сотен тысяч малообразованных людей.

«Воспользовавшись смертью Ленина, правящая группа объявила «ленинский набор», – писал Л. Троцкий, – и ворота партии, всегда тщательно охранявшиеся, были теперь открыты настежь: рабочие, служащие, чиновники входили в них массами.

Политический замысел состоял в том, чтобы растворить революционный авангард (внутреннюю партию) в сыром человеческом материале, без опыта, без самостоятельности (во внешней партии)».

И этот замысел, продолжал Л. Троцкий, удался: «освободив бюрократию от контроля профессиональных-революционеров, «ленинский набор» нанёс смертельный удар партии Ленина» (Л. Троцкий. «Преданная революция: Что такое СССР и куда он идёт?»).

«Ленинский призыв» привёл к значительному увеличению числа членов РКП(б), условно состоявших во внутренней парии, и они стали составлять большинство во всей партии. И. Сталин был Генеральным секретарём РКП(б) и опирался на внешнюю партию, а Л. Троцкий представлял собой лидера внутренней партии. По этой причине И. Сталин получил возможность проводить свои решения в РКП(б), не считаясь с мнением профессиональных-революционеров (троцкистов).

Положение И. Сталина в это время было неустойчиво из-за негативной характеристики, данной ему В. Лениным в своём «Завещании», в котором он предлагал сместить И. Сталина с занимаемого поста. Л. Троцкий выдвинулся на первые позиции, благодаря высказыванию В. Ленина, в том же «Завещании», о нём, как о самом способном человеке в ЦК РКП(б).

Поэтому положение И. Сталина в 20-х годах можно рассматривать как критическое. В полном окружении троцкистов он нашёл единственно правильный путь для продвижения своих идей и удержания собственной власти.

III

После смерти В. Ленина, пока окончательно не укрепилась внешняя группа в партии, И. Сталин в мае 1924 года в брошюре «Об основах ленинизма» вынужденно поддерживал теорию мировой революции: «Свергнуть власть буржуазии и поставить власть пролетариата в одной стране – ещё не значит обеспечить полную победу социализма. Упрочив свою власть и поведя за собой крестьянство, пролетариат может и должен построить социалистическое общество.

Но значит ли это, что он тем самым достигнет полной, окончательной победы социализма, т. е. значит ли это, что он может силами лишь одной страны закрепить окончательно социализм? Нет, не значит. Для этого необходима победа революции по крайней мере в нескольких странах».

Укрепив свои позиции в партии И. Сталин на V пленуме Исполнительного комитета Коминтерна 21 марта – 6 апреля 1925 прямо заявил, что считает свою прежнюю позицию о строительстве социализма, изложенную им 1924 году в брошюре «Об основах ленинизма» – ошибочной. В противостоянии с Л. Троцким и его лозунгом о «перманентной революции», И. Сталин провозгласил лозунг «строительство социализма в одной стране».

Выдвинув лозунг – «строительство социализма в одной стране», И. Сталин, ссылаясь на труды В. Ленина, выступал: как верный ленинец; как наследник его великого дела по освобождению пролетариата; признавал его продолжателем развития теории К. Маркса по построению социалистического общества, осуществившим его на практике в России и творчески его развив; якобы обосновавшим, после введения НЭП, возможность строительства социализма в одной стране (это был вынужденный и, возможно, единственно верный ход).

Сталинская концепция построения «социализма в одной стране», представляла собой полный и принципиальный разрыв с марксизмом. Отказавшись от мировой революции, И. Сталин не отказался от строительства социализма, наоборот, он заявил, что социализм будет строиться в России и для России, и под этим флагом национального социализма сплотил вокруг себя внешнюю группу в РКП(б).

Этот лозунг – о «построение социализма в одной стране» – не принимался и ожесточённо отвергался ленинцами и троцкистами. Г. Зиновьев в сентябре 1925 года в своей книге «Ленинизм» яростно опровергал саму эту возможность, как в теоретическом, так и в политическом смысле.

Более того, даже среди людей, поначалу поддерживающих этот лозунг, начал проявляться определённый скептицизм. Некоторые политики: Варга, Лукач, принимали этот лозунг как чисто политический, не придавая значения его теоретическому содержанию.

В Москве с 18 декабря по 31 декабря 1925 года проходил XIV съезд Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) – ВКП(б). В работе съезда приняли участие 1306 делегатов (из них 665 – с решающим голосом и 641 – с совещательным), представляющих 643000 членов партии и 445000 кандидатов. Рабочие составили 62.2 % делегатов, служащие – 30.9 %, крестьяне – 5.7 %.