Оценить:
 Рейтинг: 0

Путешествия майора Пронина

Год написания книги
2024
Теги
<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 >>
На страницу:
8 из 13
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Так называется наше современное оружие – система реактивной артиллерии, которая наводит ужас на немцев.

– Понимаю. Я уверена, что Красная армия возьмет Берлин. И рада этому. Кстати, имейте в виду. Хотя север Ирана – это, по существу, продолжение Азербайджана, у нас все понимают, что воевать с Россией бесполезно. Поверьте, в ближайшие 100 лет войн между нашими странами не будет. А Гитлер всегда казался мне каким-то безумцем. Эти крики, эти усики… Чаплин хорошо его высмеял в своем фильме! Мой муж придерживался на этот счет другого мнения… Персы – арийцы. Гитлер что-то там говорил об истинных арийцах. Реза видел в нем союзника. Он опасался англичан. И… вас, русских. Думаю, он ошибался. Когда политик остается у власти слишком долго – он начинает делать неудачные ставки. Это неизбежно. Даже наш великий Дарий умер, так и не подавив восстание в Египте. А Перикл? Величайший политик Эллады? Он же проиграл Спарте и умер, когда его государство теряло силу… Да, господин Пронин, я знаю историю. Не так, чтобы очень глубоко, но три–четыре книги прочитала. Неплохо для женщины, не так ли?

– В нашей стране женщины уравнены с мужчинами. Есть женщины – академики, директора фабрик, знаменитые писательницы… Александра Коллонтай – наша посол в Стокгольме…

– Я знаю, знаю, простите мне мою иронию. Я же слышала о вашем замечательном цирковом представлении и видела, что в вашей стране женщины даже львов дрессируют, не то что мужчин! Я просто хотела сказать, что моего мужа удалили вовремя. Он больше не мог править. Для Ирана это свержение пошло на пользу. Иначе бы нас со временем наголову разгромили вместе с Германией…

– Отдаю должное вашей глубокой проницательности. И поверьте – без грана иронии, – произнес Пронин действительно серьёзным тоном.

– Но у меня есть не только старший сын… Англичане ошиблись, поставив на Мохаммеда. Али-Реза – моему младшему сыну скоро исполнится 22 года. Говорю вам не как мать, а как женщина, немало повидавшая на своем веку. Он способнее старшего. Мохаммед – раб своих пристрастий. Говоря по-русски – лоботряс. А Али-Реза – отличный математик, у него аналитический ум. И он лучше, чем Мохаммед, понимает, что только дружба с Советским Союзом гарантирует нашей стране безопасность.

– Вот если бы я был представителем наркоминдела… – Пронин расплылся в лукавой улыбке.

– А я не прошу вас совершить переворот. Хотя вижу, по глазам вижу, что вы и на это способны, несмотря на свое торговое призвание. Я прошу о другом. Сейчас я и мои друзья приложат усилия, чтобы шахом стал Али-Реза. Но мы можем проиграть. И тогда Мохаммед может обойтись с братом жестоко. По-восточному беспощадно. Вы могли бы стать гарантом жизни и свободы моего младшего сына в любой ситуации? Думаю, он мог бы даже переселиться в Баку. Или на север Ирана – под защиту ваших войск.

– Я не уполномочен сходу принимать такие решения, ваше величество. Но я посоветую моему руководству предоставить вам такие гарантии. И с удовольствием исполню роль посредника в этом благородном деле.

Подали кофе. Шахиня первая отпила из позолоченной чашечки. Пронин тоже сделал первый – осторожный – глоток.

– Вы имеете в виду руководство наркомата внешней торговли? – спросила она с улыбкой.

– Я представитель Совнаркома. А руководит Совнаркомом Сталин.

При упоминании советского вождя глаза шахини потеплели.

– Тогда прошу вас – передайте ему от меня лично пожелания доброго здоровья, которое так необходимо в годы войны. И новых побед на всех фронтах! Я всегда почему-то чувствовала какое-то родство с этим человеком…

– Заверяю вас, что эти слова будут доведены до товарища Сталина. А теперь я рискну задать вам вопрос.

– С удовольствием вас выслушаю, – шахиня удивленно на него посмотрела.

– Мы хотели бы женить шаха.

– Кто это – мы?

– Представители Совнаркома. Я не случайно привез в Тегеран сестер Исфандияри…

– Вы спрашиваете моего благословения? Да я буду счастлива, если Мохаммед станет хорошим мужем. С египтянкой ему не повезло… А, может быть, ей с ним. Исфандияри – известный род. Возможно, одна из сестер окажется достойной женой для Мохаммеда… Но его дружба с этим швейцарцем… Я даже не хочу называть его по имени.

Майор Пронин в Тегеране

– Вы увидите, ваше величество, что сестры заинтересуют его гораздо сильнее, чем этот Перон.

Когда подали фрукты, Пронин неожиданно спросил шахиню:

– А где сейчас ваш сын Али-Реза?

Она помрачнела:

– Он на Маврикии, сопровождает отца. Но я каждый день держу с ним связь. В нужный момент он вернется в Иран.

– И у вас достаточно верных людей?

– О, вы явно хотели бы присоединиться к заговору!

Пронин рассмеялся:

– С вами – готов присоединиться к любой авантюре. Особенно если вы раскроете мне тайны персидских ковров.

Пронин дипломатично улыбнулся.

Когда Тадж ол-Молук в сопровождении слуг провожала его в саду, Пронин сказал ей доверительно:

– Нам очень приятно, что вы слышали о цирковом представлении советских мастеров этого замечательного искусства. Но уверяю вас, что наши балетные артисты не меньшие кудесники своего искусства. Это настоящее чудо! Завтра концерт. Очень надеюсь видеть вас!

Шахиня ответила полупоклоном – и помощницы почтительно отвели ее домой.

Курдский вопрос

На балетный концерт Тадж ол-Молук не пришла. Прислала только своих помощниц с роскошными букетами. Звездой небольшой труппы, приехавшей в Тегеран, несомненно, была Галина Уланова. Воздушная, таинственная балерина с неповторимой грацией. За несколько минут на сцене она создавала образ с привкусом любви и грусти… Чтобы не перегружать иранцев непривычными для них балетными драматическими коллизиями, давали «Шопениану». Музыка великого поляка никого не оставила равнодушным – и постепенно все зрители втянулись в мир балета, который создавала на сцене Уланова…

Шах бурно аплодировал, восхищался. Но в его ложе властно расположилась Бугримова… И он время от времени обнимал ее за плечи. Балерины в пикантном смысле его не заинтересовали. Но из любви к высокому искусству он подарил Улановой старинный кулон, а всем остальным танцовщицам – по отрезу на платье. В цветах недостатка тоже не было.

После представления Пронин подошел к шаху:

– Видел, как вы аплодировали, как вы тонко понимаете балетное искусство…

– Я покорен вашей «Шопенианой». Если бы можно было навсегда оставить эту труппу в Тегеране.

Пронин улыбнулся:

– Через неделю их ждет Пермь, а потом – Москва, Большой театр. Надеюсь когда-нибудь увидеть и вас в его царской ложе!

– Непременно, господин Пронин! Простите, товарищ Пронин…

Прошла первая иранская неделя Пронина. Он быстро освоился в иранской столице. Каждый день заезжал к госпожам Исфандияри, рассказывал им и о торговых делах, и о войне, вёл светские беседы, угощал их в лучших ресторанах Тегерана, произносил длинные тосты… Эва часто расспрашивала его про Россию. Пока она беседовала с Прониным – дочери помалкивали. Только перемигивались и иногда перебрасывались улыбками. А старшие разговаривали на серьёзные темы.

– У вас ведь и сейчас живут немцы? Каково им?

Пронин вздохнул:

– Трудно. Но в Первую мировую было ещё труднее – помните, какие были тогда антинемецкие демонстрации, чуть ли не погромы. И Петербург переименовали в Петроград. Но десятки тысяч русских немцев сражаются в Красной армии и трудятся в тылу. Быть может, на них пока ещё косо смотрят. Но я уверен, скоро это сгладится.

– Я каждый день молюсь об этом. Вы бывали в Петербурге?

– Ну, конечно. Бываю в Ленинграде каждый год. А раньше даже жил там.

– И как там? Город сильно пострадал после революции? Ведь тогда, как я слышала, матросы из пушек палили по Зимнему дворцу.

<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 >>
На страницу:
8 из 13