Нож Туми

– Всё верно, как и то, что лучше еврей без бороды, чем борода без еврея.

– Давайте подробно о том, как это случилось.

– В субботу я был в синагоге, вернувшись домой лёг вздремнуть. Детей и внуков не было. Они на выходные едут загород на дачу. Так вот, пообедав, я вышел во двор с газеткой посидеть на лавочке понежится на солнышке и, когда вернулся домой, обнаружил двери квартиры настежь открытыми. У меня чуть сердце не остановилось. Я бегом в свою комнату, и шо вы думаете? Мои опасения полностью оправдались. Чемодан, который я хранил в шкафу, исчез. Понимаете? Он растворился в воздухе, как будто и не было вовсе. Исчез, как исчезали деньги в руке моей покойной жены Раисы Леопольдовны. А там не меньше пятнадцати килограмм железа, скажу я вам откровенно!

– Милицию вызывали?

– Я вас умоляю… Ну конечно вызывал. Приехали очень быстро, но ещё быстрей уехали. Всё записали и сразу же заподозрили внуков, что это их рук дело. Венечку, старшего, уже дважды вызывали к следователю. Но зачем им у самих же себя красть? Ответьте мне уважаемый, Сергей Иванович?

– Мало ли что, я и не такие встречал случаи в своей практике. И чем всё закончилось?

– Ни чем, и мне кажется, что милиция это дело хочет закрыть.

– Значит так, Семён Абрамович, вы принесите мне список похищенных предметов – это раз. И второе, может у вас сохранились фотографии оружия?

– Есть, есть, – замахал руками Семён Абрамович. – Конечно, есть, не помню кто, но это был мудрый человек, посоветовавший мне сделать фотографии, так знаете, на всякий случай. И на тебе… Вы скажите старому человеку, шо я вам буду должен за работу? Говорите как есть, не стесняйтесь. Вы уже поняли, что коллекция для меня дорога не только как память…

– Об оплате ещё рано говорить. Вы принесите фотографии, я постараюсь вам помочь, но торопить меня не стоит и надеяться, что коллекцию я смогу найти. Почему знаете?

– Семён не дурак, я всё понимаю… Как Бог даст так и будет.

– Таки да, – ответил Протасов, уже заразившись одесским говором Семёна Абрамовича, поднялся со стула, давая понять, что разговор окончен.

Глава 5

– Белый, Белый, – кто – то настойчиво звал обитателя одиночной камеры. Сухощавый голос незнакомца едва проникал через маленькие щели в окне. Пальцы ночного гостя сильно били по стеклу, пытаясь разбудить осуждённого. Тот действительно задремал и не слышал, что к нему пожаловали долгожданные гости.

– Проснись, брат, проснись, – хриплый голос с улицы и стук, наконец – то смогли разбудить Белого. Он резко вскочил и рванул к окну. Червонец видно влез ногами на спину Седого и сейчас его довольная и сытая морда закрывала половину окна.

– Через час мы придём к тебе, жди, – это были последние слова Червонца, и тут же Белый уловил краешком уха странный шум за окном и отборную ругань. Вместе с ним и исчез Червонец. Видать не выдержали плечи Седого и Червонец свалился на землю. Белый усмехнулся и начал отжиматься от пола. Замёрзнув, он хотел как можно скорее согреться. Ночи стояли холодные, и приближалась суровая зима. Неожиданно дверь в камеру распахнулась и показалась физиономия Червонца, с большой чашкой чая в руке. Друзья уселись на корточки, и погоняли чифир по кругу, как принято с незапамятных времён в лагерях. Когда старинный ритуал чаепития был закончен, Седой вытянул сигареты с фильтром и дал пачку Белому.

– ДПНК[5 - ДПНК – дежурный помощник начальника колонии.] сегодня Индеец – смена наша, брат, кури спокойно и не нервничай, – произнёс Седой и щёлкнул перед носом Белого серебряной зажигалкой «Zippo». – Можем выйти на воздух? Ты как?

– Не сдадут? – спросил Белый внимательно разглядывая Червонца. Тот с момента их последней встречи на свободе, практически не изменился. Разве что черты лица, и особенно скулы, заметно выпирали из – за худобы.

– Не бойся, Мамонов в доле с Индейцем, это он дал ключи от хаты. Идём.

Они крадучись, словно ниндзя, проскочили длинный коридор и вышли на улицу. Несмотря на чёрные тучи, луна дружелюбно выглядывала и хорошо освещала тюремный дворик.

– Красота, да и только, – сказал довольный Белый, и набрал в лёгкие как можно больше кислорода. – А воздух какой чистый и свежий…

– Брат, времени не много, по – этому давай поговорим о твоём побеге. Что сам думаешь? – спросил Червонец и уселся на не большую скамейку возле здания.

Закинув ногу на ногу внимательным взглядом сверлил Белого. Тот почему – то молчал и, казалось, находится не здесь, а в другом месте. Лицо его было безмятежно спокойным, умиротворённым, словно у бронзовой статуи Будды.

– Валить надо однозначно, – как будто пробуждаясь от крепкого сна, выдал Белый. – Правда, ума не приложу, как это сделать? Если бежать отсюда, тогда мы подставим хороших людей и представьте, что начнётся в лагере после моего исчезновения. Обязательно введут ОМОН и почистят зону, что мало не покажется. Нет, такой вариант исключается – не хочу, чтобы из – за меня одного пострадали люди.

– Ты прав, – ответил Седой и пригладил на голове торчавший, будто антенна передатчика, локон волос. – Мы совсем об этом не подумали.

Он посмотрел искоса на Червонца, который развёл руки в сторону, согласившись с доводами Белого, и крепко задумался.

– Тогда остаётся только один вариант, – сказал Белый и резко поднялся. – Надо заставить Лаптева отправить меня в «Чёрный дельфин».

– Ты с ума сошёл? Самому лезть головой в пекло нет, брат, мы не можем такого допустить, – вскочил Червонец и замахал руками.

– Не кипятись Червонец, вначале выслушай до конца, а после уже и выводы делай. Я не собираюсь сидеть в «Дельфине» и ждать когда шныри сколотят из досок для меня деревянный бушлат. Я думаю свалить на этапе, тем более что туда отправят не «автозаком», а «столыпиным»[6 - «Столыпин» – специальный железнодорожный вагон, применяемый для перевозки заключённых.]. Кумекаешь, что к чему?

– Рискованно, но если что – то пойдёт не по плану, тогда тебе сам Господь Бог не поможет. Из «Чёрного дельфина» ещё никто не убегал.

– Торопиться не стоит, – ответил Белый и закрыл рукой открытый рот Седого. – «Варежку» прикрывай Седой, не то муха залетит или комар.

Седой мотнул головой и достал сигареты.

– Мне нужен телефон, чтобы связаться со своими людьми, – сказал уверенным голосом Белый.

– Организуем, брат, с этим проблем нет. На следующую смену Индейца принесём, будь спокоен, – сказал Червонец и оскалился.

– Зарядить как следует не забудьте, мне нужно сделать не один важный звонок. Понятно? Что там в пакете у тебя, Седой? Доставай, показывай.

– Здесь тёплый свитер, еда, сигареты, спички и чай. Бери, Саша, но не забывай прятать перед обыском в укромные места. Кстати, в хате под нарами тайник. О нём никто не знает. Ещё не успели менты выведать. Просунь руку под нару, ближе к стойкам у двери, и нащупай кирпич. Он слегка выступает, и ты запросто его вытащишь. Туда можно спрятать целого барана.

– Понял, воспользуюсь, – ответил с улыбкой Белый и взял у Седого пакет. – Кстати как в зоне? Менты не сильно лютуют?

– В зоне сейчас не сладко. Работы нет, одни фуфлыжники[7 - Фуфлыжник – ведущий себя недостойно заключённый, чаще всего в отношении платежа карточных долгов, за что всегда подвергается опасности опускания.] плодятся будто грибы после дождя и петухи. Как только появился Лаптев жизнь изменилась в худшую сторону. До него был «хозяин» полковник Мороз, вон он делал ветер и такой, что ветки на деревьях трещали. Скольким хорошим людям помог выбраться на волю и сосчитать трудно. С ним можно было запросто решить вопрос о твоём освобождении, но накрыли его на взятке и сейчас видать сам где – то зону топчет, – сказал Червонец и прокашлялся. – А этот и говорить ни с кем не желает, сам взял оперчасть под своё крыло и руководит. Руль хренов. У братвы с твоим приходом в зону дух поднялся. Только о тебе и базарят. Многие хотели бы лично познакомиться. Может организуем, Белый, так сказать за круглым столом встречу с порядочными арестантами.

– А что, идея не плохая, – поддержал Седого Червонец. – Пока ты здесь, я могу вплотную заняться этим вопросом. Деньги есть.

– Не этим вам нужно заниматься, а другим. Какой по счёту срок тяните, а ни черта не соображаете. О людях нужно думать, налаживать «дороги» со свободы, чтобы грелась зона, и мужики не сосали лапу, как медведь зимой без работы. Чтобы в общаке и деньжата водились, и водочка, и сало, и прочий «запрет». Я уже молчу о чае и сигаретах. «Крытку»[8 - «Крытая» или «крытка» – ИТУ тюремного типа для осуждённых за тяжкие преступления или направленных в тюрьму по постановлению суда из ИТК за систематические нарушения режима содержания. В России всего 15 крытых.] греть нужно, причём делать это надо регулярно. Прижучить к ногтю Лаптева, и диктовать свои условия ментам!

– Этот пидор вот где уже, – отрезал Седой, и сжал рукой горло.

– Не ругайся и на него найдётся управа, поверь мне, обычно такие козлы своей смертью не умирают, – сказал Белый и потушил сигарету.

Ночную тишину прорезал леденящий душу вой сирены на запретной полосе. Моментально включились дополнительные прожектора и принялись шерстить периметр зоны. Лай собак, за ним несколько автоматных очередей заставили друзей от испуга вскочить со скамейки. В дверях СУСа появилось перепуганное от страха лицо прапорщика Мамонова с оружием в руках, и с ним ещё двое помощников.

– Белый, быстро к себе, – закричал он и рванул к калитке, ведущей в зону.

– Видать какой – то бегун с «красной полосой»[9 - Красная полоса на обложке личного дела заключённого означает – склонен к побегу. Когда такой человек приходит в зону, администрация должна ставить его под особое наблюдение.] в побег решил податься, – крикнул Червонец, перекрикивая визг сирен. – До встречи, брат, – бросил он уже на бегу.

– Береги себя, – выпалил Седой и побежал за Червонцем к маленькой калитке. Белый спокойно вернулся в камеру, и где – то в глубине души завидовал ночному беглецу.

Глава 6

В воскресный день Людмила Ивановна суетилась на кухне, готовила обед. Муж с утра ушёл в гараж, и обещал к обеду вернуться. Нарезая лук и морковку на борщ, Людмила Ивановна услышала звонок в дверь. Глянув на часы, которые показывали половину одиннадцатого, пошла открывать. Заглядывая в дверной глазок, с удивлением обнаружила незнакомого мужчину.

– Вы к кому? – спросила она, внимательно наблюдая.

– Мне нужна Людмила Ивановна Серова, – ответил мужчина, и поправил рукой бордового цвета модный галстук на белоснежной сорочке.