Нож Туми

– Одну минуту, подождите, – ответила она, вернулась на кухню, сняла фартук, и уменьшила огонь на плите. Борщ уже практически был готов, и Людмила Ивановна, недовольная тем, что ей помешали, поправила волосы и застегнула нижнюю пуговицу на домашнем цветном халате, который ей подарила дочка на день рождения. На пороге стоял приличный, седовласый мужчина, высокий, подтянутый, в чёрном костюме. Женщина подумала о том, что незнакомцу была бы к лицу военная форма, времён царской России. Этакий бравый гусар – унтер – офицер, в кивере, со шкурой барса на плечах, подбитой красной тканью, в узких суконных штанах, в сапогах с золочёными шпорами, с портупеей и плоской сумкой через плечо, украшенной вензелем. Не хватало разве что усов для полной картины. В задумчивости она вздохнула, и прогоняя приятное наваждение, смотрела на незнакомца хлопая ресницами. Плотная, не высокая, она ещё не потеряла привлекательности, и лицо женщины не утратило свежести. Смотрела она на незнакомца с замиранием сердца. Ещё бы мгновение и бросилась к нему на шею со словами: «Ах, сударь! Я ждала вас всю жизнь! Отныне моё сердце принадлежит вам и ни кому больше». Тот улыбался, и как показалось хозяйке, делал попытки произвести положительное впечатление. Широкоплечий, с загорелым лицом, белесоватыми бровями, необычной, слегка смущённой улыбкой для человека которому уже далеко не тридцать или сорок, перекладывал кожаный портфель с золотистой пряжкой (прямо как у гусара) из одной руки в другую.

– Простите, вы по какому делу? – спросила Людмила Ивановна, не переставая в глубине души, восхищаться импозантным и благородным «гусаром».

– У меня к вам разговор, Людмила Ивановна, – ответил мягким, бархатистым голосом гость. – Личного характера, если вы не возражаете я не отниму у вас много времени. Пройти можно?

– Да – да, проходите, спохватилась хозяйка, и впустила мужчину в квартиру.

– Как у вас аппетитно пахнет! – заметил незнакомец и поставил бережно портфель на маленький стульчик около зеркала. – Извините, я не представился, меня зовут Евгений Иванович!

– Проходите в зал, я сейчас, только плиту выключу. Может, хотите кофе?

– Нет – нет, спасибо, – ответил Евгений Иванович, снимая дорогие кожаные туфли, и проследовал в зал.

Людмила Ивановна оценила одеколон мужчины с восточным колоритным запахом, и уже через минуту сидела напротив гостя на стуле.

– Извините, что отрываю вас от дел, – начал Евгений Иванович, и посмотрел на хозяйку пронзительным взглядом. – Лена очень похожа на вас, – заметил он и наклонил голову на бок.

– Лена больше всего похожа на отца, кстати, он вот – вот должен прийти.

Она улыбалась глядя на Евгения Ивановича и вспоминала молодость. Когда ещё совсем юной девочкой с длинными косичками провожала восторженным взглядом таких красавцев.

– Так вы по поводу дочери?

– Вы угадали, давайте я не буду больше вас интриговать, а расскажу о причине своего визита. Дело в том, что я работаю на Александра Белого. Вам знакомо это имя и фамилия?

Людмила Ивановна задумалась и пожала плечами.

– Нет, во всяком случае, я раньше никогда её не слышала.

– Это парень вашей дочери, – сказал Евгений Иванович, и тут же осёкся, заметив, как побледнела хозяйка.

Людмила Ивановна задержала дыхание и часто испуганно заморгала. Она не могла понять причину визита гостя.

– Она ушла, когда у нас случилась беда, – продолжил Евгений Иванович, и никого не предупредила. Причём ушла ночью, и вот уже практически неделю никто не знает где она. Вы не поможете?

В этот момент из кухни прибежал большой рыжий кот и запрыгнул на колени к хозяйке. Людмила Ивановна погладила кота и опустила на пол. Кот недоверчиво зашипел на гостя и понимая, что сейчас хозяйке не до него, ретировался с недовольством на кухню.

– Мои люди сообщили мне, что она вернулась домой, потом угодила в больницу.

– Вы, что следите за ней? – спросила хозяйка квартиры и скрестила руки на груди.

– Следим? Нет ну что вы, сейчас сами знаете, какое неспокойное время, просто стараемся держать ситуацию под контролем, только и всего.

Он улыбнулся, и эта улыбка гостя не понравилась Людмиле Ивановне. Ей показалось, что этот человек знает гораздо больше о дочери и всей её семье. Но она сдержалась и тяжело вздохнув, ответила: – Мы с отцом были против выбора дочери с первого дня её знакомства с Сашей. Хотя нам он понравился и произвёл положительное впечатление. Однако сердце материнское не обманешь, и я чувствовала, что рано или поздно, но случится беда. Мы с мужем старались особо не лезть в дела Лены. Считали и считаем её человеком взрослым и самостоятельным.

Она замолчала, и Евгений Иванович увидел на лице матери слёзы.

– Успокойтесь, прошу вас.

Он протянул ей свежий носовой платок, который Людмила Ивановна взяла со словами благодарности.

– Лена пришла домой поздно, в ту злополучную ночь, мы с мужем спали. Позвонила в дверь, я ей открыла, и всё поняла с одного взгляда. Угодив под дождь, Леночка промокла и Пётр Николаевич сделал ей ванну. Мы смотрели телевизор, ждали, пока дочь приведёт себя в порядок, и незаметно задремали. Когда я проснулась, то обнаружила, что Лены в комнате нет и она ещё в ванной. Муж выломал дверь, наша девочка лежала без сознания. Она выпила огромную дозу таблеток клофелина, и только чудо спасло мою бедную девочку. Муж вызвал скорую, и её забрали в больницу. Там ей сделали промывание желудка, потом переливание крови. Я сидела всю ночь возле дочери и только утром, когда Лена пришла в себя, вернулась домой. Простите ещё раз, но мне тяжело об этом говорить и вспоминать.

– Я вас понимаю. А где сейчас она?

– В больнице, где же ещё.

– Увы, но её там нет. Я только что приехал оттуда.

Лицо Людмилы Ивановны исказила гримаса ужаса. Она смотрела большими глазами на Евгения Ивановича, и не знала, что сказать.

– Лену необходимо найти, чтобы не случилась, не дай Бог, ещё одна непоправимая беда.

– Оставьте нас в покое, – заголосила мать Лены и закрыла лицо дрожащими руками. – Откуда взялся этот парень… Будь он проклят! У нас одна дочь, и мы не хотим, чтобы Лена больше встречалась с вашим начальником. Вы понимаете, о чём я говорю?

Её голос сорвался на крик, и Евгений Иванович поднялся с дивана, чтобы уйти.

– Уходите, уходите, слышите, и больше никогда не переступайте порог этого дома, – кричала во весь голос женщина. В дверях Евгений Иванович столкнулся с отцом Лены. Тот услышал крик жены, подумал, что это грабитель и едва не набросился с кулаками на гостя. Евгений Иванович перехватил старика руку и вывернул её за спину. Потом коленом прижал к двери и как можно спокойно объяснил, кто он такой и зачем сюда пожаловал.

– Вот моя визитка, Пётр Николаевич, – сказал начальник охраны Белого и отпустил руку хозяина квартиры. – Пожалуйста, позвоните мне, если что – то узнаете про дочь. Она исчезла из больницы, и никто не знает куда она могла пойти. Вы слышите меня?

Пётр Николаевич сидел на пуфике, уныло свесив голову и потирал руку.

– Уходите, – прошептал он сдавленным голосом, – если я что – то узнаю, позвоню.

Глава 7

В больнице Лена чувствовала бесконечную тоску и одиночество. Ей хотелось умереть и жизнь для девушки потеряла всякий смысл. Она лежала в двухместной палате возле окна и с печальными глазами смотрела на улицу. За окном завывал ветер, срывая последние листья с деревьев кружил их медленно и грациозно. Мама принесла ей старенький плеер, и грустные песни Милен Фармер ещё больше удручали. Лена сняла наушники и бросила их на одеяло. В эти выходные больница опустела и только дежурный персонал медсестёр, устроившись в коридоре, смотрел очередной сериал по телевизору. Соседка Лены по палате совсем юная школьница Надежда ушла домой и должна была вернуться только в понедельник утром. Весёлая и жизнерадостная, с веснушками на лице, она делала фактически первые шаги в жизни и радовалась как ребёнок, самостоятельности, возникшей вследствие отравления грибами. Лена наблюдала за ней искоса и вспоминала себя, когда она вот так же весело и беззаботно относилась к жизни. Радовалась каждому дню, улыбалась случайным прохожим на улице и верила в то, что обязательно сможет добиться поставленных целей. Воспитанная в строгих правилах отцом, она прилежно училась и когда её сверстники ходили по барам и клубам, сидела за книгами. Взяв в руку карандаш и альбом для рисования принялась набрасывать эскиз рисунка. Рука самостоятельно выводила незамысловатые линии человека, точнее девушки, одиноко стоявшей возле леса. Из – за деревьев на рисунке выглядывали огромные красные глаза, их Лена нарисовала непроизвольно акварельной краской, они как будто следили за девушкой. Глаза невиданного зверя получились злобными, и Лена, удивляясь игре собственного воображения, смотрела на них поникшим взором. Страх, исходивший от рисунка, настолько разыграл воображение девушки, что она ощутила запах земли и леса. Впервые в жизни испугавшись собственного рисунка, тут же разорвала его на мелкие кусочки. Отложив кисти и краску в сторону, поправила подушку и улеглась. Телефонный звонок едва не лишил Лену чувств. Взяв влажной от страха рукой телефон увидела, что это звонит мама.

– Привет мама, – сказала она слабым голосом. – Всё в порядке, уже собираюсь спать. Живот почти не болит, мне сделали укол час назад. Папе привет, я люблю тебя, спокойной ночи.

Лена выключила телефон и посмотрела в окно. В какой – то миг ей снова привиделись очертания красных глаз за стеклом, и Лена закрыла бледное лицо руками. Повернувшись на бок вспомнила Сашу и то, как он её учил быть храброй и сильной. Слёзы непроизвольно покатились из глаз и через мгновение подушка была мокрой. Мама умоляла её забыть его, но она ещё ничего для себя не решила. Сердце тянулось к нему и всякий раз, когда она вспоминала его глаза, улыбку и тёплые руки непривычно кололо. Поднявшись с кровати, она включила ночник над дверью, и словно любопытная мышка выглянула в коридор. Там стоял полумрак и только яркие блики от экрана телевизора отражались на тёмных стенах.

Папа ей твердил, не единожды, что не стоит доводить до того, дабы сложная жизненная ситуация взяла вверх над разумом. Он как мог, успокаивал её и твердил, что всё образуется. Лена подошла к окну и выглянула во двор. Там уже никого не наблюдалось. Больные разошлись по палатам и двор пустовал. Лена взяла зубную пасту и решила перед сном почистить зубы и умыться. С отражения в зеркале на неё смотрела бледная с опухшими красными глазами девушка. Прежний задорный блеск исчез, щёки запали и даже маленький курносый нос казался не таким как прежде. Он слегка заострился и портил общее впечатление. Красота и природный шарм девушки угас и сделал её похожей на восковую куклу какого – то южно – африканского племени. Открыв воду, она намочила щётку и принялась тщательно ей чистить. Внезапно из умывальника что – то заурчало и булькнуло, и вода стала набираться в раковину и не уходить в канализацию. Лена закрыла кран, но это не помогло. В раковину поступала вода снизу. Несколько раз надавив рукой на сливное отверстие она поняла, что не сможет справиться, открыв дверь крикнула на помощь медсестру. Пока она пришла, вода уже бежала через край и заливала белый кафельный пол. Медсестра схватилась за голову и побежала за ведром и шваброй.

– Нужен мужик, чтобы прочистить трубы, – сделала вывод располневшая не по годам молодая женщина, когда вытерла почти насухо пол. – Сейчас, подожди, я придумала кого пригласить. К нам недавно пришёл на практику парень, зовут его Виталик. Он дежурит в приёмном отделении. Жди, я мигом.

Медсестра, вильнув толстым задом, ушла, Лена осталась одна. Усевшись на кровать она с тоской наблюдала, как вода медленной струйкой льётся на пол.

– Привет! – услышала Лена бодрый мужской голос и от неожиданности подскочила с кровати. С тросом на плечах около умывальника стоял высокий, худощавый парень в белом халате и смотрел удивлёнными глазами на Лену.

– Испугал? Прости, не хотел. А ты почему здесь одна и не ушла на выходные домой?

Непринуждённое поведение парня Лене понравилось, и она впервые за последние дни улыбнулась. Улыбка получилась натянутой и неестественной. В гнетущей растерянности она смотрела на врача, и облизывала кончиком языка пересохшие губы. Горло першило после отравления и Лена, прежде чем ответить, налила из бутылки воду и жадными глотками выпила.

– Не отпустили домой, – ответила она жалобным тоном.

– Понятно, кстати, меня зовут Виталик, а тебя как?