Гуттаперчевый клоун

– Во даёт, Лялечка! – выкрикнул, обернувшись к Лёле, двоечник Сашка Мирончик. – Во заливает!

И сразу же получил от Иришки учебником по голове.

Это именно Сашка придумал для Лёли кличку «Лялечка» и всегда получал за оскорбительную эту кликуху книжкой по голове от…

От Марьяны…

А сегодня получил от Иришки, которая сидела сейчас на месте Марьяны. И на полном серьёзе утверждала, что ни в каком санатории она не была и что именно с ней ходила Лёля в кино в прошлую субботу.

С ней, а не с Марьяной!

А Марьяна не просто не пришла сегодня на уроки, она, вообще, исчезла. Так, словно не было её вовсе!

А может, и в самом деле не было, если никто из учителей и одноклассников даже не помнит о ней? Никто, кроме…

Одна Лёля ещё помнит подругу…

Пока ещё помнит…

«Так это был не сон! – внезапно подумалось Лёле. – И всё то, что произошло со мной в эти последние дни – всё оно и на самом деле произошло! И жуткая кукла эта, которая только притворялась безобидной гуттаперчевой игрушкой, и больница, в которой я очутилась после – всё это был не сон… вот только получается почему-то, что ничего этого вроде как и не было вовсе… то есть всё это просто осталось в той, прежней реальности. И Марьяна… она что, тоже навсегда исчезла из нашего мира?»

Да нет же, такого быть не может! Такого просто не может быть!

Выхватив из бокового кармашка рюкзака телефон, Лёля принялась торопливо «листать» меню. Так… где же он, телефон Марьяны? Должен быть следующим за маминым… вот только его там…

Его там не оказалось…

– Садись, Кушнер! – сказала Анжела Митрофановна, как-то странно поглядывая на Лёлю. – Или ты ещё что-то спросить хочешь?

Но Лёля лишь молча смотрела на учительницу, и в глазах девушки был ужас. Самый настоящий ужас, и ничего кроме…

– Что с тобой, Лёля? – озабоченно поинтересовалась Анжела Митрофановна. – Случилось что? Почему ты молчишь?

– Давай, Лялечка, не молчи! – вновь выкрикнул Сашка, низко пригибаясь и прикрывая голову обеими ладонями. – Гони свою туфту дальше!

И всё же получил повторно учебником от Иришки. На этот раз по уху.

– Жданович! – крикнула Анжела Митрофановна, мгновенно переключая внимание с Лёли на Иришку. – Что ты себе позволяешь?! А тебе, Мирончик, тихо никак не сидится! Кушнер, ты куда?!

Но Лёля уже выбегала из класса.

Она не помнила даже, как сбегала по ступенькам на первый этаж, как брала курточку в гардеробе. Опомнилась лишь, когда от здания школы её отделяло не менее полутора километров.

И всё это расстояние она не прошла, а буквально пробежала. Сама не понимая: куда и с какой целью.

И лишь, приостановившись и внимательно осмотревшись по сторонам, поняла, что находится сейчас совсем неподалёку от старой обшарпанной пятиэтажки, в первом подъезде которой, на пятом этаже и проживает Марьяна со своей мамой и бабушкой.

Вернее, проживала там ещё столь недавно…

А что теперь? Кто там теперь обитает?

Лёля вдруг поняла, что ей очень не хочется этого выяснять. И что куда лучшим вариантом будет просто повернуться и уйти. Домой, или, может, вновь в школу возвратиться? Тем более что и рюкзачок там остался…

Некоторое время Лёля колебалась, а потом вдруг ощутила, как вместо страха в душе рождается злость. И какая-то отчаянная решимость всё окончательно выяснить. Всё то, что произошло с ней самой за это последнее время, и что же всё-таки случилось с Марьяной?..

И тогда она вошла в подъезд и принялась медленно подниматься по таким знакомым ступенькам на пятый этаж. Поднималась тяжело, через силу, ноги были словно ватные. Или какие-то чужие, что ли…

– Лёлька, постой! – послышался вдруг позади Лёли чей-то на удивление знакомый голос, и одновременно с этим гулко хлопнула входная дверь.

Обернувшись, Лёля с радостным удивлением увидела Иришку, только что вбежавшую в подъезд. Она смотрела на Лёлю, стоящую на ступеньках, и тяжело, с присвистом дышала.

– Фу, еле догнала тебя! – с трудом проговорила Иришка, обмахиваясь ладонью, как веером. – Чемпионка, блин!

– А ты чего за мной побежала? – вновь спустившись вниз, Лёля подошла к подруге вплотную. – За меня беспокоилась или просто нашла удобный повод с уроков слинять?

– А ты как думаешь?

Ничего на это не отвечая, Лёля крепко обняла Иришку, прижала её к себе (вернее, сама к ней крепко прижалась) и вдруг заплакала. Даже не заплакала, разрыдалась навзрыд.

– Ты чего? – встревожилась Иришка, отстраняя от себя подругу и внимательно вглядываясь в заплаканное её лицо. – Случилось что?

– Случилось! – всхлипнула Лёля. – Да ещё как случилось!

– Давай рассказывай!

– Нет!

Лёля отрицательно мотнула головой, старательно вытерла тыльной стороной ладони остатки слёз на щеке.

– Ты же всё равно мне не поверишь!

– А вдруг?!

Некоторое время Лёля лишь молча смотрела на Иришку.

– Ладно! – наконец-таки решилась она. – Слушай тогда!

Она замолчала, но Иришка тоже молчала, ожидая продолжения.

– Понимаешь, я не ходила с тобой в кино в эту субботу, – торопливо, чтобы Иришка не успела её перебить, проговорила Лёля. – Я с Марьяной ходила, она в нашем классе училась, и мы с ней обе дружили: и ты, и я!

– А я в это время где была? – думая о чём-то своём, спросила Иришка, когда Лёля наконец-таки замолчала. – Ну когда вы в кино ходили: ты и эта… Марьяна твоя…

– Не моя, а наша!

– Ну хорошо, пусть наша! Я где в это время находилась?

– В санатории ты находилась! – Лёля пыталась говорить как можно более убедительно, но всё же чувствовала, что Иришка ей ни капельки не верит. – Или в профилактории, точно не помню. Шумы какие-то у тебя в сердце обнаружили, вот и дали путёвку…