Тургер

«Воранги», – вспомнил Некрасов название расы инопланетян из фильма.

Губы рептилоида в голограмме шевельнулись, и зал управления наполнился резким высокотональным звуком, больше похожим на свист, нежели на человеческий голос.

Звук резко оборвался, но у Некрасова сложилось впечатление, будто он не исчез из пространства зала управления, а продолжал висеть в воздухе и упрямо сверлить его барабанные перепонки, словно намереваясь их порвать. Он невольно отвернул голову, но тут же опять вернул её в прежнее положение, плоской голограммы над пультом управления уже не было.

– Проклятье! – механически слетело с губ Некрасова. – Вахтенный! – произнёс он и вдруг не услышал своего голоса.

– Да, гард старший офицер, – донёсся какой-то далёкий, едва слышимый голос вахтенного офицера.

«Гад! Всё же испортил мне слух», – скользнула у Некрасова тревожная мысль.

– Отправь его голос или то, что он из себя представлял, лингвистам, – заговорил он уже громче. – Пусть попытаются разобраться в нём и определить, что этот рептилоид передал нам: приветствие или угрозу.

– Сообщение отправлено, гард старший офицер, – услышал через несколько мгновений Некрасов далёкий голос вахтенного офицера.

«Проклятье! Если слух не восстановится, то придётся обращаться к реаниматору», – всплыла у Некрасова досадная мысль.

– Гард старший офицер! Это вахтенный оператор связи, – услышал Некрасов второй далёкий голос. – Свист этого рептилоида представляет собой очень быструю речь. Я в несколько раз уменьшил скорость его воспроизведения, и фонограмма приобрела вполне человеческое звучание. Я могу её воспроизвести. Только язык этого рептилоида неизвестен системе управления корабля.

– Не нужно. – Некрасов механически мотнул головой. – Свяжись с лингвистами и передай им свои выводы.

В зале управления наступила тишина.

«Интересно, только у меня возникли проблемы со слухом или у ещё у кого-то из вахтенных? – продолжили скользить у Некрасова беспокойные мысли. – Все молчат. Может, не хотят озвучивать возникшую проблему со слухом, боясь показаться невежей? Придётся спрашивать».

Некрасов приоткрыл рот, намереваясь поинтересоваться проблемой со слухом у вахтенного офицера, но тут же плотно сжал губы: из вспыхнувшей над пультом управления голограммы на него смотрел капитан крейсера Григорьев.

Глаза Григорьева скользнули по сторонам и, видимо, найдя начальника экспедиции, замерли.

– Гард старший офицер! – заговорил Григорьев, и вновь Некрасов услышал его голос, будто пришедший издалека. – Нам удалось связаться с представителем расы инопланетян с чужого корабля, вторгнувшегося в пространство этой планетной системы. Несомненно, он высказал угрозу в наш адрес.

– Ты уверен в этом? – поинтересовался Некрасов.

– От приветствия всей вахте уши не закладывает, – губы Григорьева вытянулись в широкой усмешке.

– Может быть, он приказывает убраться нам от этой планеты, – состроив гримасу задумчивости, произнёс Некрасов. – Ты сканировал пространство детектором скрытых масс?

– Он у меня и сейчас активен. – Григорьев поднял плечи. – Я могу гарантированно утверждать, что мы были первыми в этой планетной системе. Никакого чужого корабля до нас здесь не было. Пусть эти уроды сами убираются отсюда, пока…

Он вытянул губы в широкой усмешке.

– Не говори «гоп»… Надеюсь, слышал про это? – Некрасов подтвердил свой вопрос взмахом подбородка. – От чужого корабля есть угроза?

– Трудно сказать, – Григорьев пожал плечами. – Насколько он виден, его излучатели не просматриваются. Хотя, что у него за орудия, можно лишь гадать.

– Ты его уже можешь рассмотреть? – Некрасов невольно подался вперёд.

– Без подробностей, – Григорьев мотнул головой.

– Передай изображение сюда.

По голограмме прошла рябь, и изображение в ней сменилось: вместо капитана Григорьева теперь отображался странный зелёно-синий четырёхосный двойной эллипсоид, обрубленный с одной стороны. Никаких ни выступов, ни впадин, которые могли бы ассоциироваться у двойного эллипсоида с орудиями, не просматривалось. Он был идеален.

По голограмме прошла рябь, и в ней опять отображалось лицо капитана Григорьева.

– Я уже могу достать его из аннигилятора, – произнёс он.

– А если мы окажемся неправы и они всё же приветствуют нас? – Некрасов взмахнул подбородком. – Если судить по их кораблю и по тому, как он появился из ниоткуда, – это достаточно развитая цивилизация. Неизвестно, какую угрозу мы навлечём как на себя, так и на Федерацию, уничтожив этот корабль.

Ничего не сказав, Григорьев состроил гримасу недоумения.

– Пока лишь сопровождение. – Лицо Некрасова сделалось предельно серьёзным. – Но глаз с него не спускай. Если будет возможность, подойди к нему на дистанцию поражения лазерными излучателями всех типов.

– Попытаюсь зайти ему в хвост. – Григорьев вытянул губы в усмешке. – Вдруг повезёт.

– Сам решай. Но если проспишь… – Некрасов долго покрутил головой.

– Да, гард старший офицер! – Григорьев резко кивнул головой, и голограмма с его отображением тут же погасла.

– Вахтенный! «Тургер» уже может достать чужой корабль каким-то из орудий? – поинтересовался Некрасов у вахтенного офицера.

– Возможно, тяжёлые излучатели уже и достанут его, но нужно разворачиваться и выходить на высокую орбиту, так как отсюда луч тяжёлых частиц нанесёт большой вред озоновому слою планеты, как и защитное поле «Тургер», – ответил вахтенный офицер.

– Разворачивайся и выходи, – приказал Некрасов и состроил очередную гримасу досады. – Когда выйдешь, тогда и включишь защиту. Только не потеряй плато, чтобы потом его не искать вновь.

– Да, гард старший офицер! – тут же пришло подтверждение от вахтенного офицера.

Прошло несколько мгновений, и звёзды на экране пространственного обзора зала управления «Тургер» приобрели больший динамизм.

* * *

Крейсер шёл по широкой дуге, пытаясь обойти чужой корабль, чтобы зайти ему в хвост, но, видимо, экипаж чужого корабля был достаточно грамотным и, поняв намерение экипажа крейсера, тоже начал разворот, стараясь поставить свой корабль так, чтобы он всё время был повёрнут к крейсеру носом.

– Грамотные гады! – невольно слетело с губ Григорьева, когда он увидел маневр чужого корабля. – Но нас ведь двое. – Он вытянул губы в усмешке. – Нужно только поставить тебя кормой к «Тургер».

– Вахтенный! Уступи кресло! – громко произнёс Григорьев, поднявшись со своего кресла и шагнув к креслу вахтенного офицера.

Повернув голову в сторону капитана, вахтенный офицер уставился в него немым взглядом.

– Убирайся! – Григорьев с силой стукнул рукой по спинке кресла, будто таким образом намереваясь выбить вахтенного офицера из кресла. – Нет времени объяснять.

Заклинив штурвал, затем повернувшись вместе с креслом, вахтенный офицер поднялся и шагнул в сторону. Григорьев быстро сел и, развернувшись к пульту управления, расклинил штурвал и поставил его едва ли не вертикально, посылая крейсер по более короткой дуге, пытаясь вывести его на одну линию с чужим кораблём и носом «Тургер», одновременно активируя все лазерные турели, и вскоре на корпусе чужого корабля, отображаемого на экране пространственного обзора, отчётливо просматривалось яркое красное пятно, показывая, что чужой корабль доступен для атаки.

«Жаль, что для аннигилятора угол не оптимален, – подумал Григорьев с досадой. – Но и полсотни лазеров не подведут».

И опять экипаж чужого корабля показал себя грамотным экипажем – он перестал крутить свой корабль носом в сторону крейсера, а поставил его так, чтобы в сторону чужих для него кораблей смотрел один его борт.

– Вот гад! – невольно вырвалось у Григорьева.