Очерки по истории станицы Митякинской и Тарасовского района. Книга 2

Батько Махно сидит с маузером.

Узнав об этом, к хутору выдвинулся отряд подъесаула Попова, начавшего борьбу с большевиками ещё в 1918 году. Тогда, чтобы вооружить своих казаков, сотник Попов разоружил охрану трёх рудников, лежащих в юрте Гундоровской станицы. В его руках оказалось 140 винтовок и 3000 патронов. Данное оружие было роздано казакам своего отряда. Так отряд начал вести борьбу против советов власти.

Вскоре, восставшие казаки Попова утром 16 апреля 1918 года подошли к станице Гундоровской и сходу её захватывали. Только при помощи артиллерии бронепоезда, который подошёл из Каменска, красные, 19 апреля сумели отбить Гундоровскую станицу.

Теперь, отряд уже есаула Попова, скрытно подошёл к Курнолиповке и обрушился на спящих махновцев. Началась жестокая и беспощадная резня. К утру всё было кончено. По всему хутору собирались на лошадиные сани, изрубленные останки махновцев. Ими награбленное добро безвозмездно раздавалось в самом центре слободы, чубатыми дядьками с красными лампасами. В безропотном исполнении негромких приказов от высокого всадника, с блеском офицерских погон на куцей венгерке обтягивающей его широкие плечи. Как оказалось, это был подъесаул Попов с хутора Атаманск.

Уже в июле 1921 года отряд Нестора Махно снова появился на Дону в районе станицы Митякинской и станицы Гундоровской (ныне – город Донецк Ростовской области). Гуляйпольский батька, не смотря на неудачный прошлогодний рейд по Верхнему Дону и на зимний разгром одного из своих отрядов у Курнолиповки белоказаками, не потерял надежды привлечь на свою сторону казаков, и украинцев живших в слободах Митякинского юрта, но жестоко ошибся в своих ожиданиях. Казаки не желали вставать под махновские знамёна. Как и в прошлом году, когда с Махно ушло всего 4 человека с «грязным прошлым» и 3 казака скрывавшихся от преследования советскими властями, казаки отказались его поддержать.

В штабе СКВО была принята телеграмма: «Банда Махно, преследуемая войсками Украины, перешла 14 июля около полудня через ст. Кутейниково на линии Иловская – Таганрог и двинулась на Б. Мешковская. Отходит в восточном направлении. Преследующим отрядам приказано гнать махновцев до полного их уничтожения. По последним сведениям численность банды не более 150 сабель при незначительном количестве пулеметов. Банда деморализована и крайне утомлена 30 беспрерывными боями». Судя по всему, это был не весь отряд Махно, а лишь его часть.

В штабе СКВО был было принято решение перебросить в район Гундоровская-Каменская из Усть-Бело- Калитвенской кавалерийский полк 2 Донской дивизии, который выдвинулся в хутор Дичинский в 19 часов 30 минут 18 июля. Ввиду того, что банда Махно 15 июля была замечена у Голодеевки, и двигалась она на восток, начдивом было решено перебросить бронепоезд №43 на участок Каменская-Зверево. А бронелетучку №1 на участок Ровеньки – Замчалово для предотвращения перехода махновцами через железную дорогу. Но это, судя по всему, в планы Махно не входило.

Его основные силы 18 июля приблизились к Донской области. Извести об этом было получено штабом СКВО, от начальника ст. Сулин. По его информации, Махно силою 700 сабель при двух пулеметах на 100 тачанках находится в районе Павловка-Нагольная-Криничная. По сообщениям из Украины, остатки армии Нестора Махно, уходя от преследования частями Красной армии, разделившись на несколько отрядов в районе Голодаевка, бежала в направлении на Успенскую и затем на северо-восток. Около 21 часа 16 июля махновцы столкнулись с частями 17-й бригады Красной Армии, завязался бой. Но наступившая темнота заставила противников прекратить огонь и отряды Махно продолжили движение на Дон.

В этот день сообщения аналогичного содержания были получены из Зверево и начальника боевого участка из Александровск-Грушевского. При чем, в этих сведениях упоминается о том, что махновцы имеют 20 пулеметов и 1 бронеавтомобиль, и направляются они на восток, к станице Митякинской.

Эти сведения вызвали большую обеспокоенность в Ростове и Новочеркасске. Так как большевики опасались, что казаки поддержат Нестора Махно и на Дону вспыхнет новое восстание..

Для борьбы с махновцами было решено мобилизовать Коммунистический территориальный батальон. Мобилизация должна закончиться в 22-х часовой срок по получению приказа. 18 июля в 16 часов Доноблвоенком отдал приказ Новочеркасскому кавалерийскому дивизиону выступить из ст. Мелиховская на Александровск-Грушевский (город Шахты) и выставить там заслон, на случай движения махновцев на Ростов.

Ещё один из отрядов Махно (200—250 сабель, при 5 тачанках, 3 пулемета) 18 июля не выдержав боя у балки Дуванной с Украинскими частями Красной Армии, бежала, и переправилась вплавь через Северский Донец у Б. Суходола и около 22 часов заняла хутор Уляшкин, где пробыла 19 часов.

Ввиду возможности выдвижения махновцев из Ровеньского района Украины на восток и на север, начдив 2 Донской дивизии решил перебросить из станицы Мальчевской 13-й пехотный полк в район Грачинских хуторов станицы Митякинской. 10 пехотному полку было приказано выдвинуться из Морозовской к станице Екатерининской. В соответствии с этим был отдан приказ по дивизии этим полкам сосредоточиться в указанных выше пунктах.

Батька Махно изучает донесения

Судя по всему, отрядам Махно удалось перерезать телеграфные провода и 19 июля новых сведений о их передвижений не поступало. В связи с этим, было решено перебросить кавалерийский полк к хутору Верхное-Дуванному, с целью нащупать противника и по его обнаружении, атаковать.

Однако в виду усталости конского состава, кавалерийский полк задержался с выполнением этой задачи. Связанно это было с тем, что командирам и бойцам полка было запрещено забирать свежих лошадей в казачьих станицах и хуторах, а конный состав полка находился в плачевном, после долгого перехода.

Тем временем, ещё один из отрядов Махно в 15 часов 19 июля форсировал вплавь реку Северский Донец и вошёл в хутор Уляшкин. По сообщениям очевидцев, численность этого отряда была не более 300 сабель и 12 тачанок. Однако, узнав о подходе к хутору частей Красной Армии, махновцы выдвинулись к хутору Нижне Грачинскому, уклоняясь от столкновения.

Ввиду полученных новых сведений кавалерийскому полку было, приказано свернув с маршрута, переправиться у хутора Красный через Северский Донец и занять хутор В. Клиновый, ведя разведку по направлению хуторов Уляшкин – Грачинский – Свиногреев. 13 пехотный полк получил приказ ускорить марш и занять хутора Верхне и Нижне Грачинский, Караичев, Верхне Клиновый. Где он должен был развернуться, и прижав махновцев к Донцу, уничтожить их. Для усиления частей противостоящих махновцам, штаб СКВО приказал командиру бронепоезда выдвинуться на линию Глубокая – Каменск. Однако 13 пехотный полк не мог соревноваться в скорости с кавалерией Махно и не успевал выполнить приказ.

От учебного кавалерийского взвода расположенного в Каменске, в 20 часов вечера был отправлен разъезд к хутору Уляшкин, с задачей привезти точные сведения о местонахождении главных сил махновцев и узнать их намерения.

Махновцы, заметив движение красных частей или получив эти сведения от своих агентов, продолжили движение быстрым алюром на хутор Верхне-Грачинский, с намерением двигаться на север и далее в район ст. Вёшенской. Ввиду этого, части дивизии были повернуты на север. 13 пехотный полк, выдвинувшийся из станицы Мальчевской, ввиду того, что он не успевал подойти вовремя к х. Нижне Грачинскому, получил приказ двигаться наперерез махновцам через хутора Чеботовский и Красновский, во время движения вести разведку и при обнаружении махновцев. не ожидая приказа атаковать их. Но как говориться, хорошо всё на бумаге, да забыли про овраги. Так как пехотный полк не мог эффективно действовать против манёвренной кавалерии.

Командир кавалерийского полка 2 Донской дивизии получил приказ отправить один из эскадронов для преследования отрядов Махно, с задачей сесть на хвост бандитов, не давая им ни минуты покоя. С основными же силами полка идти параллельно их движению, не давая им углубиться на казачью территорию. Что было трудновыполнимо в виду усталости конского состава.

В связи с тем, что 10 пехотный полк, вышедший из Морозовской, не успевал выдвинуться к месту проведения операции, и командиру 5 пехотной бригады 2 Донской дивизии, было приказано перебросить 14-й пехотный полк из Стрельцовки в Мальчевскую. Туда же, на двух автомобилях с пулемётом, выехал и штаб дивизии для непосредственного руководства операцией. Тем временем, заняв хутор Верхне Грачинский, Нестор Махно приказал своим бойцам поменять своих вымотанных многодневным переходом коней, на коней хуторян, что вызвало неудовольствие казаков. Попытка мобилизовать казаков, для пополнения своего отряда, так же провалилась.

В хуторе отряд Махно находился до рассвета 20 июля. С рассветом он под давлением кавалерийского полка, устремился в хутор Чеботовский, где махновцы продолжили спешно менять лошадей, изрубив при этом 4-х милиционеров, 3-х продработников и одного коммуниста. Настигаемые кавалерийским полком 2 Донской дивизии, полком, отряд Махно разделился на две группы, пытаясь сбить преследователей с толку. Одна устремилась на хутор Прогнойский, другая на станцию Красновка.

Согласно воспоминаний жителей хутора Нижнемитякинского, Нестор Махно с основными силами двинулся к станции Красновка по долине речки Митякинки, через хутора Нижне, Средне и Верхне Митякинские. Как и в Нижне Грачинском, и Чеботовском хуторах, махновцы продолжили реквизировать продовольствие и менять своих уставших лошадей, на лошадей хуторян, как в самом хуторе, так и в близлежащих полях. Это вызвало крайнее неудовольствие жителей. Казачка Чеботкова Варвара Михайловна, защищая своё добро, замахнулась кнутом на подъехавшего в это время на тачанке Нестора Махно. Тот, взбешённый, вырвав из рук женщины кнут, избил им её в кровь. Сам гуляйпольский батько, на казаков впечатления не произвёл. В их воспоминаниях, это «маленький рябоватенький и неказистой мужичонка».

В хуторе Верхне Митякинском, Махно узнав, что к станции Красновка подошёл отряд красноармейцев, повернул со своим отрядом в сторону Украины. Второй его отряд, выйдя из хутора Прогнои, так же повернул назад, не доходя до станции Красновка, так же повернул назад, получив сведения о сосредоточении у неё частей Красной Армии.

В Прогнойском махновцы продолжили обмен лошадей и реквизицию продовольствия и фуража, что вызвало многочисленные стычки с местным населением. Из хутора Махно двинул свои отряды на хутор Ушаков и далее на Юганов, преследуемый передовым эскадроном кавалерийского полка. Однако вскоре преследование было прекращено, в виду усталости коней. Это дало возможность так же передохнуть и махновцам.

Нестор Махно, выслав разведку на ст. Красновка и получив от нее необходимые сведения о расположении частей Красной армии, и опасаясь полного окружения, вышел со своей конницей из хутора Прогнойского в 16 часов 21 июля, двигаясь на хутор Ушаков.

22 июля арьергард махновцев был, настигнут авангардом кавалерийского полка у хутора Юганов. Но махновцы, уклоняясь у боя, рысью скрылись на хуторе Машлыкиным, где располагались основные силы гуляйпольского атамана.

Махно не решился дать бой красным кавалеристам и приказал своим отрядам отступать на Титовку. Переправилась через реку Камышная в двух верстах севернее хутора Н. Камышенский. Этот крутой поворот банды от Титовки почти на восток, можно объяснить следующими соображением: махновцы или заметили движение 3-го эскадрона кавалерийского полка 2 Донской дивизии, который двигался почти параллельно им по правому берегу реки Деркул в направлении на Титовку, или же, что, скорее всего вероятнее, они получили сведения о том, что Городище уже занято 14-м пехотным полком большевиков.

Заметив этот манёвр, кавалерийский полк в составе двух эскадронов свернул от Титовки на восток для преследования махновцем. Впереди полка ехал сам начдив на легковом автомобиле. Догнав гуляйпольцев у балки, начдив лично открыл пулеметный огонь, не выдержав который, они скрылись в балке.

После подхода головного эскадрона кавалерийского полка, начдив приказал ему атаковать махновцев. Желая прекратить настойчивое преследование красными своего отряда, Махно решил дать им бой, который состоялся 22 июля у хутора Машлыкина (это район современной российско-украинской границы).

Как только эскадрон, рассыпавшись в лаву, начал подыматься на гребень этой балки, махновцы, лавой человек в 150 неожиданно атаковали его. Эскадрон не выдержал столь дерзкой атаки и начал отходить. К этому времени подоспел второй эскадрон. Оба эскадрона при поддержке пулеметного огня начдива, пошли в атаку. Произошла схватка и хотя численность красных кавалеристов и махновцев, была почти одинакова, эскадроны кавполка начали отходить. Так как направление атаки махновцев было под гору, а красных эскадронов, наоборот, на гору.

Эскадроны кавалерийского полка стали медленно отходить на юго-запад по балке и с выходом на дорогу идущую из Нижне Камышенского на Средне Наголинский. Махновцы под командой атамана Удовиченко без энтузиазма преследовали красноармейцев, опасаясь засады.

У хутора Верхне Камышенского, эскадроны собрались и снова бросились в атаку. Вот что писал начальник штаба 2-й Донской дивизии Сперанский в своём донесении: «…эскадроны собрались и снова перешли в атаку. Кавалеристы и бандиты несутся друг другу навстречу и, сблизившись, остановились друг против друга стеною. В этот момент и та и другая стороны чувствовали себя равными и не решались перейти в решительную схватку: наши эскадроны – на измученных пятидневным переходом конях, но имели где-то вблизи резервы, бандиты же не имели резервов, но конский состав был почти свежий. Страшен человек, решившийся умереть. Воодушевлённые своим руководством бандиты бросились в атаку. Наш единственный пулемёт из-за задержки замолчал… Эскадроны начали медленно отходить». Но отступление красных эскадронов махновцы сочли за ловушку и не решились на преследование, так как сам Махно неоднократно и успешно пользовался этим приёмом.

Получив от своих разъездов сведения о движении с юга 13 полка 2 Донской дивизии, Нестор Махно приказал своей кавалерии отходить рысью на хутор Средний Наголинский и дальше на Карпов – Сулин, отсюда (повернув под прямым углом) на хутор Калмыков и в 22 часа 22 июля достигли Стрельцовки. Здесь махновцы заночевали. Опасаясь внезапного нападения частей Красной армии, они расположились на площади, не расходясь по хатам, имея сторожевые посты на всех направлениях. Это стало известно из слов перебежчиков. Так как многие бойцы значительно поредевшей армии Махно, деморализованные последними поражениями, стали поодиночке и группами уходить и сдаваться.

В ночь 23 июля махновцы двинулись на север вдоль долины реки Камышное и вечером того же числа перешли железную дорогу у ст. Зориновка (бронепоезд опоздал и пришел сюда уже после того, как отряды Махно проскочили железную дорогу) и пошли на Тарасов-Щедрово. Подойдя вплотную к северной границе Донобласти.

Жизнь и судба – М. А. Алпатов

Очерк написан на основе воспоминаний сына М. А. Алпатова.

С 20 годами прошлого века неразрывно связанна судьба ещё одного героя нашего повествования и земляка – Михаила Антоновича Алпатова, доктора исторических наук, академика и писателя. Автора следующих научных работ: «Политические идеи французской буржуазной историографии» XIX в. 1949 год. 408 с.; «Американская реакционная историография на службе поджигателей войны». 1951 год; «Русская историческая мысль и Западная Европа (XII – XVII вв.)». 1973. – 476 с. «Русская историческая мысль и Западная Европа (XVII – первая четверть XVIII в; 1976 год. 456 с. «Русская историческая мысль и Западная Европа (XVIII – первая половина XIX в. 1985 год. 272 с.

Художественная литература: «Возвращение в юность»: Автобиографическая повесть. М.: Молодая гвардия, 1983. «Вадимка»: Повесть. Для сред. и ст. возраста. М.: Детская литература, 1985. «Горели костры»: Роман. М.: Правда, 1986.

Академик Михаил Антонович Алпатов

О Михаиле Антоновиче Алпатове можно сказать словами его ровесника Аркадия Гайдара: «Обыкновенная биография в необыкновенное время». Судьба его отразила многие перипетии нашей истории XX в. Впрочем, все это относится к первой половине его жизни; вторая, послевоенная, не была богата внешними событиями. Этот очерк об академике Алпатове написан со слов его сына

Михаил Антонович родился 7 (20) ноября 1903 г. в казачьем хуторе Сибилёве Митякинской станицы Донецкого округа Области Войска Донского. Ныне это Каменский район Ростовской области. Он был старшим из шести детей Антона Даниловича (1883 – 1964) и Агриппины Дмитриевны (1885 – 1975) Алпатовых. Михаил Антонович никогда не скрывал свое казачье происхождение. Наоборот, он очень гордился тем, что он казак и именно донской казак.

Обычное крестьянское детство, о котором он не любил вспоминать. Тогда в Сибилёве открылась приходская школа, и он отучился положенный срок у учителя Степана Васильевича. Потом он изобразил этого учителя в романе «Горели костры», сохранил ему подлинные имя и отчество, но приукрасил биографию, сделав революционером.

На этом его образование должно было закончиться. Как-то Антон Данилович, действительно мастер на все руки, сказал: «Все я умею, одного не умею и не люблю – тачать сапоги. Пусть мой старшой будет сапожником». И он уже договорился с местным сапожником, что с осени, по окончании полевых работ, Мишка пойдет к нему учеником. Но это было лето 1914 г., отец Михаила ушел на войну, мать вернулась к своему отцу Дмитрию Петровичу Алпатову (они были однофамильцы с зятем), а тот был совсем другим человеком. Сам он не получил никакого образования (умел только расписываться), но уважал «ученых людей» и хотел, чтобы его внук учился дальше. Обучение у сапожника не состоялось. Но вряд ли бы что-то получилось, если бы не счастливый случай. Летом 1915 г. по хуторам был объявлен набор в Каменскую мужскую гимназию.

У нас историки мало пишут о тех изменениях в системе образования России, которые произошли незадолго до революции по инициативе министра просвещения графа П. Н. Игнатьева. Период ограничений для «кухаркиных детей» тогда закончился, и по всей России появилась возможность способным детям из «простых» получить образование. Эти «игнатьевские гимназисты» в дальнейшем заняли заметное место среди советских интеллигентов и управленцев, достаточно назвать две фамилии: Шолохов и Брежнев. Из Сибилёва учитель Степан Васильевич порекомендовал троих, все они поступили в гимназию. Один из бывших гимназистов стал инженером, начальником строительного управления, другой учителем, Михаил Антонович пошел дальше всех. А из всех его братьев и сестер, друзей детства больше никто не получил образование выше начального.

Гимназия в Каменской станице (ныне г. Каменск-Шахтинский) значила для хуторского мальчишки очень много. Он изучал языки, учился играть на мандолине и рисовать (долго мечтал стать художником). Его любимым его педагогом стал Митрофан Петрович Богаевский, директор гимназии и учитель истории. Его называли «донским златоустом». Позже он стал правой рукой атамана Каледина и после победы большевиков в феврале 1918 г. был расстрелян (в «Тихом Доне» он упоминается). Но даже став коммунистом, Михаил Антонович всегда вспоминал о Богаевском с большим уважением. Именно после его уроков гимназисту захотелось стать историком. Но до осуществления мечты было еще много лет.

Началась гражданская война. Гимназисты видели и Каледина, и Краснова, а бой под Глубокой, описанный у Шолохова, гремел совсем рядом. В начале 1919 г. занятия прекратились, пришлось вернуться на хутор. К этому времени дед умер, снова командовать стал Антон Данилович, вернувшийся с фронта, человек властный и упрямый. А мимо хутора Сибилёв, отступая, дважды проходила армия Деникина. Антон Данилович свое уже отвоевал и вместо себя отправил сына. Первый «отступ» оказался коротким, быстро удалось вернуться домой. Второй раз разгромленные деникинцы отступали уже окончательно в конце 1919 г. Отец, которому только что исполнилось 16 лет, ушел из дома с родительскими конями и подводой в обозе армии Деникина. За несколько месяцев ему пришлось прошагать от Сибилёва до Новороссийска.

Белую армию Михаил Антонович увидел уже в период ее разложения. Холод, голод, вши, пьянство, развал дисциплины и чудовищная озлобленность солдат и офицеров. Немногих попадавших им в руки красных зверски пытали и убивали. Подводу и коней уже в конце пути украли. Наконец, в марте 1920 г. белые оказались прижаты к Черному морю. Ночь под Новороссийском они назвали «ночью Страшного суда». Через много лет после этих событий, Михаил Антонович говорил, что это была самая жуткая ночь в его жизни. Масса народа пыталась погрузиться на не большой корабль. Сели в основном «господа офицеры», для большинства места не хватило, корабль отправился, толпа бросилась вплавь, пытаясь забраться на борт. И тогда ударили по толпе из корабельных орудий. Били по своим! Это нельзя было уже никогда забыть.

Книга Алпатова Горели костры