Инверсия, или Дуэль на заказ

– Когда? – на всякий случай спросил Хатхи, уже и без того зная ответ.

– Да хоть сразу же после дуэли, как приведёшь себя в приличный вид, – предложил Жарлин. – Барон, полагаю, тоже желает таким образом пропиариться, раз повёлся на всю эту авантюру.

– А барон-то, как ни странно, оказался человеком чести, – с улыбкой заметил шевалье.

– Да. Если под человеком чести понимать такого человека, который постоянно и безапелляционно называет себя таковым, выражая при этом готовность убить любого, кто посмеет в этом усомниться, – лаконично подметил секундант.

Спустя мгновение Хатхи звонко рассмеялся в голос, несильно хлопнув товарища по плечу. Естественно, эти действия не остались незамеченными противной стороной.

– Позвольте спросить, что это вас так развеселило? – с неудовольствием осведомился секундант барона, насупив брови.

– А, не обращайте внимания, господа, пустое… – отмахнулся Шан, с лёгкой небрежностью в движениях отходя от края платформы. – Положенные с момента принятия препарата полчаса миновали, и больше я не имею причин вас задерживать. Приступим?

– Давно пора, – впервые за долгое время подал басистый голос барон, разминая кисти рук перед боем.

– В таком случае, господа, прошу вас проследовать на середину площадки, – пригласил Гис, кивнув секунданту барона.

Все четверо неторопливо сошлись в обозначенном месте. Остановившись, противники, ещё до объявления начала поединка, уже начали свою немую дуэль глазами. Барон стоял набычившись, массивной громадиной возвышаясь над соперником, и сверлил его испытывающим взглядом, полным угрозы. Бретёр же выглядел совершенно невозмутимым и, более того, откровенно ухмылялся, ещё в большей степени выбешивая Валака.

Переведя настороженный взгляд от одного дуэлянта к другому, секундант барона подал знак Жарлину, и оба, достав спектральные сканеры, тщательным образом проверили противников своих подопечных на отсутствие запрещённых устройств.

Оставшись удовлетворёнными, секунданты вернулись на прежнее место, и слово взял представитель барона.

– Согласно положению настоящего дуэльного акта сторонами было выбрано следующее оружие: гравирапира с гравидагой, представленные в парном комплекте. Согласно положению настоящего дуэльного акта дуэль проводится в соответствии со стандартными правилами поединка на холодном оружии, в движении, на ограниченной территории, с отдельно оговорёнными нюансами, такими, как: запрет на проведение захватов руками или ударов ногами, запрет на использование силовых щитов… – важно и чинно зачитывал мужчина, пока барон его не прервал.

– Довольно. Мы и так ждали лишние полчаса, пока эти экстрасенсы отключат свои способности, – раздражённо отмахнулся он. – Давайте уже начнём!

– Давненько не видел, чтобы человек так спешил на тот свет. Но – лично я только «за», – сложив руки на груди, ехидно заметил Хатхи.

– Это мы ещё посмотрим, – одарив дуэлянта очередным презрительно-убийственным взглядом, пообещал Валак.

Секундант барона вновь обратился к Жарлину и, не получив возражений, подал знак автоматону, дежурившему в стороне возле гравиплатформы, до этого поднявшей всех на дуэльную площадку.

Беспристрастный механизм покорно приблизился и, встав между поединщиками, распахнул принесённый им футляр, в котором на специальных подставках находились четыре клинка – два длинных, основных, и два коротких – вспомогательных. Внешне пары выглядели совершенно идентичными, за исключением насечек с цифрами «1» и «2».

– Право выбора оружия предоставляется господину барону, – с почтительной учтивостью предложил Жарлин.

– Я – всегда привык быть первым. И бить – первым, – выбрав пару по вкусу, заявил Валак.

– Детский сад, – прокомментировал Хатхи, взяв пару с номером «2».

Сбалансированные клинки из прочного, как алмаз, обогащённого активными наногравитами сплава могли ощутимо увеличивать или уменьшать свою массу, повинуясь передаваемому на нейроимпульсном уровне мысленному приказу владельца оружия, и таким образом за доли секунды из невесомых, будто перо, рапир превращались в момент нанесения удара в тяжеленные махины, способные разрубить надвое многотонный бетонный блок. Правда, обычные гравирапиры не были рассчитаны на колоссальные величины, ограничиваясь генерируемой искусственной тяжестью в пределах килограммов. Разброс массы колебался от нескольких граммов до нескольких тонн и зависел от различных факторов: концентрации активных наногравитов в изделии, заводских ограничений, особенностей конструкции; но, в любом случае, неизменным оставалось одно – специально не обучавшийся искусству владения подобным оружием человек скорее мог покалечиться сам, нежели успешно использовать подобное страшное оружие в бою.

Аналогичная технология применялась в различных персональных устройствах: к примеру – в специальных скафандрах, или «гермодоспехах», с генераторами гравитации, именовавшимися «нагнетатели». Нагнетатели позволяли создать локальный очаг направленной массы, чтобы, скажем, иметь возможность ходить по стенам или потолку, когда того требовали спасательные операции, инженерные работы или решение военно-стратегических задач.

Тем не менее, использование, добыча исходных материалов, изготовление наногравитов и обогащение ими подходящего материала было делом весьма дорогим и затратным вне зависимости от степени их концентрации, что, в свою очередь, автоматически относило вещи, изготовленные с их использованием, к эксклюзивным заказам, а личностей, использующих подобные предметы, – к общественной элите или, как минимум, их ближайшим сподвижникам.

Использование наногравитов, как правило, ограничивалось относительно небольшими предметами, для которых было бы неприемлемым использование огромного стационарного источника энергии. В то же самое время использовать наногравиты для создания тяготения на звездолёте обошлось бы в астрономически запредельную сумму: вместо этого звездолёты на гравиметрической тяге использовали сложную систему перераспределения энергии для создания искусственной массы и обеспечения экипажам кораблей комфортных и привычных условий. Корабли подобного типа, вместо выброса реактивной струи, манипулировали гравитационным притяжением или отталкиванием корабля для перемещения в пространстве до указанной цели. Это, надо сказать, тоже было удовольствие не из дешёвых, поэтому на менее дорогих моделях гравитация «по-старинке» поддерживалась за счёт вращающихся секций, создающих центробежную силу, а совершенным нищебродам так и вовсе приходилось познавать на личном опыте всю радость невесомости на борту.

Как бы то ни было, дуэли на гравирапирах не только были опаснее, но и обходились дороже, в сравнении с обычными стрелковыми. В конце концов позволить себе пистоль того или иного качества мог каждый обладатель лицензии на его ношение. А его применение на дуэли ни в коей мере не умаляло чести и достоинства использующего. Или, точнее, его престижа – умения грамотно бросать понты. В то время как наногравитные рапиры, являвшие собою атрибут не только военной, но ещё и весьма зажиточной аристократии, не валялись на каждом углу.

Тем временем, секунданты с автоматоном удалились на гравиплатформу, которая неспешно воспарила прочь с площадки, предоставив дуэлянтам простор для действий, а секундантам – удобный обзор.

Казалось, даже порывы бодрящего ледяного ветра не в силах остудить горячую кровь барона. Рубанув для пробы воздух, грузный гигант устремился на свою сторону дуэльной платформы и, с вызовом глядя на противника, встал, дожидаясь сигнала.

Хатхи занял боевую стойку, нацелив оба клинка остриями вперёд, на уровне шеи противника. Спустя несколько мгновений, показавшихся бесконечно долгими, знакомый голос Жарлина донёс: «Начинайте!» – и оба дуэлянта начали движение. Разъярённо крикнув, будто ретивый боров, господин барон пронёсся вперёд с неудержимостью локомотива. Казалось, один лишь вид его озлобленных, налитых кровью глаз, жуткого звериного оскала, крупной массивной фигуры – способен раздавить любого врага и безо всякого сражения.

Однако, как оказалось, для проведения успешного боя иногда необходимо нечто большее, чем просто слепая ярость. Обрушенный Валаком клинок со звучным свистом поразил пустоту, в то время как гравирапира противника тотчас мелькнула откуда-то сбоку.

С неожиданным для человека своего возраста и комплекции проворством, барон своевременно отвёл вражеское лезвие вбок и вместе с тем, делая шаг и разворачиваясь всем корпусом, контратаковал коротким клинком. Уйдя и от этого удара в сторону, Хатхи сделал ответный выпад, но в этот раз барон поставил жёсткий блок, остановив клинок ненавистного врага буквально в дюйме от своего лица. Кинжал Валака метнулся в сторону груди шевалье, но упреждающий отвод Шана свёл эту попытку на нет. Надавив всем своим немалым весом, барон попытался слегка оттолкнуть противника, но, вместе с тем, сделать это довольно осторожно, чтобы не попасть в коварную ловушку, провалившись вперёд, и, оставшись открытым для контрудара, упасть на клинок.

Собственная масса барона Валака была незначительной в сравнении с массами, нагнетаемыми гравирапирами по мере выполнения мыслеприказов, но, тем не менее, в какой-то момент противники увеличили расстояние между собой, готовясь к очередному заходу и отражению атак.

Повторив прежнюю боевую стойку, шевалье занёс оба своих клинка остриями вперёд, нацелив их, будто бы два смертельных жала, на уровень шеи барона. Понимая, что одним лишь напором и проявлением грубой силы противника не запугать и не подавить, барон выставил вперёд основное оружие, удерживая дагу ближе к груди. Во взглядах обоих соперников происходила переоценка ситуации и противника. От беззаботной насмешливости Хатхи не осталось и следа – теперь он был по-деловому настроен и вполне серьёзен. В безучастных глазах читались эмоции голема и ледяная решимость как можно быстрее и надёжнее отправить врага на тот свет. Безо всяких шуточек, безо всяких представлений, экивоков и показательной удали.

Вместе с тем барон выглядел напряжённым, а по его вискам стекал пот. Противник больше не виделся ему дерзким сопляком, лёгкой добычей и размазнёй. Однако теперь с горячей головы барона выветрились вся лишняя спесь, злоба и дурь, позволяя трезво смотреть на вещи и полагаться, для разнообразия, и на холодный ум. Его глаза по-прежнему были полны решимости, просто теперь на её сторону встало благоразумие.

Взволнованный секундант Валака водил напряжённый взгляд от бойца к бойцу, пока те переводили дыхание в ожидании первой реакции от врага. Жарлин наслаждался видом дуэли с явным интересом и задорной улыбкой.

Осторожно и неторопливо дуэлянты начали сближаться, занеся оружие для защиты и наступления, стараясь не упустить движений врага.

– Tempus fugit![1 - «Время уходит!» (лат).] – неожиданно выкрикнул шевалье, сопровождая свои слова уверенным резким выпадом.

Клинки со звоном упали у ног барона, в то время как их недавний владелец, недоумённо вытаращив глаза, схватился за рассечённое горло. Теряя кровь и равновесие, Валак упал на колени, как будто собрался молиться. Мужчина успел лишь издать сдавленный хрип, и в следующий миг прошедший наискось удар врага разделил его тело надвое.

Побледнев от увиденного, секундант барона прикрыл рот и, отвернувшись, вырвал прямо вниз, в гущу стремительно проносившегося аэропотока.

– Casus ordinarius[2 - «Обычное дело» (лат).], – спокойно прокомментировал Жарлин, следом отдавая распоряжение автоматону: – Спускаемся. Так понимаю, автодок здесь уже никому не понадобится.

Тем временем, отвернувшись от бренных останков незадачливого соперника, бретёр перевёл дух, в очередной раз оценив красоту уходящего рассвета. Барон был мёртв, но новый день – родился.

– Канал «Голос Галактики»! Господин шевалье, как вы себя ощущаете?

– Без комментариев…

– Газета «Созвездия»! Господин шевалье, что вы чувствуете, убив человека?

– Без комментариев…

– «Братство Вселенной». Господин шевалье, верите ли вы в загробную жизнь?

– Без комментариев!

– «Факт или чушь?». Господин шевалье, в какую сумму вам обошлась жизнь господина барона?

– Без комментариев!

– «Дети Индиго». Господин шевалье, говорят, что ваши родители были коренными землянами. Это правда?