Виселица для ослушников. Уральский криминальный роман

– Но… Я…

– Для документального оформления секретарь проводит к моему помощнику. Серова хорошо знает, что ей следует в этом случае предпринять.

Действительно, не прошло и пятнадцати минут, как Савелий Иванович в кабинете исполнителя поручения прокурора написал письменную жалобу; на его же глазах бумага была отсканирована и легла (вместе с оригиналом жалобы) в тощую папочку, после чего Серова Валентина Олеговна без каких-либо эмоций, которые прокурорскому работнику, очевидно, не к лицу, сухо сказала:

– Будет прокурорская проверка. О результатах получите мотивированный ответ.

Низковских, поняв, что ему пора откланиваться, встал.

– Когда, простите?..

Валентина Олеговна поняла его, поэтому прервала.

– В течение тридцати календарных дней.

– Но… За это время…

Помощник прокурора резко отрезала:

– Скорее не можем.

– Но… Полиция хотя бы зашевелится?

– Не могу сказать.

– Почему?

– Ну, для начала: шевелиться она обязана была без вашего обращения в прокуратуру и без нашего прокурорского вмешательства, однако, как видите… Результат вам известен… По правде говоря, сил у полиции нет, чтобы полноценно разыскивать потерявшихся забулдыг – их слишком много.

– Значит?..

– Особо не надейтесь, – помолчав, добавила. – Исходя из практики, парень набегается и благополучно вернется в лоно семьи. Не ребенок и ничего, уверяю, с ним не случится.

Низковских печально ухмыльнулся.

– Вы оптимистка.

– И вам, гражданин, советую не пороть горячку, а набраться того же самого – оптимизма. И терпеливо ждать.

Савелий Иванович вышел на улицу. Там сгустились ранние осенние уральские сумерки. Прокуратура недалеко: в трех остановках от его дома. Он пошел пешком, потому что полчаса (в лучшем случае) ждать в это время маршрутку или автобус – не имеет смысла. К тому же голову надо проветрить: вон, какой холодный ураганный ветер гуляет в вершинах придорожных тополей.

Он шел и вспоминал подробности его посещения прокуратуры. Ничто не утешило. Да, он будет ждать результаты прокурорской проверки. А что остается, если сами сотрудники прокуратуры не верят, что полиция после их пинка, если даже таковой будет, зашевелится? Полагаться на счастливый случай, авось, дескать, пронесет и Димка в самом деле объявится? Это, как считает Савелий Иванович, можно, но надо ли? Разумно ли сидеть и ждать у моря погоды? Он не уверен. Скорее всего, нужны с его стороны решительные действия. Как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай. Какие именно действия? Что он может? Ничего, точнее, почти ничего. Что еще за «почти»? А то самое! Он не забывает, что может обратиться за помощью. Он обязан, не теряя больше времени, обратиться. Это у него единственный шанс, хотя бы что-то прояснить. И он прояснит, несмотря ни на что. Деньги? Да, их у отца не много, но он наскребет, обязательно наскребет. В ущерб семейному бюджету? Да, но Савелий Иванович надеется, что его Евдокиюшка поймет, препятствий чинить не станет. Не было никогда такого, чтобы вторую жену жаба душила. Дочурка? Ну, она тоже поймет отца: решается вопрос жизни сродного брата все-таки. Семья небогата, живет скромно, не позволяет ничего лишнего. И что? Не голодают же! По миру с сумой не пойдут. У него пенсия, плюс заработок; жена работает. Ничего выкрутятся.

Итак, решено!

Савелий Иванович пришел домой, взглянул на календарь, удовлетворенно хмыкнул, пробурчав вслух: «Пора». Среда и четверг – дежурит, значит, не сможет, а вот в пятницу… После ужина состоялся семейный совет. Ни жена, ни дочурка – не разочаровали: выслушав отца и мужа, решение поддержали единогласно. Насчет бюджета жена и дочь коротко и ясно выразились: «Ужмемся!»

Порадовался: с такой-то семьей, как у него, – хоть в огонь, хоть в воду. Ничего не страшно, никого не боязно. Повезло. Не с первого раза, да, ну и что? Конечно, для полного счастья, точнее, абсолютного, ему бы сынульку. Но… Всевышнему виднее, как с этим распорядиться. Всевышний и так вознаградил. Что еще ему? То, что имеет, – за глаза.

Если завтрашнее дежурство окажется без происшествий, то он, Савелий Иванович Низковских, позвонит и условится о встрече на пятницу. Наверное, лучше будет на первую половину дня. Если, понятное дело, та сторона будет готова к разговору. Рейсовым автобусом или на своей машине? Ну, это можно будет решить накануне. Он не думает, что возникнут проблемы с билетами. Автобус Тавда – Екатеринбург обычно не бывает стопроцентно заполненным. Через Ирбит также ходят автобусы и других маршрутов. Например, Туринск – Екатеринбург. Короче говоря, с этим проблем не будет. С этими мыслями и, повернувшись на левый бок и положив под щеку ладонь, заснул Савелий Иванович.

Глава 3. Иллюзии насчет власти растворились и…

Отпускник

Директор частного сыскного агентства «фас» Фомин традиционно появился в офисе строго на час позднее своей помощницы, которая, когда он вошел и с минуту отряхивал с куртки влажные снежинки, с кем-то разговаривала по телефону и, судя по её сухим и отрывистым репликам, была чем-то или кем-то уже недовольна. По этой или по какой-то иной причине Галина Анатольевна хмуро глядела в запотевшее окно и не выказала никакого внимания к шефу.

Расправив влажную куртку, повесил у входа, прошел к столу делопроизводительницы и положил перед ней большой букет астр: ее любимых белых роз у цветочницы на этот раз не оказалось. Цветочница объяснила: в день всеобщего бракосочетания, то есть в пятницу, чуть свет выстраивается очередь; так что расхватали.

Галина Анатольевна, положив трубку стационарного телефона, взяла астры; понюхав, от удовольствия раскраснелась.

– Соскучилась, – смущенно опустив взгляд вниз, тихо произнесла она.

Директор агентства расплылся.

– Позвольте, сударыня, всё-таки уточнить: по ком больше всего скучали – по шефу или?..

Лицо женщины тотчас же посуровело.

– Прекрати дурью маяться, – произнесла она, ставя цветы в вазу, в которой давно и явно этакой красоты не было. И, притворившись недовольной, проворчала. – Транжиришь деньги, а зачем?

– Непонятно, да?

– Не миллионер…

Фомин, понимая, что дальше последуют обычные сетования насчет бережного расходования семейного бюджета, прервал.

– Для обожаемой мною сударыни никаких миллионов не жалко.

Галина Анатольевна, рассмеявшись, парировала:

– Как можно жалеть то, чего нет и вряд ли будет?

– Но-но! – Директор, насупившись, погрозил пальцем. – Без пессимизма, пожалуйста.

Женщина шутливо ответила:

– Есть, гражданин начальник! Без пессимизма так без пессимизма. Буду с этого часа активно заряжаться оптимизмом.

Фомин удовлетворенно хмыкнул.

– Совсем другое дело, обожаемая.

– Постой-ка, любезный…

– А что такое?

– Обожаемая, говоришь?