Тайна соснового бора. Уральский криминальный роман

– Не понимаю, мам, причем тут ты, а? Муж разыскивает свою пропавшую жену, но и только.

– Я – первое лицо города. И прозвучала моя фамилия, а это удар по моему имиджу. Что люди подумают, а?

Сергей ухмыльнулся.

– Тебя заботят не рядовые люди, а твои покровители, которые сидят высоко и далеко.

Ольга Валерьяновна явно не хотела идти на конфликт, поэтому пропускала мимо ушей колкости сына.

– Что люди скажут?

– Нормальные люди, мам, ничего плохого не скажут. Некоторые даже тебе посочувствуют, потому что исчезла твоя любимая невестка.

– Начнут сплетничать…

– Вот беда какая: будто прежде никто не сплетничал.

– Сплетничали, но беспочвенно, не имели фактов. Сейчас же зададутся вопросом, что это за хозяйка в городе, которая в доме своем не может поддерживать порядок, от которой убегает невестка?

– Странно, мам, что ты именно сегодня встревожилась из-за моего обращения в полицию.

– Что тут странного, сынок? Прочитала в газете и…

– И сына за дурачка держишь, да?

– Глупость сморозил.

– Да нет, не глупость! Ты знаешь о моем обращении в полицию уже несколько дней…

Ольга Валерьяновна возмущенно замахала руками.

– Из газеты узнала… Прочитала и узнала.

– Мам, зачем мне-то врешь. Я отлично знаю, что ты отлаяла полковника Молчанова, прилюдно его унизила лишь за то, что он сразу же тебя не поставил в известность. Его ли это вина, что в дежурной части не обратили внимания на мою фамилию и не связали с могущественной градоначальницей, не доложили начальнику управления?

Сын сбил с толку мать.

– Ну, сынок, что за начальник, если не знает происходящее в его ведомстве.

– А сама ты уверена, что знаешь у себя все?

– Уверена, – нерешительно ответила Ольга Валерьяновна.

– Зря! Знаешь, как тебя за глаза называют твои же подчиненные?

– Как именно?

– Жандарм в юбке!

– Не слышала.

– Вот! Если бы не затыкала рот прессе, то давно бы об этом знала. И о многом другом.

Ольга Валерьяновна махнула рукой и заспешила к выходу.

– Ладно. Забудем. Пойдем в дом. Слушай, сынок, там не рассказывай о неприятностях, ладно?

– Вот была нужда! Да и разве это неприятности?

У крыльца Сергей сказал:

– Мам, извини, а?

– За что, сынок?

– За всё, мам. Прежде всего, за мои подколы.

Мать ласково погладила сына по спине.

– Я же люблю тебя, дурачок… Так люблю, что ради твоего счастья иду и пойду на все… Тебя не дам никому в обиду… Ты один у меня… Нет, есть еще один человечек, которого я люблю так же горячо, потому что Ксюшенька твоя, а, значит, и моя кровинушка. Верь, сынок, мне.

– Верю, мам, верю.

Глава 7

Немотивированный подозреваемый

под номером один

Нащупывания

Почва, как ему кажется, подготовлена, стало быть, пора вновь появиться в Староуральске и приступить непосредственно к розыску, как он любит выражаться, к нащупыванию узелков. А узелки эти должны быть, их не может не быть. Пальцы, как считает детектив, уже не те, несколько с возрастом огрубели, но достаточно чувствительны, как показала практика, чтобы в нити определить тщательно замаскированные утолщения. Развязав хотя бы один узелок, всё пойдет легко, можно сказать, стремительно поплывут в руки, как щепки в бурном водовороте горного ручья, и другие секретные завязи. Опять-таки, опираясь на богатый опыт, считает: если узелок завязан одним человеком, то его вполне по силам развязать другому человеку: иначе, мол, не бывает.

Рейсовый автобус, в котором он едет, выехал за границу Екатеринбурга и, набрав скорость, помчался по автостраде Сибирского тракта. Салон не заполнен. Пассажиры дремлют по причине раннего утра. Нет, утро вовсе и не раннее: уже без четверти восемь. Однако уральский рассвет еще не наступил, а сумерки нагоняют дремоту. К тому же длительное отсутствие солнца, которое уже несколько дней, спрятавшись в плотный облачный покров, не радует уральцев: без солнца они начинают ощущать некий дискомфорт, становятся вялыми и, как следствие, их охватывает сонливость.

Этот крупногабаритный пассажир (слава Богу, соседнее место не занято) тоже прикрыл глаза, но совсем по другой причине: решил, сосредоточившись, подумать еще раз о плане его предстоящих действий. Он не любит случайности, потому что они своей непредсказуемостью выводят его из привычного равновесия. Он помнит философское утверждение, что цепь неких случайностей – образует уже закономерность, однако…

Автобус подскочил на какой-то дорожной неровности, в результате чего хорошенько встряхнуло всех пассажиров. Моему герою это не понравилось и он еле слышно пробурчал:

– И это федеральная дорога? Черти, когда будут по-европейски ухаживать за дорожным покрытием? – и сам же ответил. – Пожалуй, никогда.

Вот так: от заядлого пессимиста ничего иного ожидать не приходится. Он, кстати, любит такую байку и всегда рассказывает, даже незнакомым людям.

Один мужик спрашивает приятеля: «Вот скажи, чем отличается пессимист от оптимиста? – Приятель пожимает плечами, давая понять, что вопрос, по меньшей мере, странен. Мужик, торжествуя, восклицает. – Между ними принципиальная разница!»

Приятель отвечает: «Это и козе понятно».

Мужик продолжает: «Не скажи!.. Отличие вот в чем: если пессимист вечно хнычет, что хуже не будет, хуже не будет, то оптимист восторженно говорит, что будет хуже, обязательно будет».