Тайна соснового бора. Уральский криминальный роман

– Чтобы вы и я были одновременно в кадре?

– Без проблем. – Ромашин чуть влево сдвинул планшет и чуть-чуть повернул его. – Все в порядке. К съёмке все готово. Чтобы качество картинки было наилучшим, в салоне включу полное освещение.

– Спасибо.

– Итак, начнем? – Фомин утвердительно кивнул. – Включаю видеозапись.

Фомин сделал небольшую паузу, потом, внимательно и все-таки недоверчиво посмотрев в сторону планшета, который, казалось ему, не подает признаков жизни, то есть, как он любит выражаться, не фурычит, хмыкнул. Качнув пару раз головой, пробурчал (то ли одобрительно, то ли осуждающе) себе под нос:

– Одним словом, техника.

Ромашин улыбнулся.

– Живем в век цифровых технологий.

Фомин возразил:

– Все по-разному: молодежь – да, а вот ваш покорный слуга – дремуч до невозможности.

Ромашин рассмеялся.

– Сурово… – заметил он и добавил. – Наверное, лишь обладающий мужеством способен вот так критиковать самого себя.

– Хм… Никто не знает… Можно еще высказать одну просьбу?

– Для вас, Александр Сергеевич, – хоть десять.

– Хотел бы, если есть возможность, остановить видеозапись.

– Зачем?

– Посмотреть на начало…

Ромашин, не понимая, чего хочет Фомин, переспросил:

– Зачем?

– Чтобы лишний раз убедиться… Все может быть…

– Какой вы недоверчивый!

Фомин вздохнул.

– Таким, наверное, родился. Признаюсь: я и себе-то верю лишь до обеда.

Ромашин весело поинтересовался:

– Почему лишь до обеда?

– Элементарно: мозги, или, как любит называть господин Пуаро, серые клеточки, быстро устают и я начинаю нести всякую чушь.

– Верится с трудом, но пусть будет так… Что касается записи… Ее можно приостановить. Но… Для просмотра результатов придется сохранить этот кусочек в самостоятельном видеофайле. Запись впоследствии будет продолжена, но сохранится в другом файле. если понадобится, файлы можно будет объединить.

– Каким образом?

– Путем монтажа в видеоредакторе.

Фомин категорически возразил:

– Нет-нет!

– А именно?

– Никакого монтажа! Он мне категорически не нужен. Пусть записи остаются такими, какими они есть на настоящий момент.

– Хорошо. – Несколько прикосновений пальца и на дисплее появилось изображение, а потом и звук.

– Все понятно… Остановите воспроизведение.

– Начать новую видеозапись? – Спросил Ромашин, выжидательно глядя в лицо Фомину.

А оно, то есть лицо частного детектива, в эту минуту ничего не выражало. И даже глаза, направленные в одну точку, казалось, замерли.

В салоне повисла тишина. Ромашин почему-то решил, что его вопрос услышан, но на него по какой-то причине, ведомой лишь Фомину, не хотят отвечать.

И это была правда. Фомин смотрел не на Ромашина, а чуть вправо, где сквозь лобовое стекло видел, что там поднялся низовой ветер, и причудливыми стремительными змейками закудрявилась позёмка.

Фомин сосредоточенно думал. О чем? Ему в голову вдруг занозой засел один вопрос: «Почему его клиент так весел? С чего улыбчив в то время, когда постигло несчастье и когда приличнее лишь горевать? Что вызывает в нем радость, если нет повода? Или повод есть, но только он ему, Фомину, непонятен? Странно… Нет, не странно, а подозрительно… Спросить прямо сейчас или воздержаться до поры?»

Тряхнув головой, будто сбрасывая с себя минутное оцепенение, Фомин наконец ответил:

– Да-да, запускайте вашу чудо-технику… По крайней мере, для такого чайника, как я… Продолжим.

Ромашин коснулся пальцем сенсорного дисплея и Фомин догадался, что пошла запись.

– Значит, все-таки «продолжим», а не начнем заново?

– Именно продолжим, Сергей Юрьевич.

– Но в том кусочке… ничего существенного… Наш разговор, не имеющий отношения к делу…

– Как сказать… – Многозначительно ответил Фомин и тут же, без какой-либо паузы продолжил. – У вас, как я заметил, хорошее настроение. Что, есть основание?

Ромашин на глазах помрачнел: вопрос частного детектива, которому он стал верить, шокировал его. Левая бровь заподергивалась, а по щекам пошли розовые пятна, свидетельствующие о душевном волнении.

Фомин невольно подумал: «Артериальное давление наверняка подскочило».

Ромашин опустил глаза вниз.