Виселица для ослушников. Уральский криминальный роман

– Нет, я должен брать и это в голову.

– Зачем вам такая морока?

– Вы, как вижу, против.

– Уверяю: пустая трата времени.

Фомин категорически возразил:

– Не думаю… Признаюсь: попробовал уже получить информацию из названного мною реабилитационного центра. Пока не получилось. Но обязательно получится… И, знаете, будет очень неприлично, если мне станет известно, что именно вы, а не кто-то другой, упрятал туда сына и вы так долго и так настойчиво водили меня, опытнейшего сыщика, за нос. Должен разочаровать: докопаюсь до истины.

Низковских кивнул.

– Я тоже этого хочу, очень хочу.

– Чего именно вы хотите?

– Я знаю, что никаким боком не причастен к исчезновению сына, меньше всего в этом заинтересован, но больше всего хочу, чтобы вы установили истину. Мне она нужна куда больше, чем вам. Поэтому и обратился к вам, а не в полицию.

– Кстати. Что прокуратура? Какая-то реакция после вашего обращения последовала?

– Мне ничего неизвестно.

– М-да… Народ в прокуратурах пунктуален… Сказано, что ответ будет через месяц, вот и пусть ждут и не дергаются.

– Правда, полиция…

Фомин насторожился.

– Что «полиция»?

– Может, как-то и связано с моей жалобой в прокуратуру…

Фомин вдруг стал проявлять нетерпение, поэтому торопливо прервал:

– Что «связано»?

– Несколько дней назад меня вызвали на опознание обнаруженного трупа какого-то мужика с признаками, как они любят выражаться, насильственной смерти. Переволновался. Всё зря. Не Димка это. И по возрасту, и по внешним признакам – ничего близкого.

– Внимательно смотрели?

– Еще как! Но нет, на двести процентов не Димка.

– А как бывшая жена? Приходила на опознание?

– Была… Нахамила всем… Досталось капитану полиции, дознавателю, проводившему процедуру опознания. Угрожала пожаловаться полковнику Морозову, что потревожили попусту ее особу.

– А полковник Морозов – это кто? Не из областного ли главка?

– Нет, наш начальник городского УВД.

– Не знаком… Жаль… Но обязательно найду повод и познакомлюсь. Интересно, что за гусь?

– Рядовой состав, как я слышал, не очень жалует своего начальника.

– Новичок?

– Да, нет. Несколько лет назад в Ирбите появился, после окончания, как говорят, Свердловской юридической академии и сразу со студенческой скамьи был назначен начальником нашего уголовного розыска. Застрял у нас. Знакомый (мой однополчанин), прослуживший до выхода на пенсию много лет в полиции, считает, что благодаря «мохнатой лапе» метил вскоре смыться в Екатеринбург, но та самая «мохнатая лапа» вскоре погорела на чем-то, и Морозов лишился поддержки.

– Но все равно карьеру сделал.

Низковских кивнул.

– Сделал, но не ту, на которую рассчитывал.

Фомин остановил видеозапись. Достал из кармана флешку, вставил и скачал видеофайл. Убедившись, что на флешке запись сохранена, безвозвратно удалил основной файл с ноутбука. И только после этого технику выключил.

Привык детектив не оставлять за собой следов.

Глава 6. Детектив окунается в провинциальную жизнь

Визит

Фомин по-молодецки, то есть бодро, спрыгнул с скрипучей и расшатанной кровати. Взглянув на часы, ахнул: уже половина девятого. Невероятно, ибо обычно в шесть уже на ногах, но факт. От усталости? Нет. Особенных трудов вчера не совершил. Сладко спалось, возможно, из-за того, что был понедельник и в гостинице царила непривычная тишина? Странно и другое: никаких снов, поэтому спал безмятежно, как сурок в зимнюю пору. В эти годы редкая ночь проходит без сновидений, но, может, сны были, но к утру выветрились из памяти? Попытался порыться в голове – пусто. Проделав несколько легких гимнастических упражнений и даже попрыгав чуть-чуть, принял прохладный душ, а потом приступил, как он выразился, к завтраку аристократа, а он, то есть тот самый завтрак, состоял из того, чем вчера вечером запасся в ближайшем продуктовом магазинчике: кусок внушительных размеров натуральной ветчины (он большой и ему много надо), якобы, местного производства (поверил заверениям симпатичной молодой продавщицы и даже подарил ей улыбку), пластиковый стакан сметаны и пол-литровую бутылку кефира, из описания на них узнал, что также производитель местный (со слов жены ему было известно, что продукция Ирбитского молочного завода в Екатеринбурге идет просто нарасхват) и, наконец, румяная большая плюшка.

Позавтракав, подошел к окну. На улице – туман, сквозь который с трудом пробиваются солнечные лучи. Похоже, подумал он, и этот октябрьский день будет погожим. Стелющийся по земле туман? Так к десяти часам и в помине не будет. Покидая гостиничный номер, надел-таки утепленную куртку. Уральская погода капризна и измениться (уж он-то знает) может в любую минуту.

Куда держит путь Фомин? Прямо по курсу, намеченному им еще вчера. Он – свободен от формальных обязательств перед кем-либо (великое его, как частного детектива, преимущество), однако идет-таки в городское УВД, чтобы представиться тамошнему начальству, любому, которое окажется на месте. Вреда, как он считает, никакого, а польза, при случае, возможна. Он – не гордый. К тому же тешит (сидит в нем глубоко внутри) себя надеждой, что-нибудь разнюхать по части дела, которым занимается. Да и… Если вдруг попадет в историю, то для оперативников УВД не будет новостью его нахождение в Ирбите. Так сказать, какая-никакая, но страховка.

Он медленно идет по улице… Да, кстати, что за улица? Осмотревшись, не нашел ни одного указателя. И некого спросить – ни одного прохожего. Ага, вот: пожилая женщина толкает впереди себя коляску. Он останавливает.

– Извините, можно спросить?

– А о чем? – вопросом на вопрос откликнулась женщина, поправляя на голове теплый платок.

– Что за улица, по которой я иду?

– Командировочный?

– Верно.

Женщина, слегка покачивая коляску, сказала:

– Улица Ленина.

– А не знаете, как называлась до революции семнадцатого года?

– Знаю. Это была улица Торговая.