«Черный тюльпан». Повесть о лётчике военно-транспортной авиации

Он снова подошёл к столу, порылся в куче бумаг и извлёк одну из-под самого низа. Начал читать и что-то записывать в журнал. Я постоял столбом, повернулся и снова сел на стул. Полковник, кажется, обо мне совершенно забыл. Так прошло ещё минут 15. В комнату заглянул, судя по лётному комбинезону, лётчик. Поскольку на комбинезонах погон нет, то звания неизвестного. Полковник обернулся: «А-а, Витя, зайди-ка на минутку. Как раз подумал о тебе», – полковник протянул руку, поздоровался.

– Вениаминович, давай быстрее, время нет. Самолёт готов, экипаж на борту.

– Погоди, погоди. Вот тебе стажёр на левое кресло, старший лейтенант Колокольников. Принимай, – сказал полковник.

– Да я же в отпуск ухожу.

– Вот до отпуска и откатаешь. Давай полётное задание, я тебе впишу стажёра.

Полковник взял листок и вписал меня в задание.

– Вениаминыч, может тогда мне второго оставить дома, что-то он приустал, плохо выглядит.

– А кто полетит вторым?

– Да вот же, старлей.

– Я же ясно сказал, стажёр на левое кресло, а не второй.

– Ладно, старлей потопали, тебе ещё комбез нужно найти и в медчасть заскочить, штампик поставить.

И Витя быстрым шагом пошагал к выходу. В прихожей на вешалке висел чей-то комбинезон, Витя оглянулся – нигде никого, снял комбинезон с вешалки и сунул мне в руки: «Прилетим, на место повесишь».

Мы вышли на улицу и бодрым шагом двинулись в сторону домика санчасти. Витя был полная противоположность полковнику. Тоже маленький, но какой-то кругленький. Чем-то похож на колобка. Когда он быстро шёл, то я боялся, что если пойдёт ещё чуть-чуть быстрее, то упадёт и покатится. Зашли в санчасть, на входе сидел дежурный. Вскочил и отдал нам честь.

– Оля у себя? – спросил Витя.

– Никак нет, вышла, товарищ майор, – ответил дежурный.

Теперь я хоть знал звание своего нового командира.

– Скоро вернётся?

– Да, сказала на минутку.

– Подождём.

– Ну, старлей, давай знакомиться, – сказал майор Витя.

Я приложил руку к фуражке и доложил: «Старший лейтенант Колокольников, Павел, прибыл с Севера для дальнейшего прохождения службы».

«Майор Кондратьев, Виктор – для своих, для тебя пока Виктор Федорович», – сказал майор и протянул мне руку.

Хлопнула входная дверь и в помещение вбежала, запыхавшись молоденькая девушка в белом халатике. Было ей от силы лет 20, а может так показалось, потому что она была похожа на девочку подростка. Волосы русые и длинные были запрятаны под медицинскую шапочку. Под халатом надеты джинсы.

– Оленька, мы тебя ждём.

– Виктор Федорович, Вы же улетели, я Вас отметила.

– Да вот вернулись за подкреплением. Знакомься, старший лейтенант Павел. Это чтобы душманам не сладко было. Стажёр, ставь быстренько штампик, и мы помчались.

Оля пробежалась по мне глазами, как по пустому месту и шлёпнула печать в полётное задание. Вообще то я всегда вызывал какой-то интерес у дам, а здесь ровным счётом ничего. Ладно, попозже разберёмся. Мы уже с майором почти в припрыжку неслись к стоянке, где стоял мой любимый Ан-12, а возле него переминались с ноги на ногу два лётчика.

– Витя, ну на фига тебя понесло в штаб, уже бы пол пути протопали.

– Игорёк, не гунди.

– Игорь, наш штурман, – сказал мне на ходу майор.

– Ребята, наш стажёр на левое кресло, Павел, – громко сказал майор, – прошу любить и жаловать, до отпуска мне его нужно откатать. Всё, по местам, взлетаем.

Вошли в самолёт, в пилотскую кабину. Все было мне знакомо. Экипаж был полный – пять человек. Следовательно, места для стажёра предусмотрено не было. Я примостился за спиной бортмеханика. Началась привычная подготовка к вылету, быстренько все сделали, запустили двигатели и начали выруливать. Чувствовалось, что экипаж слётан, все знают своё дело. Довольно долго стояли на предварительном, так как самолёты регулярно взлетали и садились. Понятно, ведь аэродром был гражданским, и мы терпеливо ждали своего окна. Но вот диспетчер дал нам разрешение на взлёт, майор достаточно лихо вырулил на полосу и не притормаживая двинул РУД[4 - РУД – рычаг управления двигателем]ы вперёд. Так же лихо взлетели с хорошим набором высоты и, ещё не успели убраться шасси, как он резво крутанул штурвал и с предельно допустимым креном начал выходить на курс. Мы у себя на Севере летали как-то поинтеллигентнее, что ли. Майор оглянулся на меня и заметив, что я достаточно напряженно смотрю на приборы, сказал: «Паша, тут летают немного иначе чем в Союзе». Я ничего не понял. «Костя, иди в комнату отдыха, сегодня у тебя отгул», – сказал он хрупкому парнишке в правом кресле, – Паша, занимай место».

Я устроился, поставил ноги на педали, пристегнулся.

– Второму принять управление.

– Есть, – ответил я, – второй управление принял.

– Первый управление отдал. Курс 160, высота 8.200.

– Есть, курс 160, высота 8.200.

Автопилот был выключен, пилотировал вручную, удерживая курс, высоту и скорость. Это я умел делать неплохо. Почему не даёт команду на включение автопилота? Видимо хочет проверить меня на технику пилотирования. Проверяй, не жалко. Техника у меня была на высоте.

Я повернулся к командиру: «Виктор Федорович, куда летим-то?»

Сзади кто-то ехидно заметил: «Стажёр не знаком с заданием?»

«Город Кабул, Демократическая республика Афганистан. Где Советский народ оказывает дружескую помощь братскому афганскому народу, за что братский афганский народ долбит, что есть мочи советских солдат», – спокойно сказал майор. Видимо я сильно изменился в лице, и майор добавил: «Паша, мой совет. Не думай о политике, от этого башку сразу снесёт. Думай о полете, о том, как тебе эту самую башку, а также головы ещё пяти членов экипажа, в целости и сохранности домой вернуть. Через полчаса перелетим границу, где каждая сволочь только и думает о том, как бы тебя сбить».

Все молчали, может меня стеснялись, а может уже всё выговорили. Я глядел вперёд. Облачность, которая была достаточно плотной при взлёте, рассеялась. Впереди начинались горы. Этот вид меня заворожил. Никогда мне не приходилось летать над горами. Черные глыбы хребтов, со снежными верхушками наползали на нас. Казалось, что они будут выше нас и мы не сможем перелететь через них, но каждый раз очередной хребет оказывался ниже и мы спокойно его пролетали. Правда спокойным полет уже назвать было нельзя, нас достаточно хорошо трепал ветер. Я пытался заглянуть вниз, в ущелье и не мог увидеть его дна.

– Управление передать первому, – вернул меня в кабину голос майора.

– Есть.

– Первый управление принял.

– Второй управление передал.

– Экипаж, начинаем снижение. Паша, руками ни чего без моей команды не трогать. Руки со штурвала сними, ты пока не знаешь, что ими делать. «Может Костю разбудить», – раздался сзади голос бортмеханика. «Не стоит, справимся, да, Паша? Все только по моей команде». Штурман Игорь спросил: «Афганская посадка?» «Нет, все нормально, горы чистые», – ответил ему радист. Я опять не понимал, что значит горы чистые и афганская посадка. Потом спрошу. За окном быстро темнело. Мы летели по ущелью достаточно быстро, быстрее, чем положено по Наставлению. Впереди ничего не было видно. И только силуэты темных гор по бокам. Скорость снижения была тоже достаточно большой. И вдруг, там впереди, где мгновение назад ничего не было, засветилась дорожка огней – ВПП[5 - ВПП – взлётно-посадочная полоса].

– Шасси, закрылки полностью, – раздалась команда.

Я быстренько перевёл рукоятку шасси на выпуск, и как только загорелись лампочки «Шасси выпущено» перевёл рукоятку закрылков на максимум. Самолёт как будто упёрся в вату. Я повис на ремнях. Игорь бодро читал высоту и скорость. Я не успевал соображать, много это или мало, как мы бойко ударились о бетон и быстренько покатились по полосе.

– Паша, тормози.