Юность Богов. Книга первая: Огненная Чаша

Когда-то этот Сатургон, рождённый Хаосом и Тьмой, хитрыми и сладкими речами всех убедил принять его в систему Солнечного Мира, и, согласье получив, не с краю, с боку где-то, а меж весёлых Братьев и Сестёр он затащил свою оранжевую тушу, кольца чёрной власти разбросал и малые планетки все прибрал, одни склонив к злодейским помышленьям, вторых энергию пожрав, оставив им пустую оболочку. Вот и теперь он шарил по планетке молодой лучом или копьём оранжевого цвета. Зачем и что искал? То осталось Ладе неизвестно, но чуяла она: для пакости какой.

Ладе нравилась планета Явь, её неукротимый нрав, который бури вызывал и всю планету сотрясал; в грозе и молнии там дух в материю входил и лавы бурные вздымал – так горы создавал. И чтоб утишить гнев Стихий, Лада арфу дивную брала, которую ей сделал сам Владыка Ра, и наполняла пространства Яви вселенской музыки звучаньем. И вся Планета затихала, игре внимая Девы молодой и пению её:

О, мира Краса-та, как ты прекрасна! И сердце, и душа лишь Краса-той живут, Ликуют, и поют, и славят солнечного Ра!

Краса-та Огня Первоначала, что Светом разливалась по всем мирам, в восторг любого приводила. Краса-та в те времена сама собой и пела, и звучала, она сияла звуками Огня, и формами живыми, и красками цветными – лишь только сердце распахни и Краса-ту потоком огненным в себя бери.

Сонмы духов здесь трудились, и Светом Краса-ты Явь строили они. Сам Владыка Ра своею мыслью насыщал ту Краса-ту, в которой Яви должно было жить. И Ур, и Лада, и другие существа трудились дружно, чтоб новый Мир был лучше прежних. Все вместе много рассуждали, каким быть человечеству на Яви, каким путём оно пойдёт, и много думала об этом Лада.

– Конечно, хочется, чтоб жизнь тут с самого начала устремилась к Краса-те, – так Лада говорила Ра. – А вдруг получится наоборот: Зло в сердца людей войдёт, тогда куда деваться лучшим из людей? Быть может, им крылья надо дать, чтоб улететь они могли подальше от дурных людей.

Владыка Ра задумался слегка:

– Дать людям крылья? Это дать орудие убийства. Не скоро люди здесь поймут, что в Краса-те их назначенье, но тогда пусть с самого начала в них устремленье к Краса-те живёт и путеводной станет им Звездой. Совести огонь и пламя Краса-ты – вот два начала будут человека.

– И всё же лучшим из людей нам надо бы помочь, – сказала Лада, – их в Горы лучше поселить.

– А если и туда Тьма доберётся, – заметила тут Ур, – то на неё обрушим молнии огонь!

– И где мы молний столько напасёмся? – спросил Владыка Ра. – Люди сами с Тьмой должны сражаться и дух свой закалять.

– От нашего возьмём Ярилы, – Лада предложила.

– А когда закроют тучи солнце? – спросила Ур. – Что делать нам тогда?

– Тогда смолистые мы создадим деревья, чтобы смола Огня энергию хранила.

– Леса и Горы силы придадут борцам со Злом, коли такое тут проявится активно, – тень набежала на лицо Владыки Ра. «Густая тень», – заметили Богини. Ох, много знал Владыка Ра, но о том не говорил пока. Ур и Лада не стали спрашивать его, они ведь знали, что низшие Миры – арена яростной борьбы сил жизни молодой. А Владыка Ра судьбу планеты Яви пока не брал в свои заботы – их на Сатанэля возлагал, который в очередь свою учителем был духам молодым (они на Явь последовали радостно за ним, чтобы со временем Творцами тоже стать).

Сам же Ра в то время был сильно озабочен судьбой планеты Фа – там люди равновесие нарушили природы и к гибели планету подвели. К тому ж другие строились Миры – везде нужна была забота Ра, его совет, уменья и улыбка светлая Добра, которая в любой частичке бытия к ответной радости звала.

Лада с великою любовью к Владыке относилась Ра: мудрее и красивей не было Его! Глаза огромные, как небеса, в себе Вселенную вмещали; в них звёздный Огнь горел нежнейшим светом, и когда в глубины синих глаз Владыки всем погружалась существом своим она, то дух её в стремительном полёте восходил к вершинам Краса-ты, и там, когда блаженствовать он был уже готов, вдруг получал приказ: во имя Краса-ты ты действуй и сражайся! Будь Воином Сил Света, и жизнь свою ты Краса-те Служения Добру отдай, как высшей Истине Вселенной! Иного не было пути, как Краса-ту нести и с Хаосом сражаться, который яростно теснил Пресветлые Миры. Владыка Ра великолепием Огня сиял, и рядом с ним была всегда его любимая Богиня Ур – она, как Солнышко, блистала; с ней Лада крепко подружилась изначала во многих воплощеньях на Мирах, где вместе человечества вели к сиянью Краса-ты. И о чём они при встречах говорили, так это всё о Ра и как в делах ему помочь. Порой казалось им, что Ра был слишком прост: сострадание одно добром светилось в Нём, и только иногда взрывался справедливым гневом Ра, – на малое мгновенье, – но и этого хватало, чтоб виноватый горестно рыдал, прося великого прощенья, а Ра переживал, что боль кому-то причинил.

Лада с времён далёких, с детства своего, о Владыке Ра слыхала и только лишь мечтала его увидеть глазом хоть одним; в воображении её Ра рисовался ей то Солнышком, что по утрам встаёт и светом Краса-ты всех озаряет; то звёздочкой ночной ярчайшего Огня, что всем надежду подаёт; то вдруг он юношей пред нею представал небесной Краса-ты с глазами, полными любви, – насквозь её он взглядом прожигал, и дух её ответным чувством полыхал.

На Фа-планете Ра тогда лишь изредка бывал, но как-то быстро и внезапно исчезал, и оставалось Ладе лишь горько сетовать на это. Она тайком от всех и как бы невзначай то место посещала, где Ра нога ступала, и жар его присутствия в себя вбирала. Быть может, кто шепнул Владыке Ра про девичью любовь, а может, сам он мысли уловил её. И вот однажды, когда в садах прекрасных девушка бродила своей планеты Фа, сама не чувствуя себя, мечтая встретить Ра, как будто молния пред ней блеснула и грянул гром, хотя и небо было чисто, и тишина густела в нём. Лада голову едва поднять успела и глазам своим поверить не могла – пред нею юноша стоял светлейшей Краса-ты, как если б из её мечты. На самом деле так и было. Она запомнила его глаза: как солнца два они сияли, и больше ничего не помнила она – ходили иль летали, говорили иль молчали – она накрыта аурой любви была и в счастья облаках витала. А те, кто жили на планете, вдруг солнца два увидели на небе. И долго учёные мужи гадали: что это было? В конце концов, признали, что это был огненный плазмоид.

И в том году сады цвели цветами невиданной Красы, и ветви от плодов ломились, и от любовной муки природа изнывала, радостью светлейшей исходя и славя величайшего Творца.

– Хочу тебя я видеть Дочерью своей, – девчонке маленькой сказал Владыка Ра. И с той поры она могла с Учителем общаться на расстояниях любых при помощи Кольца, которое Владыка Ра ей подарил. Так Огненная связь меж ними родилась. И на Совете Содружества Миров, когда о заселении планеты Явь поднялся разговор, то Лада первой там устремилась быть и души юные чрез тернии к Красотам высшим проводить. Здесь неохотно пожелал трудиться и даже очень отличиться один из первых Ра учеников – могучий, ловкий Сатанэль, который трудности, как хлеб, ломал и просто их не замечал. Лада, быть может, ревновала, но сердцем Сатанэля никак не принимала. В отличие от Ра, который истиной любви сиял, Сатанэль казался, а не был, он в Ра играл. И если Ра по сути Солнцем был, то Сатанэль ей представлялся холодною луной, что светит отражённым светом; он очень впечатленьем дорожил своим на окружающих его, он первым всюду быть хотел, и в этом он немало преуспел.

Ученики валили едва ль не толпами к нему; Ра всё чаще был один – учеников его по пальцам можно было перечесть. Его сияющая простота, как лезвие меча, была, и аура его, и сердца огнь в других всю выявляли тьму и к гласу совести взывали, на подвиг духа устремляли. А Сатанэль самой приятностью всем был.

Ра видел всё и вся насквозь, он мысли, сердце, душу знал любого существа и даже камня мысль читал, всему живому сострадал и сердце щедро отдавал, хотя суровым внешне был, скрывая нежную любовь ко всякой твари мировой: ведь каждая пылинка бытия частичку духа содержала, которой восхожденье предстояло. Он был велик, и многие, боясь величия такого, предпочитали тень, которую, как Лада про себя считала, Сатанэль собою представлял: с ним было беззаботно, ко всем он снисхождение являл и недостатков многих умышленно не замечал. Лада приметила ещё: пока атаки Хаоса Ра отбивал, Сатанэль его охотно в Совете замещал и все дела решал – так незаметно он незаменимым стал, пока Ра в трудных воплощениях бывал на низших сферах бытия, в поту трудясь кровавом, чтоб духов вывести наверх в Миры Светлейшей Краса-ты.

И на Яви Лада стала примечать: Сатанэль как будто почернел: в ауре его искринки серые и чёрные вдруг стали пролетать и всё гуще, и крупнее становясь…

Ловушка Сатанэля

Всю ночь, в Дракона обратившись, Сатанэль не спал; громами с неба грохотал, на Яви всё живое распугал, под утро только лишь слегка устал; тогда взобрался на высокую скалу, где начал размышлять, как Явь себе всю подчинить. Сперва придётся Иерархию свою создать, на сторону свою привлечь ту молодёжь, тех духов глупых, что в рот ему глядят, как если бы на Истину саму. Снова туманом и дурманом запудрить им мозги, их в драконьи тела переселить. Тогда они драконьи все повадки переймут, их слабые душонки тела драконьи подомнут и служить себе заставят, а он получит сразу армию драконов, умных и жестоких, находчивых и быстрых, которые здесь всяких человеков в пыль, в порошок и прах сотрут. Завтра же своих учеников тут соберёт – всё это стадо доверчивых и глупых дураков – и убедит, что путь к Добру и Краса-те у них лежит через тела драконов – могучих, молодых и грозных, пообещать им надо путь, каким до них ещё никто не проходил, и духи все пойдут за ним! Он предложит экстрим, и будет в их крови бурлить адреналин, которого так не хватает им. А драконью шкуру раз надевши, они её уже не смогут снять. Он жизнь им сделает по десять тысяч кряду лет, чтоб их душа срослась с драконьим телом, чтоб позабыли прошлое своё и думать стали, что всегда драконами они здесь были. Убедить их предстояло в драконью шкуру влезть, ведь ещё на памяти у всех был Драконат – драконов чёрных ярая планета, которую ужасный Карагот во Мрак совлёк и тем беду навлёк, – пришлось Владыке Ра Разящий Луч направить и разгромить тот Тьмы оплот. Что ж, им придётся обещать ускоренно Богами стать, воюя непрестанно с Тьмой. А молодым лишь только б воевать и только бы мечом махать. Что есть Добро, а что есть Зло они лишь понаслышке знают. А когда окрепнут в битвах меж собой иль с кем ещё – безсмысленных, жестоких, тогда он поведёт их в битву за добро – его добро, за иерархию свою, которая превыше станет навязанных понятий Добра и Зла. Всё относительно здесь во Вселенной и только держится лишь мерой, и всё едино в ней. Где меры нет – там Зло, так где же Зло, а где Добро? Без Тьмы не будет Света, как не будет без Света Тьмы.

С этой казуистики Сатанэль и начал свою речь, пока с себя обличие драконье сняв, чтоб духов молодых не напугать своим драконьим видом.

Вдоль и поперёк в туманных дебрях словес изящных побродив, он выбрался на сушу и так продолжил речь:

– Нам выпала почётная и трудная задача – планету Явь поднять в высокие Миры чудесной Краса-ты. Но если обычным нам пойти путём, то эоны лет пройдут, пока сознанья проблеск в истуканах этих вспыхнет разума искрой, которых человечеством мы назовём. С Ра путь иной я обсуждал, и сам Владыка Солнечных Миров его премного одобрял!

Здесь Сатанэль себя прервал, вверх руку он поднял, чтоб подчеркнуть весомость слов своих и именем светлейшего Владыки речь подкрепить свою.

– Мы с Владыкой Ра решили вас повести иным путём – суровым, быстрым и красивым! Путь Воина, друзья мои, вам предлагаю!

Сатанэль вновь сделал паузу и сборище всё оглядел; внимали все ему, едва ли не дыша, ведь он Учителем им был и первым другом Ра! Что ж, пусть хоть имя Ра ему поможет, и он продолжил:

– Зло мы решили для Добра привлечь, его перековав в тяжёлых испытаньях.

– Что? Как? Нам это интересно! Скорее говорите! – вскричали голоса юнцов горящих, которые мечтали быстрее отличиться, Творцами стать и Краса-ту ваять своими мыслями Добра.

– Ещё раз повторю: настолько путь сей странен на первый взгляд и даже для меня порой неясен, но чую я – им можем мы пройти стремительной атакой, пронзить витки спиральные калёною стрелой, – словами выспренными Сатанэль нарочно говорил. – И это будет под силу только вам – молодым, горячим, дерзновенным!

– Мы уже готовы идти любым путём, которым нас ты поведёшь, Учитель! – множество вскричало голосов, и некоторые духи молодые от нетерпения вскочили, готовые немедля к делу приступить. Одна лишь Лада тонким зрением своим на Сатанэле обличье видела дракона и аура его была уже не белой, а какой-то серой, и пятна чёрные мелькали в ней, и думала она, как ей обрушить гнев на Яви Властелина за избиение деревьев и цветов. Пока она решала, Сатанэль красиво продолжал с улыбкой кроткой и голосом сладчайшим. О! Как умел тот голос в сознанья проникать.

– Это путь великой жертвы, каким ещё никто не проходил – ни я, ни даже Ра великий. Но сразу я предупреждаю: здесь выстоит лишь только крепкий! И если все мы будем вместе, – Сатанэль тут со значеньем помолчал и в высь куда-то взгляд свой направлял, как будто Истину саму он там искал, – должно быть всё ж её нашёл, – и речь свою продолжил: – Я предлагаю вам в драконьей оболочке здесь путь развития начать. Зачем, вы спросите, драконом надо стать? – он снова паузу здесь сделал и сборище всё оглядел, потом сказал: – Затем, чтобы скорее воинами духа стать, их качествами овладеть: терпеньем, мужеством и силой, расчётливым умом и многим чем ещё… Я сам когда-то драконом был и не скрываю, благодаря сему я быстро на Вершину поднялся и стал учеником любимым самого Владыки Ра! Я предлагаю вам пройти тернистым тем путём – и буду сам я вам Вождём! При полной дисциплине, при полном послушании своём вы скоро станете Богами – в том слово вам даю! Сперва вы будете такими! – Сатанэль рукой махнул, и в небе перед всеми дракон предстал трёхглавый, который пламенем пылал и дым пречадный извергал: он сделал несколько воздушных пируэтов и с треском в воздухе исчез.– Да он красив! – захлопала Лилит в ладоши. – Я быть драконихой хочу!

– И я! И я! – послышались другие голоса и в рёв восторженный слились.

Как если бы безумье овладело всеми – да так оно и было! Все, кроме Лады, драконами быть пожелали. Ладу гнев великий охватил, она вскочила, вся дрожа, и во весь голос заявила: – Да вы с ума сошли! Это же обман!

Её подняли все на смех, и Лада, обидой гневною пылая, со сборища безумного ушла. Признаться, горько плакала она. Такого горя Лада не ведала ещё. Ей было больно и ужасно одиноко, тяжесть непомерная легла на дух её и так его к земле пригнула, что мыслей не было совсем, одна лишь пустота в сознании её кружила и болью острой чрез него сквозила. И вновь пред тонким зрением её Дракон возник – могучий, мощный и крылатый, который мог крушить, ломать и убивать, но только не творить, не созидать. Ещё ей Сатанэль привиделся, каким на сборище он был: лик его красивый почернел, глаза сверкали волей непреклонной, а речь булыжники метала, что прямо в её сердце попадали. Его как будто подменили: он полон стал гордыни чёрной и тёмной силою кипел. Что он задумал в самом деле и почему Владыка Ра его благословил на этот явно путь недобрый? Иль не договаривает он чего, иль плана своего Владыке сущность не раскрыл. Многое ей было не понятно: Сатанэль ведь сам с драконами сражался и вдруг их путь избрал. Нет, что-то здесь не так… Что-то с ним случилось. Пыталась взор направить в Хроники Акаши, но там скрывался мрак, в котором скрежет лишь стоял.

Сердце Лады чуяло всю боль, что стала Явь вдруг наполнять: стонали травы, которые топтали все и даже пожирали; от боли корчась, хрустели ветви и стволы деревьев в челюстях чудовищ страшных и ужасных – мир поеданьем жил друг друга, и ей хотелось одного – бежать, бежать, бежать, закрыв глаза и уши, на Радж-планету, в Краса-ту, к Владыке Ра поближе, где Свет, Добро, Любовь одной единой Истиной пылали. А здесь уже само пространство стоном наливалось и Краса-та во Мраке растворялась.

Сатанэль с компанией своих учеников, которые души не чаяли в Властителе планеты, волю дали фантазии своей и натворили чудищ разных, от которых скрывались перволюди за хребтами гор высоких. И вот теперь крылатые драконы, для которых горы препятствием не будут, наверняка наведываться к людям станут и не с букетами цветов. И Лада наперёд уж знала (Хроники Акаши пролистала), что драконы жить людям мирно не дадут, и между ними войны закипят, и окончательно планета погрузится в Мрак, а там между людьми самими свары закипят. Лада выхода мучительно искала, как жизнь устроить так, чтоб не было мучений, чтоб в мире жили все, чтобы на Яви всё было так, как в Высшем мире Прави или на Радж-Звезде. Сколько раз Владыку Ра просила:

– Учитель, разве ты не можешь страдания существ облегчить? Пусть они страдают от нехватки Краса-ты, а не от Зла избытка!

– Духи все из пламени выходят Краса-ты Вселенского Огня и изначально в себе содержат искру доброты, ведь жизнь – Добро и держится Добром.

– Но зачем же духу проходить чрез грубые Миры? Зачем на дно Эйн Софа опускаться? Пусть в сферы низшие не входит дух!

Владыка терпеливо выслушал её:

– Я уж говорил, что это невозможно. Дух жаждет яви проявленных Миров – лишь только в них и через них развитие идёт, сознание тогда растёт, чтоб в Мире Высшем не блуждать, а творчество являть. Но изначально не способен дух ни чувствовать, ни мыслить, он только Искорка Огня, что может закваской жизни плотской стать. Изначально эта Искорка Огня всю потенцию сознания вселенского в себе несёт, как в зёрнышке содержится весь будущий цветок, а цветок ведь медленно растёт, сил набирается и крепнет и уже потом сверкает Краса-той Огня Первоначала. И чем условия суровей, чем больше напряжение Огня, тем Краса-та заметней, как синтез лучших качеств духа. От своего рожденья из вселенского Огня Первоначала свободной волей Искра та наделена. И что я сделал? Лишь запустил весь тонкий механизм вселенской Жизни – конечно, не один, а с Братьями своими, – Иерархии существ трудились над созданием Вселенной. И ты планету Явь со мною зарождала.

– Да, будущую Явь я заселяла мыслеформами людей – красивых, добрых, сильных, чтоб изначально в них не было ни капли Зла, чтоб Краса-та одна сияла!

– Красивыми их внешне можно сделать, но дух чтоб их красивым стал, он силой огненною должен овладеть, что вместе есть Любовь, Добро и Краса-та, – через служение им. – Владыка улыбнулся здесь. – Ты хочешь чуда от меня? Но это невозможно: каждая Монада должна пройти свои развития круги, чтоб накопить огонь той Краса-ты, которая в конце пути их вознесёт в Огонь Первоначала, откуда путь свой начали они по низшим всем Мирам. Ни я, никто другой насильно не наполнят духа их сосуд пустой, дух сам и только сам трудами неустанными Огонь тот должен добывать. Ну а мы, Творцы Миров, которых ещё Богами называют, духам молодым должны тем помогать, учить их, наставлять, пример собой являть.

– Но всё равно мне больно плач слышать стоптанной травы и ветви стон, рукою сломанной жестокой.