Возрождение

В солнечное утро начала августа 1966-го года, вот уже в который раз осмотрев все классы, кабинет и коридор с его отгородкой, я подумал: – А не пригласить ли Виктора Георгиевича на «смотрины» этой благодати? Подумав так, я вновь направился в кабинет Карпова.

Между прочим. До сих пор я, прежде чем войти в кабинет, спрашивал у секретарши:

– У себя?

– Да, – отвечала она, – заходил в кабинет.

На сей же раз секретарша по телефону сказала:

– К Вам директор музыкальной школы, – и, положив трубку, сказала, – проходите.

Оказывается, в кабинете шло совещание по вопросу организации интерната при общеобразовательной школе.

Здесь восседали:

Заместитель Карпова,

3-й секретарь Райкома партии,

Заведующий РайОНО,

Директор общеобразовательной школы,

Председатель районного посёлка,

Главный экономист района и

Районный финансовый инспектор.

Когда я вошёл, заседание уже было закончено, потому что Карпов сразу же, обращаясь ко мне, спросил:

– Ну, а теперь-то, Геннадий Тихонович, что за нужда заставила Вас обратиться ко мне?

– Теперь, пока, уже никакой нужды у меня нет. А пришёл я к Вам, Виктор Георгиевич, чтобы пригласить Вас взглянуть на проделанные работы и оценить их.

– Вот это кстати! – воскликнул он и, обращаясь ко всем, продолжил: – Давайте-ка сходим, да посмотрим.

И вот мы в школе.

По сути дела, эта представительная компания явила собою статус приёмной комиссии, так как при окончании осмотра всего интерьера Виктор Георгиевич, обращаясь ко мне, заявил:

– Ну что, Геннадий Тихонович, все работы произведены на довольно высоком уровне, и можно приступать к оснащению всем необходимым для производства учебного процесса. Давайте-ка составьте список всего необходимого и завтра к 10:00 утра приходите ко мне в кабинет.

Ровно в 10:00 следующего утра я подал довольно обширный перечень необходимого оборудования, музыкальных инструментов, учебников, нужных наглядных пособий, нотных тетрадей и бумаги. Перечень был утверждён. Тут-то и началась моя совместная работа с заведующим отделом культуры товарищем Хмелёвым.

Ввиду того, что все материальные приобретения оплачивались по безналичному расчёту, заведующий отделом культуры был не у дел. Теперь же за казённую мелочь надо было платить «наличкой». Тут-то Николай Маркович, будучи распорядителем бюджета районного отдела культуры, проявил себя строжайшим радетелем государственной казны. Он то и дело придирался по поводу дороговизны того или иного приобретения, по поводу необходимости этого приобретения, по причине этого или иного приобретения не в Барабинске, а в Новосибирске. И т.д. и т.п. До поры я терпел все эти несуразные придирки, и они мало отражались на ходе приобретения всего необходимого, но, когда Николай Маркович положил «под сукно» мою денежную заявку на приобретение 2-х напольных пюпитров и одного метронома, моё терпение истощилось. Я был молод, горяч, и подумал: а не пойти ли к председателю Райисполкома, да и отказаться от должности директора этой открывающейся Здвинской детской музыкальной школы.

Однако перед тем, как приступить к приобретению данного оборудования, я поместил в районную газету «Путь к коммунизму» объявление о наборе учащихся открывающейся детской музыкальной школы. Более того, назначил приёмные прослушивания детей на 20-е августа 1966 года. Следует отметить, что, когда я это объявление подал редактору газеты Буторину Александру Владимировичу, он прямо-таки с неприкрытой радостью воскликнул:

– Вот это здорово! А ведь моя дочь училась по классу фортепиано и уже перешла в 5-й класс! Поэтому я и согласился принять направление в Здвинск. Да и не только я, но и другие, прибывшие из районов, в которых дети учились в музыкальных школах, тоже будут рады.

Эти уверения редактора газеты и заявления, которые лежали на столе, и напутствия Николая Романовича, пробудили во мне твёрдое желание воскликнуть: «Нет! Караван должен идти!» Провозгласил себе я это и, теперь уже не просто, но с настырностью, стал продолжать своё дело.

До 20-го августа оставалось всего несколько дней, а из Областного Управления культуры о преподавателях никакого сообщения не было, и я, утренним рейсом АНТ, вылетел в Новосибирск. В Управлении культуры меня принял Николай Романович. Он расспросил меня о результатах работ, произведённых в школе и о её готовности к началу учебного года. Когда я закончил свой отчёт, Николай Романович поведал мне о том, что Виктор Георгиевич доволен моею деятельностью и её продуктивностью.

– Что же касается контингента учащихся и преподавателей, – продолжил он, – обратитесь в отдел образования.

Сказав это, он поднялся и, пожимая мне руку, произнёс:

– Желаю Вам, Геннадий Тихонович, доброго начала, до свидания.

– До свидания, Николай Романович! – ответил я и, с глубочайшим удовлетворением в глубине своей души, вышел из кабинета начальника Областного Управления культуры.

Расспросив меня о состоянии подготовки школы к началу учебного процесса, заведующая отделом образования, Олимпиада Владимировна, порекомендовала мне, во-первых, контингент учащихся набрать не более 50 учеников.

Во-вторых, учредить не более двух классов: класс фортепиано и класс баяна.

В-третьих, учащиеся класса фортепиано не должны быть моложе 2-х или даже 3-х классов, а учащиеся класса баяна – не моложе третьего класса общеобразовательной школы. Во всех сельских школах, добавила она, эти условия обязательно выполнялись. Помолчав, она продолжила:

– Теперь о преподавателях: преподавателем класса баяна может быть выпускник культпросвет училища Анатолий Андреевич Киселёв. Это баянист Здвинского Дома культуры. Вопрос о его назначении Вы можете решить с местным руководством района. А вот класс фортепиано придётся вести Вам. Вследствие того, что в музыкальном училище Вы прошли полный курс общего фортепиано, на первых порах вести его сможете.

С этим я в этот же день вернулся в Здвинск.

На следующий день я снова в кабинете Карпова. Сообщив ему о встрече с Николаем Романовичем, я подробно пересказал содержание беседы с заведующей отделом образования Олимпиадой Владимировной. По окончании моей информации, Виктор Георгиевич попросил секретаршу вызвать к нему заведующего отделом культуры Хмелёва Н. М. Минут через десять он был уже в кабинете. Карпов, зная о том, что в Доме культуры пока большой работы в сфере художественной самодеятельности не ведётся, приказал ему оформить Киселёва на должность преподавателя музыкальной школы. Мне же сказал:

– При необходимости Вы будете отпускать Киселёва в РДК (районный Дом культуры).

По сути дела, оформление Здвинской музыкальной школы было завершено, и она обрела статус государственного учебного заведения! Буквально через полчаса я направился в РДК. Признаться, до сих пор, в связи с занятостью, мне не приходилось побывать в этом очаге культуры. Теперь же ввиду того, что ни Барковского, который был директором этого очага, ни Киселёва на месте не было, я спросил у технички:

– Где они могут быть?

Техничка со знанием дела ответила:

– Их вызвал Хмелёв. Подождите… Они скоро придут.

От нечего делать я принялся осматривать место препровождения свободного времени сельских тружеников. Меня крайне огорчило содержание интерьера довольно вместительного помещения. Всё было на уровне примитива, мало отражающего сущность культурного заведения, такого как РДК.

Позднее, когда у меня появилась возможность, я попытался узнать, когда и как создавался данный культурный объект. Но старожилы на мой вопрос коротко отвечали:

– А кто его знает?

Наконец, мне повезло. Я встретился с местным краеведом Чухаревым Николаем Трофимовичем и, почти слово в слово, записал его рассказ. Вот он.

***

До Советской власти Здвинск был довольно крупным селом, расположенным чуть ли не в центре Барабинской лесостепи. Через это село проходил тракт на Купино. А Купино расположено поблизости от Казахстана. В силу этого обстоятельства в Здвинске был образован ямской постоялый двор. Помещение же, в котором теперь расположен Дом культуры, было конюшней. По окончании гражданской войны в Здвинске была образована коммуна. Первое время коммунары сгоняли сюда свой скот. Но скоро убедились в нелепости такого решения, скот разобрали по своим дворам, помещение вычистили, проветрили и в нём устроили зернохранилище. Засыпали пшеницу, рожь, ячмень, горох и вику, подсолнечное зерно и прочие дары природы.

Где-то в 1936-м-37-м году, когда была построена зерносушилка и специальные зернохранилища, здание отремонтировали, в нём поместили избу-читальню, небольшую библиотечку и клуб.