Антология отечественного шоу-бизнеса

– Вот, посмотри Бэримор на это, махнул рукой Пол Маккартни.

– Я не Бэримор Сэр, ответил личный секретарь.

– Да я не про тебя, я вот про эту гитару. Ну как?! Как страна, давшая миру Чайковского, Шаляпина, Пушкина, Диму Билана, наконец, может делать такое?! Посмотри какой уродский инструмент. Какой он кургузый и некрасивый. Послушай, как фальшиво он звучит!

– Имею вам нечто сообщить, торжественно произнес личный секретарь.

– Ну что еще, вскинул заплаканное лицо Пол Маккартни.

– Вот моя история: Когда я был маленьким мальчиком, мои родители работали в посольстве в Москве. Я рос смышленым и одаренным малышом, все пути были открыты для меня. Я бы мог стать и Полом Маккартни (тут Пол Маккартни поморщился) и даже Джоном Ленноном (тут Пол Маккартни сильно поморщился) или на худой конец Бритни Спирс (тут Пол Маккартни подумал, что его личный секретарь, наверное, латентный трансвестит и что надо бы его уволить) но все испортил подарок родителей. Они подарили мне пианино "Красный Октябрь"! Так что пока не поздно избавьтесь, Сэр, от этой гитары. Сожгите, выбросьте, а еще лучше отдайте мне.

– А вам то она зачем, удивился Пол Маккартни.

– Ну, во-первых, после Красного Октября, мне уже многое не страшно. А во-вторых, что добру пропадать.

– В смысле, опять не понял Пол Маккартни.

– Да не в смысле, передразнил личный секретарь (точно уволю, подумал Пол Маккартни). Вам она принесет одни только беды, а я продам ее английским сатанистам и неплохо заработаю.

Прошло уже достаточно времени, после того как Пол Маккартни уволил секретаря и отдал ему гитару. Только лучше от этого никому не стало. Пол Маккартни остался без подарка, личный секретарь остался без работы и без средств к существованию, потому что Английские сатанисты Шаховскую гитару не купили, а Российские фанаты без морального удовлетворения и без благодарности от своего кумира. Вот так мистические предубеждения одного человека потянули за собой цепь неудовлетворенности многих. А Пушкин с Чайковским здесь совершено не при чем. Впрочем, как и пианино "Красный Октябрь".

Осенняя история про продюсера и певицу

Известный продюсер, в прошлом музыкант и гитарист, Андрей Федорович ехал на своей машине по осенней Москве и слушал не менее (а скорее всего и более) известного зарубежного гитариста инструменталиста Стива Вэя. (Steve Vai). Капли дождя барабанили по стеклу и крыше автомобиля, пела гитара из качественных динамиков дорогой музыкальной системы, но было немного скучно. А не раскрутить ли мне какую-нибудь певицу подумал известный продюсер. Взгляд его упал на обочину дороги и остановился на худенькой девочке. Она стояла на светофоре, играла на гитаре и пела песни про любовь. Андрей Федорович открыл окно и крикнул.

– Эй девочка, хочешь покататься на автомобиле и стать известной певицей?

– Я не такая, – ответила девочка с гитарой, – я даже трамвая не жду. И вообще у меня песни неформатные.

– Ну ничего, – успокоил ее, известный продюсер (сам в прошлом певец и гитарист), – это дело поправимое. Садись, не обижу. Только под попу газетку подложи, а то у тебя джинсы мокрые.

– А у меня нет газеты, – смутилась девочка, – у меня только носовой платок и гигиенические салфетки.

– Эх ты, ну да ладно, садись у меня в бардачке журнал есть.

Девочка подстелила под попу журнал и села. От волнения она стала дышать глубоко, и ее девичья грудь взволновала известного продюсера Андрея Федоровича.

– Слушай девочка, – сказал Андрей Федорович, – ты знаешь, я сам раньше на гитаре играл и пел песни, поэтому я сразу заметил какая у тебя красивая грудь. Поедем ко мне домой, я тебе фотографии покажу и угощу дорогим шампанским.

– Не, – ответила девочка, – вы ж ко мне приставать будете, а на передок слаба, не удержусь. А грудь у меня самая обыкновенная, просто бюстгальтер такой специальный.  Давайте я вам лучше спою и на гитаре сыграю.

– Ну давай, – согласился Андрей Федорович, хоть спой. Только на гитаре не надо играть. А то я рулить не смогу.

– Хорошо, – ответила девочка и стала петь.

Пела она про то, как один юноша любил одну девушку, а девушка любила другого, а тот другой никого не любил и все это происходило на юге рядом с морем и тогда юноша который любил поплыл в море к дельфинам и рассказал им про любовь, а они играли с ним ничего не понимая, а девушка тоже пришла на пляж потому что ее не любил второй юноша и тоже поплыла в море, а там как раз первый юноша с дельфинами плавал и это было так красиво, что она второго разлюбила, а первого полюбила и они поплыли к берегу, а тут еще луна взошла и тогда они стали целоваться и утонули.

Известный продюсер Андрей Федорович так расчувствовался от этой песни, что даже забыл про то, что разволновался от вида девичьей груди. А еще он вспомнил, что не всегда был известным продюсером и гитаристом. Что он тоже когда то так вот любил и целовался, но поскольку происходило это не в море, а на суше, то не утонул. Правда после, как это всегда и бывает, любовь куда-то делась, а тут еще и гастроли подвернулись ну и в общем все как-то закончилось нелепо.

– Эх девочка, девочка, – вздохнул Андрей Федорович, – а хочешь бросим все и махнем на Байкал, будем в палатке жить?

– Не, – ответила девочка, – я в палатке не хочу. Вы же хотели из меня известную певицу делать. Я вон и на гитаре еще могу играть

– Да ты знаешь, я чего-то передумал, – признался Андрей Федорович. Да ты еще и на передок слаба. Ищи тебя потом по постелям. Я тебя, пожалуй, вот здесь высажу.

Девочка вышла, а известный продюсер, в прошлом музыкант и гитарист, Андрей Федорович поехал на своей машине по осенней Москве и снова стал слушать не менее (а скорее всего и более) известного зарубежного гитариста инструменталиста Стива Вэя. (Steve Vai). Капли дождя барабанили по стеклу и крыше автомобиля, пела гитара из качественных динамиков дорогой музыкальной системы, но было немного скучно. А не раскрутить ли мне какого-нибудь певца подумал известный продюсер. Взгляд его упал на обочину дороги и остановился на худеньком мальчике. Он стояла на светофоре, играл на гитаре и пел песни про любовь. Андрей Федорович открыл окно и крикнул.

– Эй мальчик, хочешь покататься на автомобиле и стать известным певцом?

– Сволочь ты, Андрей Федорович, – ответил мальчик, почему-то голосом уже известного певца Николая Баскова. Ты зачем девочку обидел? А я тебе не мальчик, я совесть твоя.

Андрей Федорович вздрогнул и проснулся. Светало, на полочке стояла фотография известного певца Николая Баскова, а рядом посапывала певица, которую Андрей Федорович сделал известной уже несколько лет назад. У-у-у, погрозил известный продюсер фотографии Баскова, ты меня не стыди, совесть понимаешь. Потом потрогал нос у певицы (холодный, значит здорова) и подумал: на Байкал, срочно на Байкал.

Про Кешу Пашина, Музу, Творчество и Шоу-Бизнес

Инокентий Пашин не мыслил себя без творчества. А Творчество себя иногда без Кеши мыслило. А иногда посылало к Кеше Музу и Кеша творил. Поутру утомленная Муза приносила Творчеству  Кешины потуги и Творчество жалело Музу.

– Опять он тебя мучил Музочка? – гладило Творчество Музу.

– Опять, – вздыхала Муза.

– Опять глумился?

– Да, – плакала Муза.

– Как в прошлый раз? – всплескивало руками Творчество.

– Хуже! – всхлипывала Муза.

– Ну ничего, ничего, – успокаивало Творчество Музу, – больше мы к нему не пойдем.

Но проходило время, которое, как известно, лечит, все подзабывалось, и Муза вновь летела к Иннокентию и вновь поутру плакала на груди у Творчества. Так шли годы, и Кеша вконец бы замучил свою Музу, если бы у нее не кончилось терпение. А кончилось оно у нее после следующей истории. В очередной раз, надев кружевное белье и прихватив бутылку виски, Муза пошла отрабатывать ночь. Кеша возлежал в кресле и задумчиво курил. Увидев Музу, он плотоядно улыбнулся, поправил кудри, томно прикрыл глаза и произнес полушепотом:

– О Муза, я ждал тебя. Садись напротив и слушай.

Кеша взял гитару, зажал на ней аккорд ля-минор, но потом передумал и зажал ми-минор. Потом вообще отложил инструмент в сторону, устремил свой взгляд куда-то дальше чем, стена его квартиры и начал излагать Музе происходящие в его мозге процессы.

– Я строил город. Нет, вернее, я его не строил. Я его построил. Он был такой,.. серый и он был из песка. Такой безумный и серый город. Я его построил на песке. Я построил безумный и серый город. Я его построил на песке…

Утром, Муза сказала Творчеству

– Все, мое терпение лопнуло! Эта ночь была последней. В конце концов, я Муза!

– Да, согласилось Творчество, – быть вместе вам не имеет смысла. Но что же делать, что же делать? Ведь он будет тебя ждать…

– Я, кажется, придумала, – ответила Муза. Давай пошлем к нему Шоу-Бизнес. Я дам ему свое кружевное белье и бутылку виски. Думаю, Кеша ничего не заметит.

Ну не знаю, – засомневалось Творчество, – как-то это слишком радикально.