Фантасмагория душ. Рассказы и стихи

Те, кто хотел расстаться со своей судьбой, подъезжали к кирпичной части здания. Роботы-приёмщики принимали сдаваемый груз по описи, аккуратно упаковывали и перевозили на тележках в хрустальную часть сооружения. Граждане, освободившись от ненужного, с лёгким сердцем выходили, садились в свои промобили и, улыбаясь, возвращались назад, чтобы с чистого листа начать новую жизнь.

Другая часть посетителей устремлялась ко второму входу в странное здание. В прозрачном пункте выдачи им отпускали ранее сдаваемые первой группой судьбы. Они забирали их себе и тоже радовались. И уже дома полученный груз очищался, отмывался, штопался или ремонтировался. Для чего вторым это было нужно, непонятно. Может, они были писателями, поэтами или художниками, а возможно, просто утончёнными ценителями старины. И по вечерам, за чашечкой кофе возле камина, подолгу разглядывая витиеватые и запутанные ниточки судеб, творческие натуры создавали что-то своё, новое, возникшее из мусора…

«Биииип-биип!» – сигнал от автомашины марки «Жигули» вернул меня в настоящее. Замочная скважина, в которую я подглядывал, и старая дверь испарились, будто их и не было. Я стоял на дороге возле нескольких контейнеров с мусором, огороженных невысокой серой кирпичной стеной.

– Мужик, ты чего, заснул? – раздался грозный выкрик из-за опущенного окна авто, – дай подъехать к мусорке поближе.

Я покорно отошёл, дав «Жигулёнку» вплотную припарковаться возле контейнеров. Мужчина и женщина лет тридцати вышли из машины, открыли багажник и, пыхтя от тяжести, выволокли старый с трещинами коричневый сундук. Парочка положила его справа от стены. Дама торопливо села в машину, а мужчина закурил и, глядя на меня, продолжил:

– Вот, бабкина рухлядь, весь коридор занимала в квартире. А мы с женой ремонт затеяли… Оставлять её, что ли?..

Последняя фраза была то ли вопросом, то ли утверждением, сквозь пелену сигаретного дыма было не разобрать. Но что я почувствовал точно, это нотки извинения. Мужчина как будто искал оправдания своему поступку у меня – постороннего для него человека. Но, видимо, не найдя его, он медленно поднял голову к небу.

Сероватое облачко было уже над нами, будоража сознание фантасмагорическими фигурами. В какой-то момент дымок, снизив прозрачность, уплотнился, превращаясь в круглый шар, похожий на лицо. Откуда-то сверху донеслось:

– Как поживаешь, внучок?

Мужчина и я переглянулись, одновременно задавая друг другу немой вопрос: «Вам тоже это послышалось?»

Но материальная жизнь на то и материальна, что не любит подобные фантазии. Она проста, в меру красива и постоянно куда-то торопится.

– Роберт, ну сколько можно тебя ждать? – крикнула из салона авто женщина, – Поехали, наконец!

– Ну, поехали, так поехали, – мужчина покорно впрыгнул в машину. «Жигулёнок» фыркнул, зарычал и унёсся вдаль, превратившись в колорадского жука.

Дым развеялся, оставив меня один на один со старым-престарым сундуком, одиноко лежащим на мусорке.

Желая вынырнуть из суеты…

Желая вынырнуть из суеты,
Глотаешь воздух мирозданья.
Осознавая, как ничтожен ты
В попытках поделить сознанье.

Частичка остаётся в толчее,
Страстей забавная игрушка.
Она живёт в привычной колее,
Как безобидная старушка.

Не причиняя никому вреда,
Ворча забавно на соседей,
Лишь взглядом провожает поезда
Несущих годы лихолетий.

Другая часть, презрев в душе покой,
Достигнуть потолка стремится.
С наскока с серостью вступает в бой,
Не помышляя мелочиться.

Историю взяв смело под уздцы,
Галопом скачет по равнине.
Не забывая оставлять рубцы,
Стихов сверкающих рубины…

Сознание для них – единый дом.
Они хотели вмиг бы разделиться,
Но в мире, к сожалению, земном
Друг с другом им приходиться мириться.

Умеющие летать

Бог наделил нас всем, что может сам.
Только тела наши пока не готовы принять его дары…
Зато души наши не стесняются подарков!
Ибо они ближе всего сущего стоят к Всевышнему.

Настанет день, когда люди полетят. Не на самолётах или вертолётах, не на воздушном шаре, не с помощью каких-либо технических средств, а просто – по желанию сердца. При этом – не расставляя руки, не махая ими, имитируя крылья, а просто оторвутся от земли, поднимутся на пару десятков метров – и вперёд! Тихо, спокойно, без звука, без гудения моторчика сзади, как у Карлсона.

Отчего это произойдёт, спросите вы? Оттого, что я вижу это каждый раз во сне. Видит тот парень, который стоит на остановке в ожидании маршрутки, та женщина, которая несёт домой пакеты с продуктами. Видит тот ребёночек, который катается на самокате. Спросите их, и вы убедитесь, что они, погрузившись в сновидения, частенько летают в них.

Так зачем же это? Почему Бог внедрил в наш мозг такое «кино»? С какой целью Морфей – шеф-повар снов, готовя очередной салат из кусочков воспоминаний, взял шепотку летающей соли и приправил ею своё фантасмагорическое блюдо?

А, знаю! Не просто так… Нас подготавливают к совершенно иной жизни. Пусть не мы – наши правнуки, праправнуки будут уметь летать. А пока что мы тренируем во снах навыки, которые передадим в генах будущим поколениям.

Но как изменится жизнь через сто-двести лет? Может, мы наконец поймём, что наше тело тленно и существует, чёрт возьми, смерть? И не будем воровать, грабить, брать и давать взятки. Совершать подлость и гнусность. Не будем злиться по пустякам. Просто будем улыбаться, жить здесь и сейчас, будем ценить близких и родных. Будем счастливыми людьми.

«Ау-ау, а что сейчас не так?» – спросите вы. Вопрос не ко мне. Пусть каждый задаст его самому себе. Не прикрываясь занятостью. Не опуская стыдливо глаза, не говоря: «Так делают все, и я тоже иногда совершаю плохие поступки…». Тогда в сознании что-то щёлкает. Но ненадолго. Потом автомат возвращает всё в обычное положение.

Человек – существо социальное, и люди копируют поведение соседей, смотря по сторонам. И только когда мы все возьмёмся за руки, вдохнём побольше воздуха и скажем «Акуна Матата!» – тогда и прилетят они, на тарелочках.

Нет, не зелёные человечки с круглыми выпученными глазами на пол-лица, а такие же, как мы, обычные. С нормальными руками и ногами, со стандартными человеческими туловищами и головами. Ведь, поверьте, форма не важна. Её, какую хочешь, мы можем придумать, нарисовать, создать и сказать, что так было всегда. Важно содержание, суть, смысл, внутренность, можно даже назвать это серым веществом в наших мозгах. Хотя цвет – это тоже ничего не значащая категория.

«Акуна Матата! Акуна Матата!» – и всё свершится, приземлятся они и заменят нас на нас, только на других – более совершенных. Мы не исчезнем, мы просто станем теми, которыми должны быть. И тогда…

Вот постоит-постоит парень на остановке, плюнет и полетит. Стоп, не плюнет, плевки запрещаются, ведь злости не будет. Женщина с сумками улыбнется, и на тебе – она уже дома, готовит обед. Хотя, возможно, тогда и сумок не будет. Но женщина будет – это точно. Будет и ребёночек, летающий в парке. Так, обычно, чтобы просто повеселиться.

Наступит мир во всём мире. Войны отменят. Точно отменят. Так что же тогда будет двигателем прогресса, когда все будут счастливы и желания практически исчезнут?

А Бог его знает… Найдут что-нибудь. Возможно, это будет творчество. Мы превратимся в летающих и мечтающих создателей, желающих самовыразиться и показать миру наше внутреннее «Я». С большой буквы, с самой большой.

Тогда мы станем жить не так, как сейчас. Сейчас, раз – и ты уже подросток, два – ты уже дяденька, три – и вот старик смотрит на тебя из зеркала. А в будущем будет так: раз – и ты уже юноша, два – и ты ещё юноша, три – а ты по-прежнему юноша, полон жизни, планов, счастливый-пресчастливый. Ну, как картина? «Нью-Васюки» в полный рост, описанные только яркими, сочными красками. В рамке. И рамка исключительно с позолотой. Богатая такая – пребогатая…

Полетят, обязательно полетят, в будущем все будут летать. А нам что делать? Эх, бедные мы, несчастные, приземленные черепахи! Нам остаётся только мечтать… О том мечтать, что сделают другие. А мы соберёмся на небке в кружочек и посмотрим на Землю, где наши потомки станут подобны птицам – вольные, чистые и счастливые.

В точности как те, которые ушли. Они наверняка уже почувствовали, как это –летать, беззаботно и красиво. Да, мама? Да, папа? Вы, несомненно, расскажете мне, когда полетели в первый раз. Но не сейчас. Пока не настал мой срок, я ещё потренируюсь во сне…

Кружись, кружись, мой разум, в страстном танце…