Женский портрет

– Да простит вам бог! – пробормотал сквозь зубы Каспар Гудвуд, отворачиваясь.

Она поняла, что неудачно выбрала тон, и, подумав немного, сочла нужным исправить ошибку. Это легче всего было сделать, поменявшись с ним ролями.

– Как вы несправедливы ко мне! – воскликнула она. – Вы судите о том, чего не знаете! Меня вовсе не так легко прельстить – я доказала это на деле.

– Мне – несомненно.

– И другим тоже. – Она помолчала. – На прошлой неделе мне сделали предложение и я отказала. Я отказалась от того, что называют блестящей партией.

– Весьма рад это слышать, – угрюмо сказал молодой человек.

– Я отказалась от предложения, которое очень многие девушки приняли бы, – оно заманчиво во всех отношениях. – Изабелла не предполагала посвящать Гудвуда в это событие, но, начав говорить, уже не могла остановиться – так приятно ей было отвести душу и оправдаться в собственных глазах. – У этого человека высокое положение, огромное состояние, и сам он очень мне нравится.

Каспар слушал с глубочайшим вниманием.

– Он – англичанин?

– Да. Английский аристократ.

Каспар встретил это известие молчанием. Потом сказал:

– Очень рад, что он получил отказ.

– Видите, у вас есть собрат по несчастью, так что вам должно быть не так обидно.

– Какой он мне собрат, – сказал Каспар мрачно.

– Почему же? Ему я отказала наотрез.

– От этого он не стал мне собратом. К тому же он – англичанин.

– Помилуйте, разве англичане не такие же люди, как мы с вами?

– Эти? Здесь? Во всяком случае, мне он чужой и до его судьбы мне дела нет.

– Вы очень ожесточены, – сказала Изабелла. – Не будем больше говорить об этом.

– Да, ожесточен. Каюсь. Виноват.

Она отвернулась от него, подошла к открытому окну, и взгляд ее погрузился в пустынный сумрак улицы, где только бледный газовый свет напоминал о городской суете. Некоторое время оба молчали; Каспар застыл у каминной полки, вперив в нее сумрачный взгляд. В сущности, она предложила ему уйти – он понимал это, но, даже рискуя стать ей ненавистным, не мог заставить себя сдвинуться с места. Она была самым заветным его желанием, он не мог отказаться от нее, он пересек океан в надежде вырвать у нее хотя бы намек на обещание. Внезапно она оторвалась от окна и вновь оказалась перед ним.

– Вы не оценили мой поступок – тот, о котором я сейчас вам рассказала. Напрасно рассказала, для вас это, видимо, мало что значит.

– Если бы вы отказали ему из-за меня]… – воскликнул молодой человек и осекся, со страхом ожидая, что сейчас она опровергнет так неожиданно пришедшую к нему счастливую мысль.

– Чуть-чуть и из-за вас, – сказала Изабелла.

– Чуть-чуть! Не понимаю. Если бы вы сколько-нибудь дорожили моими чувствами, вы не сказали бы «чуть-чуть».

Изабелла только покачала головой, словно отметая его заблуждение.

– Я отказала очень хорошему, очень благородному человеку. Вам этого мало?

– Нет, я вам признателен, – сказал Каспар Гудвуд угрюмо. – Бесконечно признателен.

– А теперь вам лучше вернуться домой.

– Позвольте мне еще раз увидеть вас.

– А нужно ли это? Вы опять будете говорить все о том же, а к чему это ведет, вы сами видите.

– Обещаю не досадить вам и словом. Изабелла помедлила, затем сказала:

– Я не сегодня-завтра возвращаюсь в Гарденкорт. А туда мне невозможно вас пригласить, я и сама там только гостья.

Теперь Гудвуд, в свою очередь, помедлил.

– Оцените и вы мой поступок, – сказал он. – Неделю назад я получил приглашение приехать в Гарденкорт, но не воспользовался им.

Изабелла не могла сдержать удивления.

– Приглашение? От кого?

– От мистера Ральфа Тачита – вашего кузена, я полагаю. А не поехал я, потому что не имел вашего согласия. Думаю, это мисс Стэкпол надоумила мистера Тачита послать мне приглашение.

– Во всяком случае, не я, – сказала Изабелла и добавила: – Нет, право, Генриетта чересчур много на себя берет.

– Не будьте к ней слишком строги: здесь замешан и я.

– Вы? Нимало. Вы же не поехали и правильно сделали, и я от души благодарна вам за это. – Она содрогнулась при мысли, что лорд Уорбертон и мистер Гудвуд могли бы столкнуться в Гарденкорте: это было бы так неприятно лорду Уорбертону!

– Куда же вы потом, после Гарденкорта? – спросил гость.

– Мы с тетушкой едем за границу – во Флоренцию и еще в разные города.

Спокойствие, с каким это было сказано, отозвалось болью в его сердце – он словно видел воочию, как светский вихрь уносит ее в недоступные ему круги. Тем не менее он не замедлил задать следующий вопрос:

– Когда же вы вернетесь в Америку?

– Не скоро, наверно. Мне очень нравится здесь.

– Вы намерены отказаться от родной страны?

– Какие глупости!

– Все равно – я потеряю вас из виду! – вырвалось у Гудвуда.

– Как знать, – отвечала Изабелла не без значительности в тоне. – Мир, где теперь все так благоустроенно, а города так связаны между собой, стал, кажется, очень мал.