«Восход Черного Солнца» и другие галактические одиссеи

– Вы убьете ее! – воскликнул Фергюсон.

– Нет, – ответил Кейнс. – Этим не убьешь. Просто поспит еще. Пока она бодрствует, нам угрожает опасность. Смотрите и слушайте.

Ружье бухнуло снова, затем последовал более резкий звук пистолетного выстрела. Вопли ягуаров зазвучали еще яростнее. Мощное тело врезалось в дверь, раскалывая дерево.

И вдруг вопли смолкли.

Фергюсон посмотрел на девушку. Ее глаза закрылись.

– Мы напугали этих тварей! – закричал Парри. – Они удирают!

– Она спит, – хрипло сказал Гроот.

– Это уже третий случай, – заметил Кейнс.

Фергюсон непонимающе посмотрел на него:

– Но кто она? Что она такое?

– Зовите ее Цирцеей[3 - В греческой мифологии волшебница, владычица острова Эя, превратившая спутников Одиссея в свиней.], – ответил Кейнс.

Пошатываясь, он вернулся в соседнюю комнату, рухнул на койку и уснул снова.

Так, не шевелясь, он проспал шесть часов. Фергюсон ждал с аптечкой наготове, но все было спокойно. В какой-то момент ему послышались звуки из-за двери, и он пошел взглянуть, но девушка не шевелилась. Парри и Сэмпсон спали, а Гроот никак не мог заснуть и все время невнятно бормотал.

Перед восходом солнца, в сероватом прохладном сумраке Кейнс и Фергюсон пили крепкий черный кофе и вели беседу. Парри и Сэмпсон лежали на койках, однако Фергюсон сомневался, что они спят.

– Я рад, что вы пришли, – говорил Кейнс. – Один я наверняка сошел бы с ума. Я имею в виду, наедине с ней. Что касается психической травмы, о которой вы упоминали… – (Фергюсон поделился с доктором своими соображениями по поводу возникшего у Гроота психического блока.) – Да, такое вполне возможно. В лесу происходили странные вещи, и я тоже помню далеко не все.

– Гроот говорил о цветах… и камнях.

– Да. Моя гипотеза такова… – Кейнс заколебался. – Это трудно объяснить. Больше двадцати лет назад сюда пришла группа ученых. Они пришли построили эту станцию… хотели проводить эксперименты с атомной энергией. Но ничего не вышло, и они вернулись. Только один остался, физик по имени Брюс Джеклин. К нему приехала жена. Спустя какое-то время они с несколькими индейцами ушли дальше в лес и уже не вернулись.

– Думаете, Джеклин нашел нечто ценное?

– Нет, – ответил Кейнс. – Думаю, он это создал. Даже сейчас нам не так уж много известно об атомной энергии. По-моему, Джеклин наткнулся на что-то совершенно невероятное. Я даже предположить не могу, что это было… или есть. Но некоторые результаты видел. Сила, которая может творить туманности в космическом пространстве, может рождать жизнь или развивать ее, – такая сила способна на любые чудеса. Мистер Фергюсон, вы знаете, что вызывает мутации?

– Ну, высокая радиация, к примеру.

– Воздействуя на зародышевую плазму. Однако представьте себе нечто в миллион раз более мощное, активирующую силу, заключенную в атомном ядре, волшебную палочку, которая заставляет мутировать не только людей, но и…

Он замолчал, и Фергюсон закончил за него:

– …Растения?

– Камни. – В глазах Кейнса появился безумный блеск. – Не могу вспомнить… сейчас… хотя раньше помнил. Мне довелось это увидеть. Суперраса… Нет, не совсем так… Не знаю. – Его взгляд погас. – Я нашел дневник. Джеклин оставил его здесь, когда уходил с женой в лес. В дневнике мало записей, но кое-что важное я узнал: его жена ждала ребенка.

Фергюсон бросил взгляд на запертую дверь:

– Так вы думаете…

– Она не индианка. Сейчас я вообще не уверен, человек ли. Была мутация. Может быть, это самое высокоразвитое человеческое существо, когда-либо рождавшееся на Земле. Вы видели, какой властью она обладает над животными. По-моему, на это способен только организм высшего порядка.

– Однако управлять людьми она не может.

– Нет. Хотя… Вообще-то, может немного. Понимаете… это такое тонкое, неуловимое чувство. Я не раз испытывал почти непреодолимое желание отпустить ее. Отчасти из-за этого вынужден держать ее в одурманенном состоянии – я не доверяю себе.

– Но нельзя же держать ее здесь вечно. И как насчет правового аспекта? Не говоря уже о моральном!

Кейнс насупился:

– Если сейчас дам ей уйти, она никогда не вернется. Мы с Гроотом поймали ее, потому что она этого не ожидала. Второй раз такой номер не пройдет. Фергюсон, я не расскажу вам даже о малой толике могущества, которым она обладает, – вы мне просто не поверите. Отпустить ее – это преступление.

– А не преступление – томить ее взаперти?

Кейнс, казалось, не слышал.

– Если мне удастся вернуть ее к цивилизации, увезти подальше от этих зверей, к которым она так привязана, научить английскому, мы узнаем много интересного. Уверен, она достаточно умна. Что бы Джеклин ни обнаружил, это не должно остаться потерянным для мира. Метод искусственных мутаций… может быть, новая раса сверхлюдей… Ну подумайте сами, если бы вы нашли источник молодости, неужели не захотели бы рассказать о нем всему миру?

– Возможно, – ответил Фергюсон. – Вы не помните, что еще там случилось?

Доктор потер лоб.

– Не уверен… – Он поднялся. – Поговорим об этом позже. Пойду поищу Гроота. – И он вышел.

– Чокнутый, – подал голос Сэмпсон.

Фергюсон улыбнулся:

– Думаешь? Еще остался кофе. Хватит притворяться. Что такого особенного вы рассчитывали подслушать?

Сэмпсон и Парри встали с коек и взяли из рук Фергюсона чашки с кофе.

– Ты образованный человек, – сказал Парри. – Полагаю, он говорил больше для тебя, чем для нас.

Сэмпсон осмотрел свой пистолет.

– Это были голодные ягуары. И они почуяли еду.

Парри, однако, не был в этом уверен.

– Фергюсон, как, по-твоему, в том, что сказал Кейнс, есть смысл?

– Честно говоря, не знаю. Он ведь даже не в состоянии описать, что именно видел. Там было что-то настолько невероятное, что подсознание не позволяет ему вспомнить.

– Думаешь, он догадывается, зачем мы сюда явились?

Этот вопрос заставил Фергюсона улыбнуться.