Пожиратель душ. Об ангелах, демонах и потусторонних кошмарах

– Во имя Господа, вы вообще понимаете, что говорите?

Ли хрипло рассмеялся:

– Во имя Господа? Скорее во имя дьявола – того самого дьявола, что в это мгновение угрожает Салему: ибо Салем в опасности, в страшной опасности! Абби Принн прокляла мужчин, и женщин, и детей города, когда ее привязали к столбу и обнаружили, что огонь ее не берет! Сегодня утром я поработал с кое-какими секретными архивами и вот пришел в последний раз попросить вас покинуть этот дом.

– Вы закончили? – холодно осведомился Карсон. – Прекрасно. Так вот, я остаюсь здесь. Вы либо не в себе, либо пьяны, но вся эта чушь меня не убеждает.

– А если я предложу вам тысячу долларов, вы уедете? – спросил Ли. – Или даже больше – десять тысяч? В моем распоряжении имеется весьма значительная сумма.

– Нет, черт побери! – рявкнул Карсон в порыве гнева. – Все, чего я хочу, – это в тишине и покое закончить мой новый роман. Нигде больше я работать не могу и не хочу. И не стану!..

– Я этого ждал, – тихо промолвил Ли. В голосе его, как ни странно, звучало сочувствие. – Господи, да вы же не способны вырваться! Вы угодили в ловушку и освободиться уже не в силах – пока разум Абби Принн контролирует вас через ведьминскую комнату. А самое страшное в том, что являть себя она может только с вашей помощью, – она пьет ваши жизненные силы, Карсон, кормится вами, как вампир!

– Вы с ума сошли, – глухо отозвался Карсон.

– Мне страшно. Тот железный диск в ведьминской комнате – я боюсь его и того, что под ним. Абби Принн служила странным богам, Карсон, и я прочел кое-что на стене в той нише, что дало мне подсказку. Имя Ньогта вам что-нибудь говорит?

Карсон раздраженно помотал головой. Ли пошарил в кармане и извлек клочок бумаги.

– Я выписал этот отрывок из одной книги в кестерской библиотеке, называется она «Некрономикон», а сочинил ее человек, настолько глубоко ушедший в изучение запретных тайн, что его прозвали безумным. Вот, прочтите.

Нахмурившись, Карсон прочел следующее:

Люди знают его как Обитателя Тьмы, этого собрата Властителей по имени Ньогта, Тот, кого быть не должно. Его возможно призвать на поверхность земли через потайные пещеры и расселины; колдуны и чародеи видели его в Сирии и под черной башней на плато Ленг; из грота Танг в Тартарии вырвался он, сея ужас и разрушение среди шатров великого хана. Лишь с помощью египетского креста, заклинания Вак-Вирадж и эликсира тиккоун возможно изгнать его обратно в ночную черноту и мерзость сокрытых пещер, где его обиталище.

Ли спокойно выдержал недоуменный взгляд Карсона:

– Теперь понимаете?

– Заклинания и эликсиры! – фыркнул Карсон, возвращая выписку. – Чушь несусветная!

– Вовсе нет. И заклинание, и эликсир известны оккультистам не первое тысячелетие. Мне и самому доводилось их использовать в определенных… обстоятельствах. А если я прав насчет вот этого… – Ли направился к двери, губы его сложились в бескровную линию. – Прежде таким материализациям удавалось воспрепятствовать, но главная проблема – в эликсире: раздобыть его куда как непросто. И все же я надеюсь… Я еще вернусь. Вы не могли бы до тех пор не заходить в ведьминскую комнату?

– Ничего обещать не буду, – отрезал Карсон.

У него ныла голова; тупая боль мало-помалу нарастала, вторгаясь в сознание; его слегка подташнивало.

– До свидания.

Он проводил Ли к выходу и помешкал на ступенях: возвращаться отчего-то не хотелось. А пока он глядел вслед стремительно удаляющейся высокой фигуре оккультиста, из соседнего дома вышла какая-то женщина. При виде Карсона она разразилась визгливой, гневной тирадой, ее необъятная грудь так и ходила ходуном.

Карсон обернулся и недоуменно воззрился на нее. В висках пульсировала боль. Женщина направилась к нему, угрожающе потрясая мясистым кулаком.

– Вы чего мою Сару пужаете? – завопила она. Ее смуглое лицо побагровело от ярости. – Чего ее пужаете своими дурацкими фокусами, а?

Карсон облизнул пересохшие губы.

– Я прошу прощения, – медленно проговорил он. – Мне страшно жаль. Но я не пугал вашу Сару. Меня весь день дома не было. Что такое ее напугало?

– Ента бурая тварюка – Сара говорит, она к вам в дом забежала…

Женщина умолкла на полуслове, челюсть у нее отвисла, глаза расширились. Она сделала характерный знак правой рукой – наставила указательный палец и мизинец на собеседника, а большим пальцем прижала остальные.

– Старая ведьма!

И она поспешно ретировалась, испуганно бормоча что-то под нос на польском.

Карсон развернулся и возвратился в дом. Налил в бокал виски, поколебался, отставил его в сторону, так и не пригубив. И принялся расхаживать взад-вперед, то и дело потирая лоб сухими, горячими пальцами. В голове проносились сбивчивые, невнятные мысли. Лихорадило, в висках стучало.

Наконец Карсон спустился вниз, в ведьминскую комнату. Да там и остался, хотя работать не работал: в мертвой тишине подземного убежища головная боль слегка отпустила. Спустя какое-то время он уснул.

Долго ли продремал, он не знал и сам. Ему снился Салем: по улицам со страшной скоростью проносилась смутно различимая студенистая темная тварь, что-то вроде невероятно громадной угольно-черной амебы, она преследовала мужчин и женщин – те с воплями обращались в бегство, но чудовище с легкостью их настигало и заглатывало. Карсону снилось, что прямо на него смотрит похожее на череп лицо: иссохший, сморщенный лик, на котором живыми казались только глаза, – и глаза эти горели адским злобным огнем.

Наконец он проснулся и резко сел. Его пробирал холод.

Вокруг царила гробовая тишина. В свете электрической лампочки зелено-пурпурная мозаика словно извивалась и корчилась, подползая к нему; но едва он протер сонные глаза, иллюзия развеялась. Он глянул на наручные часы. Стрелки показывали два. Он проспал весь вечер и большую часть ночи.

Карсон ощущал странную апатичную вялость, она не давала ему подняться с кресла. Силы словно иссякали, вытекали капля по капле. Леденящий холод пробирался до самого мозга, но головная боль прошла. Сознание было кристально ясным – застыло в ожидании, словно что-то вот-вот должно было произойти. Краем глаза Карсон заметил движение.

Каменная плита в стене шевельнулась. Послышался негромкий скрежет; черный провал медленно расширился от узкого прямоугольника до квадрата. Там, во тьме, кто-то затаился. Вот тварь пошевелилась, выкарабкалась на свет – и Карсона захлестнул слепой ужас.

Существо походило на мумию. В течение невыносимой, длиною в вечность секунды эта мысль пульсировала в мозгу Карсона: «Оно похоже на мумию!» То был тощий как скелет, бурый, как пергамент, труп: казалось, на костяк натянули кожу какого-то гигантского ящера. Вот труп пошевелился, пополз вперед: слышно было, как длинные ногти царапают по камню. Он выбрался в ведьминскую комнату; яркий свет безжалостно высветил бесстрастное лицо, глаза горели замогильным светом. На побуревшей морщинистой спине отчетливо выделялся зубчатый хребет.

Карсон словно окаменел. Неизбывный ужас лишил его возможности двигаться. Его словно сковал сонный паралич – когда мозг, сторонний наблюдатель, не может или не желает передавать нервные импульсы в мышцы. Карсон лихорадочно убеждал себя, что на самом деле спит и вот-вот проснется.

Иссохшая мумия поднялась на ноги. Выпрямилась во весь рост, тощая как скелет, двинулась к нише с железным диском в полу. Развернувшись спиной к Карсону, помедлила немного – и в гробовой тишине зашелестел сухой, неживой шепот. Едва заслышав его, Карсон хотел закричать что было сил, но голос отнялся. А жуткий шепот все звучал и звучал – на языке, что явственно не принадлежал этой земле, и, словно бы в ответ на него, по железному диску прошла едва заметная дрожь.

Диск дрогнул и стал медленно приоткрываться. Сморщенная мумия торжествующе воздела костлявые руки. Диск был примерно в фут толщиной, и, по мере того как он поднимался над полом, по комнате разливался смутный запах – острый, тошнотворный, наводящий на мысль о каком-то пресмыкающемся. Диск неотвратимо приподнимался – и вот уже из-под края высунулось первое щупальце тьмы. Карсон внезапно вспомнил свой сон про студенистую черную тварь, что проносилась по улицам Салема. Он попытался сбросить оковы паралича, удерживающие его в неподвижности, но тщетно. В комнате темнело, голова у Карсона шла кругом, черный смерч набирал силу, грозя захлестнуть его. Комната словно раскачивалась, уходила из-под ног.

А железный диск между тем приподнимался все выше, и морщинистая мумия все стояла, воздев иссохшие руки в кощунственном благословении, и медленно сочилась наружу амебовидная чернота.

И тут в шелестящий шепот мумии вклинился новый звук: дробный перестук стремительных шагов. Краем глаза Карсон заметил, как в ведьминскую комнату ворвался человек. То был Ли, давешний оккультист; на его мертвенно-бледном лице ярко горели глаза. Он метнулся мимо Карсона прямиком к нише, где из провала вздымался черный ужас.

Иссохшая тварь обернулась – обернулась пугающе медленно. В левой руке Ли сжимал какое-то орудие: сrux ansata, крест с петлей, из золота и слоновой кости; правая рука была стиснута в кулак. Голос нежданного гостя зазвучал гулко и властно. На побелевшем лбу выступили капельки испарины.

– Йа на кадишту нил гх’ри… стелл’бсна кн’аа Ньогта… к’йарнак флегетор…

Нездешние, мистические звуки прогремели громом, эхом отразившись от стен. Ли медленно двинулся вперед, высоко воздев египетский крест. А из-под железного диска выплеснулся черный ужас!

Диск приподнялся, отлетел в сторону, и гигантская волна переливчатой черноты – не жидкая и не твердая, чудовищная студенистая масса – хлынула прямиком к Ли. Не сбавляя шага, не останавливаясь, он быстро взмахнул правой рукой – крохотная склянка взмыла в воздух, ударила в цель, и черная тварь поглотила ее.

Бесформенный ужас замешкался. Поколебался немного с видом пугающе-нерешительным – и проворно отпрянул. В воздухе разлилась удушливая вонь гари и тления, и на глазах у Карсона от черной твари начал отслаиваться кусок за куском, съеживаясь, точно под разъедающим воздействием кислоты. Разжижающимся потоком тварь потекла назад, роняя по пути омерзительные ошметки черной плоти.

Из основного сгустка вытянулась ложноножка, точно громадное щупальце, ухватила живой труп, потащила его к провалу и перебросила через край. Еще одно щупальце подцепило железный диск, без труда проволокло по полу, и, едва чудище кануло в бездну и скрылось из виду, диск с оглушительным грохотом лег на место.

Комната широкими кругами завращалась вокруг Карсона, невыносимая тошнота подступила к горлу. Нечеловеческим усилием он попытался подняться на ноги, а в следующий миг свет быстро померк – и угас вовсе. Темнота поглотила его.

Романа Карсон так и не закончил. Он сжег рукопись, но писать не перестал, хотя ни одно из поздних его произведений так и не было опубликовано. Издатели качали головой и недоумевали, отчего столь блестящий автор популярных романов внезапно увлекся сверхъестественными ужасами.