«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории

– Что она сказала? – Он напряг память. – «Психологический портрет снят и записан»… или что-то в этом роде. Я подумал, что попал на какую-то станцию и услышал фрагмент викторины. Ты хочешь сказать…

– Слова были понятные? Произношение хорошее?

– Нет, насколько я припоминаю. – Керри нахмурился. – Едва разборчивые. Со странными ударениями.

– Так-так. Что ж, продолжим.

Они провели тест по подбору словесных ассоциаций.

Наконец Фицджеральд откинулся на спинку кресла, хмурясь.

– Мне нужно свериться с последними тестами, сделанными несколько месяцев назад. Все это выглядит странно… чертовски странно. Было бы куда легче, знай я точно, что такое память. Мы немало потрудились над мнемоникой – искусственной памятью. И все же дело может быть не в ней.

– О чем ты?

– Или эта машина получила искусственную память и прошла интенсивное обучение, или она настроена на другую среду обитания и культуру. Она повлияла на тебя. И очень сильно.

Керри облизал пересохшие губы:

– Как именно?

– Внедрила блоки в твой разум. Я еще не разобрался какие. Когда разберусь, возможно, мы получим ответ. Но эта штука не робот. Это нечто намного большее.

Керри достал сигарету; радиола подошла и поднесла огонек. Мужчины смотрели на нее, холодея от страха.

– Лучше переночуй у меня сегодня, – предложил Фицджеральд.

– Нет! – отрезал Керри.

Его бил озноб.

На следующий день в обеденное время Фицджеральд решил встретиться с ним, но не нашел. Он позвонил Керри домой, и трубку сняла Марта.

– Привет! Когда ты вернулась?

– Привет, Фиц. Около часа назад. Сестра родила, не дождавшись меня, так что я вернулась.

Она замолчала. Фицджеральда встревожил ее тон.

– Где Керри?

– Он здесь. Фиц, ты не мог бы приехать? Я волнуюсь.

– Что с ним?

– Я… не знаю. Приезжай скорее.

– Хорошо, – ответил Фицджеральд и повесил трубку, кусая губы.

Когда он позвонил в дверь Вестерфилдов, то понял, что нервы совсем расшалились. Тем не менее при виде Марты у него чуть отлегло от сердца.

Фицджеральд прошел за ней в гостиную. Сперва посмотрел на радиолу, которая ничуть не изменилась, затем на Керри, неподвижно сидящего у окна. Зрачки у Керри были расширены, и он, казалось, узнал Фицджеральда не сразу.

– Привет, Фиц, – произнес он.

– Как ты?

Марта вмешалась в разговор:

– Фиц, что случилось? Он болен? Может, вызвать врача?

Фицджеральд сел.

– Ты замечала что-нибудь странное в этой радиоле?

– Нет. А что?

– Тогда слушай.

Он выложил всю историю, наблюдая, как на лице Марты недоверие борется с невольным облегчением. Затем она сказала:

– Я не вполне…

– Если Керри достает сигарету, эта штука подносит ему огонек. Хочешь посмотреть?

– Н-нет… Да. Наверное, да.

Глаза Марты были широко распахнуты.

Фицджеральд дал Керри сигарету. Ожидаемое случилось.

У Марты округлились от изумления глаза. Когда радиола вернулась на место, Марта содрогнулась и подошла к Керри. Он поднял на жену мутный взгляд.

– Фиц, ему нужен врач.

– Да.

Фицджеральд не сказал, что врач вряд ли способен помочь.

– Что это за штука?

– Робот, но не простой. Он перенастраивает Керри. Я рассказал тебе, что случилось. Когда я проверял психологические паттерны Керри, то обнаружил, что они изменились. Он теперь почти безынициативен.

– Никто на земле не смог бы изготовить такую…

Фицджеральд нахмурился:

– Я уже думал об этом. Похоже, это продукт высокоразвитой культуры, весьма отличной от нашей. Возможно, марсианской. Крайне специализированная вещь. Но я не понимаю, почему она выглядит точь-в-точь как радиола «Мидистерн».