Пришелец-суперзвезда

Ну конечно.

Я вытянул руку и дрожащими пальцами набрал: С-К-А-Й-У-О-К-Е-Р.

Тяжёлые ворота с грохотом открылись.

Я проскользнул внутрь и нажал на кнопку с внутренней стороны, чтобы их закрыть.

Секундочку! Это что, рука? Она просовывается в дверь и пытается меня схватить? Душераздирающий крик, который я услышал, когда ворота плотно закрылись, подтвердил мои подозрения.

Кладбище служило последним пристанищем для устаревших транспортных средств нашей планеты. Бабуля часто захаживала туда и собирала запчасти для старых космических кораблей, которые ремонтировала. Она была лучшим профессиональным механиком в нашем транспортном парке, знала наперечёт все детали и фрагменты техники, которые здесь хранились, и даже втайне от всех поменяла код, который открывал ворота. Весь последний год она незаметно притаскивала меня сюда каждый вечер, чтобы подготовить к этому самому моменту, когда придётся бежать от настигающей меня неизбежности. Она вспоминала времена до Новой Эскадрильи, когда жизнь на нашей планете была цветной, ароматной и наполненной творчеством, и страстно хотела, чтобы я тоже прожил такую жизнь.

Каждый предмет на Кладбище я знал так же хорошо, как и моя бабушка. Все они были для меня как старые друзья. Я продвигался вперёд, огибая заржавелые космические корабли, протискиваясь между развалившимися межзвёздными истребителями, повреждёнными форсажными камерами и сломанными крыльями всех форм и размеров.

– Гражданин Коротконос, – крикнул командир Эскадрильи, воспользовавшись встроенным в шею усилителем голоса, – вы в ловушке! Вам не выбраться!

«Это ты так думаешь, роботизированная марионетка на службе у государства», – подумал я.

Я пригнулся, спрятавшись за горой из обломков крыльев, и стащил металлический брезент с транспортного средства, которое передвигалось со скоростью, превышающей скорость света. Его мы с бабулей Морщинкой собрали специально для моего побега. Корабль стоял передо мной – но мог ли он взлететь? У нас до сих пор не было возможности это проверить. Вскарабкавшись по лестнице к люку, я ощутил жгучую боль в руке. Мои передние глаза увидели, как из плеча хлынула лиловая кровь, в то время как глаза на затылке засекли солдата, который перелез через стену и выстрелил в меня.

Схватившись за плечо, я запрыгнул в транспортное средство и скользнул на сиденье пилота. Пристегнулся здоровой рукой, потянул и закрыл за собой люк, но тот вдруг резко открылся. Мой сенсорный усилитель пришёл в движение и теперь открывал дверцу каждый раз после того, как я пытался её закрыть.

– О нет! Только не сейчас! – взревел я.

Он громко втянул воздух. Я отлично знал этот звук: мой усилитель приберегал его исключительно для самых чудесных ароматов.

Я выглянул в открытый люк и понял, в чём дело. Тонкая веточка медоноса пробилась сквозь груду сломанных крыльев и тянула вверх свои оранжевые цветки. Их сладкий аромат взбудоражил мой сенсорный усилитель. А меня будоражил неизменный лязг, с которым лазерные выстрелы отскакивали от распахнутого люка. Стреляли явно с близкого расстояния. Эскадрилья была совсем рядом.

Я вытянул руку и схватил свой сенсорный усилитель, который обернулся вокруг лозы и то ли фыркал, то ли хрюкал, вдыхая аромат цветущего медоноса. Я раздражённо дёрнул его вовнутрь и громко захлопнул люк.

– Хватит нас задерживать! – закричал я, извлекая из его хобота оранжевый цветок. – Хоть бы раз в жизни сделал, как я говорю!

Я знаю, что у вас в человеческом мире нет привычки орать на свои части тела. Но сенсорные усилители обладают собственным разумом и реагируют на все внешние воздействия. В этом их прелесть и одновременно коварство – ведь именно эта особенность делает их опасными.

Я нажал на кнопку зажигания, и приборная панель засветилась, показывая координаты пункта назначения. Это был хороший знак. Стараясь не отвлекаться на боль в руке, я схватился за акселератор и толкнул его вперёд. Корабль весь задрожал, но в воздух не поднялся.

Я услышал стук в окно, повернулся и увидел прижатую к стеклу физиономию командира.

– Сдавайся! – крикнул он.

– Никогда, гадоид!

– Каждый тринадцатилетний подросток на нашей планете должен через это пройти, – прорычал командир. – Когда твой сенсорный усилитель отключится, ты и сожалеть об этом не будешь!

– Я отказываюсь становиться таким как ты, ходячий мертвец!

Я дотянулся до рычага высоты, но никак не мог за него ухватиться. Моя перчатка пропиталась моей же кровью, и рычаг стал скользким.

Сейчас или никогда. Это был последний шанс.

Я вцепился в рычаг обеими руками и изо всех сил толкнул его вперёд. А затем наконец услышал, как он включился, и почувствовал, что корабль оторвался от земли и медленно набирает высоту.

Командир висел на крыле и рявкал на меня, приказывая опустить корабль. Не обращая на него внимания, я активировал ускоритель частиц, и мы с головокружительной скоростью рванули вперёд в направлении стены Кладбища. Необходимо было набрать высоту. Сию же секунду, а лучше ещё раньше.

Я разместил переключатели двигателя по обеим сторонам водительского сиденья и оттянул их вниз, насколько это было возможно. Нос корабля дёрнулся вверх. Из-за резкого набора скорости командир сорвался. Тыльными глазами я увидел, как он стремительно летит вниз, прямо в кучу рваных металлических обломков.

Мой корабль взмыл в небеса над краем ущелья. Я посмотрел в окно: луна как раз достигла своей наивысшей точки. Ещё пара секунд – и я бы пропал.

Солнце моей планеты, Красного Карлика, потускнело вдали, и передо мной открылся бескрайний космос.

Когда мы достигли максимальной скорости и ворвались в галактику, я от перегрузки вжался в сиденье, и все мои внутренние органы как будто стиснулись от огромного давления. Желудок стал плоским, и из меня вырвались мои телесные газы, да с такой силой, что я был уверен: корабль от этого полетел ещё быстрее. Моё тело загрохотало, издавая звуки, похожие на раскаты грома. Если не ошибаюсь, вы на Земле называете его «гигантским пуком».

Это последнее, что я запомнил перед тем, как отключился.

2

Когда я пришёл в себя, то понятия не имел, где нахожусь или сколько времени прошло. Бабуля Морщинка запрограммировала мой корабль таким образом, чтобы он опустился на планету Земля, но я не знал, насколько продвинулось моё путешествие. Я повернул все свои шесть глаз вперёд и обозревал сквозь ветровое стекло панорамный вид. «Ого, космос такой красивый!» – подумал я, глядя на закручивающуюся впереди туманную спираль, испещрённую двумястами миллиардами звёзд. Перекатив глаза на левую сторону, я заметил мерцающую жёлтую планету, окружённую светящимися кольцами коричневого, серого и розового цветов.

Подождите минуточку… Наверняка туманная спираль – это Млечный Путь, а светящаяся планета – Сатурн. Значит, я нахожусь на расстоянии всего 746 миллионов миль от Земли, плюс-минус 50 миллионов! Понимаю, вам оно может показаться колоссальным, потому что вы, люди, продолжаете ездить на четырёх резиновых покрышках, окружённых металлом. Не хочу вас обижать, но там, откуда я родом, технологии шагнули далеко вперёд. Не вдаваясь в законы физики, скажу лишь, что моё транспортное средство, чья скорость превосходит скорость света, с помощью телепортации доставило меня на Землю быстрее, чем вы добрались бы из Биг Арм, штат Монтана, в Грин Эйкерс, штат Северная Дакота.

У меня вдруг заныло в желудке, и я вспомнил, о чём предупреждала меня бабуля Морщинка.

– Я положила для тебя несколько питательных вафель в пищевой контейнер на приборной панели, – сказала она. – Больше оставить не могла, потому что на счету каждый грамм, а я не хотела утяжелять твоё воздушное судно. Вафли обеспечат тебя необходимым питанием до тех пор, пока ты не поймешь, что сможет поддерживать тебя на Земле. И помни: чтобы оставаться сильным, нужно всегда пить очень много воды.

Я протянул руку, чтобы открыть контейнер, и почувствовал, как больно кольнуло в плече. Все мои глаза переметнулись на правую сторону головы и посмотрели вниз на рану, которая уже покрылась коркой из тёмно-пурпурной запёкшейся крови. Из-за системы герметизации, которую бабуля Морщинка установила в моём воздушном судне, рана заживала быстрее, чем обычно. Я надеялся, что она полностью затянется к тому моменту, когда я опущусь на Землю. Вряд ли мне удастся произвести хорошее впечатление, если из моего тела будет хлестать лиловая кровь.

Я взял одну вафлю и сунул её в рот. Она растворилась на языке, и я моментально ощутил прилив энергии. Жевать нужды не было – наш вид избавился от зубов несколько эр назад. Вам, землянам, это пришлось бы по вкусу, ведь вам до сих пор приходится каждый год наведываться к стоматологу. Я слышал, что они просверливают в зубах дырки, – а это звучит не так уж весело.

Наш Верховный лидер постановил, чтобы вкус из питательных вафель выпаривался полностью: так наши органы чувств не будут стимулироваться. Он считает, что возбуждение чувств может привести к самым разным неприятностям, как будто насладившись кусочком пиццы с ветчиной, ты сделаешь первый шаг к свержению репрессивного правительства.

Хотя я мог бы проглотить все вафли разом, я заставил себя приберечь одну из них до тех пор, пока не пойму, чем смогу питаться на Земле. Земная еда отлично выглядела в фильмах и телевизионных шоу бабули Морщинки, которые мы смотрели в её подземном погребе. Особенно мороженое. Так забавно наблюдать за тем, как люди используют язык в качестве ложки! Или возьмите спагетти – оно ведь похоже на огромный клубок ниток!

«Интересно, оно завязывается в узлы в животе?» – размышлял я.

Внезапно прямо передо мной возник крупный объект. Он летел прямо на меня.

– Прочь! Прочь! – закричал я, но никто не мог меня услышать.

Я схватил рычаг высоты и потянул, заставив своё транспортное средство взмыть ввысь над объектом. Пролетая мимо, я опустил взгляд и понял, что это спутник с гигантскими буквами «США» на солнечных панелях. Значит, Земля уже недалеко. Сквозь ветровое стекло я разглядел шарик голубой планеты. Три моих лёгких заработали на полную мощь, жадно вдыхая воздух и помогая мне справиться с волнением и страхом.

Это была она. Земля.

Я направлялся прямиком в то место, которое забила в программу бабуля Морщинка. Это был наш самый любимый адрес на Земле, тот самый, что был указан в конце почти всех кинофильмов.

Киностудия Universal, Северный Голливуд, Калифорния.

Мы были единственными на нашей планете, кто вообще знал о существовании фильмов. Бабуля Морщинка вспоминала, как, будучи ребёнком, посмотрела несколько фильмов в Большой библиотеке, до того как новое правительство её уничтожило, и с тех пор никогда не забывала, какое влияние они на неё оказали. Позже, став главным инженером, она изобрела устройство для трансляции земных фильмов и телевидения через всю вселенную прямо в её подвал. Мы смотрели эти фильмы бесконечно, смеясь и плача над каждой деталью. Так я понял, что в моей жизни всегда должно быть место творчеству. Без него я не был бы собой.

Если бы наш Верховный лидер или кто-то из Эскадрильи обнаружил подвал бабули Морщинки, место наших тайных развлечений, её бы поместили в одиночную тюремную капсулу и запустили в космос, изгнав с нашей планеты навсегда. И меня следом. Но мы мечтали о том, чтобы я добрался до студии Universal прежде, чем мой сенсорный усилитель отключится. Тогда бы я оказался в безопасности и смог прожить свою жизнь так, как считаю нужным.